Разрушена

— Нет, — говорю я.

— Ты уверена?

Я киваю: — Где Себастьян?— спрашиваю я.

— Иди сюда, — говорит он, вместо того чтобы ответить мне, и похлопывает по сиденью рядом с собой.

— Я в порядке.

— Иди сюда, — его тон превращает слова в приказ, и я иду. Я сажусь рядом с ним: — Не волнуйся, я не могу прикасаться к тебе, когда Себастьяна нет в комнате.

— Это какое-то соглашение, которое вы двое заключили?

— Да.

— Я рада, что ты посоветовался со мной.

— Почему мы должны советоваться с нашей Девочкой—Уиллоу?

Ах. Вот оно.

— Моя Девочка-Уиллоу, — гремит голос Себастьяна.

Я вздрагиваю, задыхаюсь.

Себастьян стоит у входа в комнату в смокинге.

— Твоя Девочка—Уиллоу, — говорит Грегори, вставая на ноги. Но он не выглядит взволнованным.

— Не забывай об этом, брат.

— Ты никогда не позволишь мне, брат.

Я тоже встаю: — Что за вечеринка?

— Небольшое мероприятие, которое устраивает Галло.

— Джозеф Галло? Почему мы идем? Он тебе даже не нравится.

— Я ему не доверяю. Симпатия тут ни при чем.

— Тогда почему мы идем?

— Потому что он нас пригласил.

— Почему я должна идти?

— Потому что ты хорошо выглядишь на моей руке. Пойдем.

Он протягивает руку.

Я иду к нему, беру ее. У двери он накидывает мне на плечи обертку, подходящую к платью.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

Мы выходим к лодке, и сегодня я еду внутри, а братья снаружи, Грегори курит сигарету. Это навевает воспоминания о той ночи, когда Люсинда похитила меня, и я отворачиваюсь.

Но когда мы причаливаем к тому же месту, где причалили мы с Себастьяном, когда мне пришлось подписать эту дурацкую бухгалтерскую книгу, я колеблюсь.

— Где вечеринка?

— В нашем поместье, — говорит Себастьян, явно выжидая, чтобы сказать мне об этом до последней минуты.

— Я не хочу туда идти, — отступаю от него.

Грегори шумит и сходит с лодки на причал.

— Мы оба здесь, с тобой, Хелена. Ничего не случится.

— Пожалуйста. Я не думаю, что смогу.

Себастьян берет мою руку и крепко сжимает ее в своей: — Я обещаю, что не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— У меня нет выбора, не так ли?

Он не отвечает. Ему и не нужно.

С Грегори по одну сторону от меня и Себастьяном по другую, мы направляемся к зданию, и я задаюсь вопросом, как Люсинда и Итан довели меня до него так, чтобы никто не увидел. От причала немного пройтись.

По мере приближения меня все больше тошнит, и когда мы поднимаемся по лестнице, Себастьяну приходится тащить меня за собой.

Двери открываются в прекрасно освещенное помещение, на заднем плане играет тихая оперная музыка.

Собрание небольшое, может быть, человек сорок, и длинный обеденный стол накрыт формально. Золото и белый цвет, очевидно, являются темой, и я узнаю администратора, который встречал нас в прошлый раз.

Мы только что взяли три бокала шампанского у проходящего мимо официанта, когда к нам направляется Джозеф Галло.

Я напрягаюсь и кладу свою руку на руку Себастьяна.

Он сжимает ее.

— Себастьян. Грегори, — говорит он, пожимая их руки и широко улыбаясь, — И Хелена. Рад видеть вас снова.

Я не подаю руку.

— Хелена, почему бы нам не пойти найти какую-нибудь еду, — говорит Грегори, беря меня за руку.

Я смотрю на Себастьяна, но он не сводит глаз с Галло.

— Пойдем, — говорит Грегори.

Я позволяю ему увести меня. Я поворачиваюсь к нему, и он выглядит расслабленным, берет канапе и жует его, заменяя уже пустой бокал шампанского чем-то более крепким.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— У Галло есть единственный ключ от той комнаты, в которую тебя поселила Люсинда.

— Он знал?

— Возможно, даже больше. Смотри внимательно.

Я наблюдаю. Отсюда я вижу, как пожилой мужчина теряет самообладание, волнуется, возможно, впервые в жизни. Себастьян стоит высокий, гордый и мощный, сила, с которой нужно считаться.

— Как ты думаешь, он знает, где Люсинда и Итан?

— Не уверен, — говорит Грегори, съедая еще один кусочек чего-то.

— Как ты можешь есть прямо сейчас? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

Он пожимает плечами: — Я голоден.

К нам подходит женщина, постарше, но очень красивая и элегантная, и я бросаю взгляд на Грегори, который, кажется, закатывает глаза.

— Жаклин, вы, как всегда, прекрасно выглядите, — говорит он, берет предложенную ей руку и целует ее.

Женщина улыбается, качает головой и бросает на меня косой взгляд. Но я ее не интересую.

— Я давно тебя не видела, Грегори. Я скучала по тебе.

— У меня гость, это Хелена Уиллоу. Из Штатов.

— О. Очень приятно, — я вижу по ее лицу, что это не так. Она поворачивается обратно к Грегори и следит его глазами за Себастьяном и Галло. Она усмехается: — Ваш брат, похоже, в редкой форме. Я пойду поздороваюсь с ним, раз уж вы, похоже, заняты своим гостем.

Грегори хватает ее за руку: — Я бы пока этого не делал.

Она смотрит на него, смутившись на мгновение. Он улыбается ей.

— Увидимся вечером, Жаклин.

С этим он отстраняет ее, и я поворачиваюсь к нему: — Ты трахаешь ее или что? Не старовата ли она для тебя?

— Некоторые могут сказать, что ты немного молод для меня.

— Я всего на несколько лет моложе тебя.

— Она всего на несколько лет старше.

— Кроме того, я не для тебя.

Он наклоняется ближе, гладит мою задницу: — Я не помню, чтобы ты отпихивала меня, когда кончала на моем члене прошлой ночью.

Я ненавижу, что его комментарий меня смущает, заставляет чувствовать себя неловко и растерянно.

— Почему он тебя отшлепал? — спрашивает он, его выражение лица меняется, становится серьезным.

Я чувствую, что краснею. Снова.

— Шлепки - это громко. У меня есть уши, — говорит он.

— Не твое дело.

— Все равно расскажи.

Я смотрю в его темные глаза, такие похожие на глаза Себастьяна и в то же время такие разные: — Я попросила его об этом.

— Почему?