Разрушение Дьявольского Акра

— Ты уверена, что мы все там поместимся? — спросила Бронвин.

— Свернёмся, если понадобится, — сказал Гораций. — Другого выхода нет.

Молодой солдат помогал нам по одному. Мы с Нур были последними, и когда Нур забиралась внутрь, солдат спросил ее: «Вы ангелы?»

— Конечно, — ответила она, и тут мы услышали нечеловеческий вой пустоты. Они были близко и быстро приближались. Краска, прилившая к щекам солдата, исчезла. — А это, — сказала она, — «дьяволы».

И люк захлопнулся над нашими головами.

Парадоксально, но внутренняя часть танка времен Первой мировой войны выглядела так, как будто она была предназначена для убийства своих пассажиров точно так же, как внешняя была предназначена для убийства врага. Хотя мы были набиты, как сардины в бочке, места хватало всем, но дышать было трудно из-за паров двигателя, и трудно было слышать из-за рева двигателя, и трудно было видеть, потому что в броне были только отверстия для видимости.

Молодой солдат втиснулся на водительское сиденье. Остальные втиснулись в крошечные отсеки вокруг него, предназначенные для артиллеристов и заряжающих снарядов, и начали выкрикивать противоречивые приказы.

— Возвращайся тем же путем, каким мы пришли!

— Езжай туда, где нет пустот!

— Нет, следуйте за имбринами!

— Как? Отсюда их не видно!

Наконец Бронвин крикнула, призывая к тишине:

— Пулеметные снаряды убивают пустот, не так ли?

— Думаю, да, если выстрелить им в голову. Тело у них бронированное.

— А они не уничтожат танк? — это было адресовано молодому человеку на водительском сиденье.

Енох взмахнул рукой.

— Думай быстрее, а не пялься. Она задала тебе вопрос.

— Э, нет. — Он постучал костяшками пальцев по люку над головой, и тот глухо зазвенел. — Броня слишком прочная.

Бронвин резко кивнула.

— Значит, мы поведем их под пулевой шторм. Пусть англичане и немцы убьют пустот за нас, а потом мы двинемся вновь за имбринами.

— Это просто безумие, — пробормотал Джулиус и пожал плечами. — Ты слышал, что сказала леди, — рявкнул он на солдата. — Газуй, в нас будут стрелять.

Солдат заглянул в щель в корпусе.

— Слишком темно, я не вижу, куда еду.

— Ах, точно, — проворчал Джулиус. — Я достану его обратно.

С помощью солдата Джулиус нашел загрузочное отверстие самого большого ствола и открыл его. Он прижался к нему ртом, зажмурился и издал звук, похожий на то, как он собирается опорожнить желудок. Вглядываясь в другую щель танка, я видел, как из пушки танка вырывается свет, заполняя горизонт. Должно быть, это было незабываемое зрелище — танк, стреляющий солнечным светом в небо, и я пожалел, что не видел его с позиции зевающих солдат, которые окружили нас.

Теперь, когда водитель смог быстро сориентироваться, он нажал ногой на сцепление и перевел танк на переднюю передачу. Мы рванулись вперед с громким скрежетом металла.

Потом раздался оглушающий лязг — одна из пустот прыгнула на танк. Она бесполезно забарабанила языком по корпусу, а затем издала пронзительный вопль разочарования.

Солдат вжался в сиденье.

— Боже, что это было?

— Просто веди машину, парень! — сказал Миллард, перекрикивая шум мотора.

Солдат дернул два параллельных рычага перед собой в противоположных направлениях, очевидно, так он управлял этой штукой, и мы увернулись, чтобы избежать столкновения. Вторая пустота прыгнула на танк, в то время как третья безуспешно пыталась заарканить нас сзади. Но их зубы и языки были бесполезны против нашего коня из железа и стали.

Состояние мечтательной покорности солдата начало постепенно улетучиваться, сменившись паникой, когда мы приблизились к линии фронта, но непрерывный поток ободрения от Милларда и угроз от Еноха заставлял его смотреть только на поле боя.

— Наденьте свои противогазы и найдите что-нибудь, за что можно ухватиться! — крикнул он. Он вытащил из-под сиденья резиновую маску и натянул ее на лицо. На ней были прорези металлических отверстий, закрывающих оба глаза, и кольчужная борода, свисавшая на нижнюю часть лица и шею. Под каждым сиденьем лежали одинаковые маски, и каждый из нас надел по одной. Она был тяжелой и уменьшала мою видимость почти до нуля, но я не собирался сомневаться в её полезности.

Танк резко накренился вперед, затем врезался во что-то и выпрямился. Мы пересекли траншеи и углубились в ничейную землю. Наступила короткая пауза, во время которой мы слышали только рев мотора и визг гусениц танка; даже в низинах стало тихо.

Потом проснулись пушки. Они звучали, как раскат грома, когда они стали испещрять кратерами землю вокруг на, а затем град оглушительных звуков заполнил мой разум. Ни одна пуля не попала в танк, но крошечные осколки металла разлетелись в разные стороны, и я понял, для чего нужны эти средневековые противогазы.

Я почувствовал, как одна из пустот умерла. Она даже не успела закричать. Впрочем, остальные тоже. Их подбили, и я почувствовал, как они перебрались с уязвимой стороны танка на защищенную, обращенную к британской линии.

Я крикнул солдату, чтобы он развернулся и поехал в другую сторону. На его лице промелькнуло сомнение, но он был настолько не в себе, что все равно выполнил мою просьбу. Он потянул рычаг справа на себя, одновременно отталкивая левый, и мы начали раворачиваться на 180 градусов. Шквал выстрелов перекинулся с одного борта танка на другой. Одна из оставшихся двух пустот не отреагировала достаточно быстро и была разорвана на куски. Другая подползла к задней стенке танка, а потом я почувствовал, как она прополза под нами, в пустое пространство между гусеницами. Она царапала и колотила по дну резервуара, гремя металлом под нашими ногами, отчаянно пытаясь проникнуть внутрь. Интересно, достаточно ли ядовитой была слюна этих новых пустот, чтобы прогрызть сталь? Прогнав эту мысль из головы, я крикнул солдату, чтобы он повернулся в другую сторону, и он снова нажал на рычаги.

Я встал, стараясь устоять перед яростной дрожью танка, и заглянул в ближайшую вентиляционное отверстие. На другой стороне разрушенной и дымящейся земли я увидел дыру, заполненную спутанной колючей проволокой.

Я велел ему ехать прямо через нее.

— Мы можем там застрять! — сказал он. — И больше никогда не выбраться!

Скрежет пустоты под нами превратился в тревожный стук, и я представил себе, как она отрывает свободные панели в корпусе танка.

— Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы умереть в консервной банке, — крикнула Эмма. — Делай, как он говорит, и езжай!

Солдат нажал ногой на педаль. Танк ускорился, но все равно казалось, что мы движемся в замедленном темпе. Там было жарко и душно, как в адском пламени, из-за перегруженного двигателя воздух искрил, а скопление паров грозило задушить нас.

Наконец мы нырнули в кратер. Пусота завизжала, когда колючая проволока разорвала её на части. Водитель прибавил скорость, надеясь переправить нас через другую стороны кратера, но наша левая гусеница застряла, запутавшись в проволоке, а правая продолжала работать, медленно вращая нас по кругу. Пули снова прошили по корпусу, а потом что-то щелкнуло, и мы прорвались. Мгновение спустя танк накренился вверх, и мы выбрались из ямы.