Разрушение Дьявольского Акра

Мы взлетели по затопленной лестнице, пробившись на поверхность на полпути. После этого нас несли в гнезде из иссохших рук и мускулистых языков, наши ноги за все это время ни разу не касались земли.

Мы ворвались в дверь и выскочили на палубу. Корабль сильно накренился на бок, палуба накренилась, как трап. Пустоты роились вокруг нас, взволнованные, дыша свежим воздухом, злые, потому что гнев был их природой, ненавидящие меня, но готовые сделать все, что я прикажу. Их было так много — больше, чем я думал, больше, чем мог сосчитать, — тридцать пять, может быть, сорок пустот. Они подпрыгивали в воздухе, барабанили по палубе языками. В их гущу вбежала тварь и начала выкрикивать приказы. Не успела она договорить, как ей оторвали голову и бросили в Темзу.

Я велел пустотам поставить нас. С накренившейся водной горки послышался выстрел и отрикошетил сзади нашей группы. Я втолкнул своих друзей обратно в укрытие лестничного пролёта и заблокировал вход двумя пустотами, затем послал остальных очистить корабль от врагов.

Через минуту все было кончено: трое мужчин с пистолетами обезоружены и разорваны на куски, перебежчик, управлявший ими, брошен на поле шаффлборда с раздробленной спиной. Еще одна тварь сдалась у штурвала корабля с поднятыми руками и дрожащими коленями.

Корабль, или то, что от него осталось, был наш. Теперь нам оставалось только найти выход.

— Забирайтесь на борт, — сказал я, опуская на колени двух пустот, чтобы Нур и Эмма могли сесть.

— Я лучше пойду пешком, — сказала Нур.

— Это совершенно безопасно, когда Джейкоб контролирует ситуацию, — сказала Эмма. — И гораздо быстрее. — Она запрыгнула на спину пустоте, и та быстро обхватила ее языком за талию.

— Это действительно так, — согласился Горацио, забираясь следом за Эммой.

— Ты можешь поехать со мной, — предложил я, и когда я взобрался на вторую пустоту, она сдалась и села позади меня.

— Это сон, да? — прошептала она мне на ухо.

А потом мы рванули вперёд.

* * *

Полицейский вертолет кружил над кораблем на небольшой высоте. Приближались сирены. В какой-то момент, пока мы с друзьями были заперты в грузовом отсеке, корабль причалил к промышленному порту на Темзе, где за лабиринтом кораблей маячили огромные нефтяные цистерны.

Мой эскадрон пустот подвел нас к краю перил. Я надеялся, что они смогут спустить нас на пристань, но это оказался длинный путь. Я послал двух пустот за веревкой — на судне ее найти будет нетрудно, — а остальных потрепал, заставив их прыгать и кувыркаться по палубе, чтобы стряхнуть остатки сна, вызванного пылью, и укрепить мою связь с ними. Это была сюрреалистическая сцена, без сомнения, хотя ее странность несколько притуплялась моим раздробленным состоянием ума. Моя связь со столькими пустотами одновременно иногда угрожала поглотить истинного меня, и ментальный шум то появлялся, то исчезал, как статичный радиосигнал.

— Джейкоб! Куда же ты пропал? — я не знаю, как долго Эмма пыталась достучаться до меня, но тревога в ее голосе заставила меня думать, что достаточно.

— Извини, — сказал я, качая головой и выпячивая челюсть, которая была плотно сжата в момент концентрации.

Горацио сидел верхом на округлой спине своего бывшего товарища, как мастер-наездник, и улыбался. Глядя на меня.

— В чем дело? — сказал я.

— Ты настоящий образец, Джейкоб Портман. — Он смотрел, как пустота делает акробатическое сальто с вершины водной горки, затем снова повернулся ко мне. — Думаю, Абрахам Портман был прав насчет тебя.

— А что он сказал? — спросил я, поддаваясь вперёд.

— Что ты мог бы стать самым могущественным странным нашего времени, если бы тебе дали возможность проявить себя. — Его улыбка погасла. — Но это будет сопровождаться ужасной опасностью.

Опасность, с которой он никогда не хотел меня сталкивать.

Пустота сделала еще одно сальто с водной горки. Те двое, которых я послал за веревкой, еще не вернулись. Я заставил пустоту, охранявшую сдавшуюся тварь в рубке управления, привести её, и через тридцать секунд они появились, пустота тащила тварь за волосы, тварь визжала и сожалела.

Он умолял сохранить ему жизнь.

Я проигнорировал его, потому что звоночек, привлекший мое внимание, оповестил меня, что две пустоты, которые пошли искать веревку, столкнулись с кем-то неожиданным.

Я слышал его голос у них в ушах.

— Привет, мои милые, что вы тут делаете? О, вы были очень плохими мальчиками…

И затем он появился в поле зрения с борта корабля, удерживающийся в воздухе на торнадообразном пьедестале мчащегося черного ветра.

Каул.

Нур напряглась при виде этого зрелища. Эмма выругалась.

Теперь он был гигантом, растянутым и раздутым с человеческим телом до талии и бурлящим торнадо вместо ног. Его руки были нормальными, но пальцы представляли собой десять толстых извивающихся древесных корней, превращающих все, к чему они прикасались, в гниль.

Он кричал что-то о мести, что-то о вечной жизни, и когда он это делал, он поднимал руки вверх, и его длинные пальцы взметнулись к небу. А потом банда безумных, усиленных амброзависимых начала карабкаться по перилам корабля, чтобы напасть на нас.

Первый, кто поднялся на борт, выплюнул струю жидкого металла в ближайшую пустоту, и когда мозг существа расплавился под струей, я почувствовал, как его сознание погасло. Но тут еще трое прыгнули на амброзависимого, и в одно мгновение он был мертв. Потом появились новые приспешники Каула, и с каждым новым ударом: один вызвал облако кислоты, которое обожгло одну из моих пустот, другой обладал невероятной силой, двое из них, работая вместе, создавали вспышку красной молнии, которая оставляла в груди другой пустоты вмятину, и пронеслась близко над нашими головами, испепеляя воздух и оставляя запах, похожий на запах горелых волос. Мои пустоты разбирались с ними, как бешеные звери, подавляя восемь, девять, десять из этих мощных, усиленных амброзависимых в течение минуты, в то время как две пустоты, на которых ехали мои друзья и я, отступили на более безопасное расстояние.

Когда эта волна атаки закончилась, я потерял три пустоты, и не менее десяти зависимых Каула лежали на палубе, мертвые или почти мертвые.

Каул был в ярости. С ревом ветра он перелетел через пролом и оказался на корабле, где завис прямо над палубой, в то время как его миниатюрный торнадо разрывал дерево под ним и засасывал стулья и мусор в свою воронку.

Иметь так много для того, чтобы даже не смочь пересечь воду. Казалось, Каул тоже эволюционировал, и очень быстро.

Прежде чем он успел сориентироваться, я послал в его сторону три пустоты. Каул протянул руки и переплел их своими длинными пальцами, затем поднял их с пола и прижал к своей верхней части тела — которая теперь была вдвое больше, — как будто они были младенцами. Я заставил их открыть рты, но не смог заставить их языки напасть на него; Каул что-то шептал им, и их желание повиноваться мне быстро угасло.