Разведчик Четвертого прапора

Вася едет по тропе на велосипеде. Это и есть коло. "Штабисты" - так теперь звали пленные между собой Усача, Курского и Философенко - решили принять предложение парикмахера.

Вася промок, продрог. Но сердце его бьется радостно, Он хозяин себе. За спиной нет часового.

Васю и пожилого пленного, дядю Ивана, немцы оставили чистить конюшню. Вася поработал немного и сказал, что ему надо сходить в казарму. Он пересек улицу, вошел во двор. А там, вместо того чтоб действительно зайти в казарму, скрылся за деревьями и перескочил через ограду во двор парикмахерской...

И вот он, чуть вихляясь в седле, с волнением жмет на педали. Немцы спят после обеда. Дежурные охранники играют во дворе в карты, так как охранять некого: все пленные, кроме Васи и дядьки Ивана, в лесу. За это время надо разведать дорогу на Белу. Посмотреть, где заставы, как их обойти. Встретиться с Ироушеком. И вернуться быстро, чтобы гитлеровцы ничего не заметили.

Правее тропинки то поднимается на склоны гор, то опускается в глубокие долины магистральное шоссе, которое соединяет Рехембург и Белу. Васе видно, как по серой ленте шоссе едут подводы, мчатся легковые машины, мотоциклы, тяжело ползут грузовики, в которых, блестя мокрыми касками, аккуратными рядами сидят немецкие солдаты с автоматами. По шоссе ему не проехать...

Вася в сером пиджачке, мятых бумажных брючишках, стоптанных ботинках, приобретенных для него взрослыми пленными в Беле. На тропинке, по которой едет Вася, встречаются люди - преимущественно местные жители, которых только нужда или дело заставляют выйти из дому в непогоду. Кто из них заподозрит в юном велосипедисте русского пленного? Пешеходы равнодушно уступают мальчишке дорогу, не оглядываясь, бредут дальше. А Вася жмет и жмет на педали и думает: если остановят и заговорят или если встретятся немцы, надо притвориться немым...

Ироушек был дома - все такой же чистенький, улыбающийся. Мальчишку сначала не узнал. Потом вспомнил:

– О, Василь! Хлап! Проходи, проходи.

Комнатка, в которую он завел парнишку, тоже была чистой и светлой. В шкафах стояло много книг.

Наедине с Васей Ироушек стал серьезным. Спросил, кто дал коло.

– Пан голич. Что рядом с нами. Он вас знает.

Ироушек кивнул.

Помня наказ всего пока не говорить, Вася объяснил приезд желанием прогуляться. Чех улыбнулся:

– Хорошо, хорошо. Только не надо гулять на силнице, то есть шоссе.

Вася ответил, что ехал стороной, по тропинке.

– И по тропинке следует ездить осторожно. Много людей - не есть хорошо. На тропинке бывают засады националистов. Чехов губят не только немцы. Много горя делают предатели своего народа - националисты, полицаи. О, слуга всегда есть подлее своего господина! Немец боится отойти от дороги. Полицай идет. Немец плохо знает местность. Полицай - хорошо. У полицаев есть специальные отряды для вылавливания партизан и бежавших из плена. Если много людей - надо идти в Белу лесом. Разумите, Вaсиль?

– Разумею.

Ироушек объяснил, с какой стороны шоссе идти лучше. Вася стал прощаться.

– Если найдем второй велосипед - в другой раз приеду с кем-нибудь вдвоем, - сказал он.

– Просим вас. Пожалуйста.

Пани Ироушекова дала Васе на дорогу толстый бутерброд с маслом. Вася смущенно поблагодарил, спрятал его в карман и вскочил на велосипед.

Непогода умерила бдительность полицаев и немецких застав. Возвратился он тоже без происшествий. Отдал парикмахеру велосипед. Перелез через забор во двор казармы. Оттуда как ни в чем не бывало прошел в конюшню.

Дядя Ваня подметал стойла, Вася принялся задавать коням корм...

А через пару дней помощница парикмахера достала второй велосипед. Вася приехал к Ироушеку с Усачом, оставленным дневалить на конюшне вместо дяди Ивана.

Ироушек работал в огороде. Он серьезно пожал гостям руки, завел Усача в дом. Пани Ироушекова сходила за местными жителями - Застепой и Новаком. Совещались долго. Вася дежурил у входа...

В эти же дни случилось еще одно происшествие, взволновавшее всех.

Бывая в парикмахерской, Вася высказал мечту всех пленных: послушать радио. Черноглазая красавица задумалась. Потом сказала:

– Я обеспечу.

Через несколько дней парикмахер передал пленным:

– Сегодня ночью. Выделите двоих.

"Штаб" выделил Васю и Муху. Когда пленные заснули, оба сбежали из казармы. Помощница парикмахера повела их в соседнюю деревню. Остановилась у небольшого дома.

– Здесь я живу.

В доме были старый крестьянин и его жена.

Девушка прошла в другую комнату. Старик долго расспрашивал Васю и Муху, где они жили у себя на родине, сколько в колонне пленных, что их заставляют делать. Парни вежливо отвечали. Переглядываясь, ждали радио. Но старик почему-то медлил. Подходило время возвращаться. Вася и его друг не выдержали.

– А где же радио? Нам обещали.

Старик потрогал усы.

– Сейчас не можу, - сказал он неопределенно.
– Просим в другой раз.

Вася и Муха разочарованно пошли обратно.

Ночь была темная. Дорога то петляла по перелескам, то выходила на открытую равнину. Стараясь не сбиться, ребята хмуро думали: испортился приемник? Или им ив поверили? Кто был этот старик?

Размышления прервались самым неожиданным образом. Из-за деревьев выскочили три тени. По-немецки и по-русски скомандовали:

– Руки вверх!

Муха и Вася растерянно повиновались. Неизвестные подошли. Двое быстро ощупали пояса, карманы, пазухи. Третий по-немецки спросил:

– Кто? Откуда?

Парни стояли с поднятыми руками и лихорадочно соображали: "Засада! Предала девка! Как спастись?" Тот, что говорил по-немецки, повторил:

– Кто? Куда ходили? Отвечайте быстро.

Ощупывавший усмехнулся:

– Языки проглотили с перепугу, товарищ Петров.
– И доложил: - Оружия нет. Пустые.

Муха вдруг засмеялся:

– Ладно, хватит, землячки. Опустите ружья. И так нагнали страху больше некуда. Свои мы.

– Какие еще "свои"?
– строго спросил по-русски тот, который только что орал на них по-немецки.

– Пленные из Рехембурга, - объяснил Муха.
– Ух, дьяволы! Думал, конец пришел - власовцев или бандеровских карателей черт сюда занес. Потом слышу: "Товарищ Петров". Ушам не поверил. Свои мы! Что вы тут делаете?

– Очень ты быстрый...