Разведчики Зеленой страны

— Так это же лошадь, — ответила Люда, окидывая Ромку презрительным взглядом. — Вот еще, буду я врать!

— А вдвоем не страшно? — поспешно спросил Гномик, желая отвлечь внимание и предупредить назревающую ссору Ромки с девочкой.

— Нет, — сказала Люда, — здесь нет ни воров, ни разбойников, а волки боятся Коку, нашу киргизскую овчарку.

— А если вдруг на вас спустятся ночью парашютисты? — спросил Ромка, прищурив один глаз.

— Этого никогда не может быть, — уверенно сказала девочка. — Сюда даже в войну фашисты никогда не залетали.

— А вдруг? — с напускным страхом в голосе спросил Ромка.

— Ты, Люда, — вмешался Егор, — его поменьше слушай. А то он еще начнет тебе рассказывать, как он вдруг заметил ночью на горе парашютиста, как он его выследил…

Глаза у Ромки стали круглыми и, как говорится, метали молнии.

Гномик фыркнул. Топс не выдержал и засмеялся. К нему присоединился Асан, а потом Егор.

Приключение с парашютистом в передаче Егора казалось небылицей. Вряд ли кто мог этому поверить. Ромка, видимо, хотел поспорить, но, взглянув на смеющихся, махнул рукой и сам засмеялся.

— А почему вы смеетесь? — недоумевая, спросила Люда.

Но ребятам стало еще веселее.

— Вы, может быть, надо мной смеетесь? — сердито спросила она, краснея, и поправила волосы.

Ребята сразу перестали смеяться.

— За что же над тобой смеяться? — сразу став серьезным, сказал Егор. — За то, что ты такая храбрая и не боишься ходить одна по лесу? Не то что другие девочки.

— Тогда говорите правду! — потребовала Люда. — Почему вы смеетесь?

На пути в Пчелиный город на Ореховом холме Егор рассказал о случае с парашютистом. А шли они через широкий луг. Вначале пришлось пройти большие заросли колючих кустарников. Возле этих кустарников кружилось множество пчел. Мальчики с удивлением посмотрели на кустарник: на ветках было мало цветов. У всех, кроме Люды и Гномика, пчелы вызвали настороженность. Множество пчел было и на цветущих травах, издававших очень сильный аромат.

— Опытные участки медоносов. Проблема улучшения естественных лугов и использования неудобных земель, — пояснила Люда тоном гида, разъясняющего непосвященным тайны науки. Очевидно, это было для нее привычным делом.

Когда они проходили по щетинистой желтой стерне, Люда остановилась и сказала:

— Видите, там, где чучела, стоит неубранная пшеница?

Ребята увидели два чучела, возвышавшихся среди участка еще зеленеющей пшеницы.

— Это второй урожай скороспелой пшеницы, — продолжала Люда. — Вывели ее в Зеленой лаборатории. Это опытное поле мы тоже засеем медоносами. Здесь будет замечательный сорт клевера, а это и сено и мед. Жаль, что вы раньше не пришли: вы бы увидели замечательную ветвистую пшеницу. — В объяснениях Люды все было обязательно «замечательным». — Да! Вы ее увидите у папы на маленьких делянках. Он, хотя это и не наше пчеловодное дело, все-таки попросил у Сапегина немного зерен для опытов. Сапегин нам оставил. Ну, пошли! Ребята бодро зашагали вслед за Людой.

— Реку перейдем вброд, — сказала девочка. — Мост снесло во время наводнения. Даже плотину разрушило, и наша маленькая автоматическая гидроэлектростанция не работает. Ветряк тоже погнуло.

Цепляясь за кусты, ребята спустились к реке. Люда уверенно вошла в воду, направляясь к островку. Воды было по колено. Барс то брел, то плыл рядом с Людой.

Наконец они вышли из воды и направились к зеленым деревьям. Чем ближе ребята подходили к «зеленой шапке», тем отрывистее становился их разговор, и наконец они совсем смолкли.

— Глядите! — крикнул Ромка, вступая в тень гигантских деревьев и поднимая голову кверху. — Ух, это просто древесные ихтиозавры!

Все с невольным почтением и даже страхом смотрели на исполинские деревья, раскинувшие во все стороны свои огромные ветви так далеко, что вверху они сомкнулись, образуя огромный зеленый купол.

— Это ореховые деревья, — с гордостью сказала Люда.

— Врешь! — убежденно сказал Ромка и вдруг воскликнул: — Гляди, а ведь и правда! Честное пионерское! Листья, как у ореховых деревьев, и стволы тоже! Ребята!

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… — громко считал Топс.

Стволы высились, как серые колонны, шириной почти в два обхвата.

— Это разве орехи? — отозвался Топс. — Это ореховые великаны!

— Вот так фокус! — продолжал изумленный Ромка, разглядывая деревья. — Им, наверное, тысяча лет.

— Эти деревья лишь немного старше нас, — пояснила Люда.

— Ну, это ты брось! — не поверил Ромка и пошел к дереву.

— Мальчик, назад! — поспешно крикнула Люда. — Под этими деревьями можно проходить только там, где есть навесы, а то сорвется орех и стукнет тебя по голове.

Ромка опасливо поглядел вверх и вошел под навес.

— Ну и деревья! — только и сказал Егор.

Его привлекало все большое, сверхскорое и сверхмощное.

Ребята шли, подняв головы кверху, почти не глядя под ноги. Эти ореховые деревья, соприкасающиеся ветвями, поднимались в высоту, как десятиэтажные дома. Они раскинули в обе стороны свои ветви метров на тридцать.

На поляне стояли три белых дома. Вокруг них были устроены навесы под ореховыми деревьями. На большом дворе и возле домов, везде, где было свободное место, цвели цветы. Их было очень много. Вьющиеся розы украшали веранду. От дома налево шла дорожка, тоже под навесом. За линией густо посаженных тополей ребята увидели старый фруктовый сад. Могучие деревья стояли там неподвижно, ровными, уходящими вдаль рядами. Ветви их, усыпанные плодами, опирались на бесчисленные подпорки. А в междурядьях стояли многоэтажные ульи. Были там трехэтажные, но больше всего было четырехэтажных ульев. О них Люда сказала, что это «русские вертикальные ульи». В середине было одно место, где деревьев не было. Там, в центре этого Пчелиного города, белел одноэтажный домик.

От сараев с громким лаем мчалась большая дымчатая, почти голубая собака. Барс бросился ей навстречу.

— Ребята, — воскликнул изумленный Топс, сходя с дорожки под навесом в сторону и поднимая что-то большое, круглое, — вот это орехище! Как яблоко! Давайте играть в футбол!

Ребята окружили Топса.

— Это не орех!

— Дай посмотреть!

— Нет, орех!

Люда взяла орех из рук Топса и сказала:

— Мальчики, я забыла вас предупредить: здесь вы не должны трогать ни одного ореха. Это орехи Искандера, и я обещала их стеречь.

— Да на деревьях их много…

— Но эти орехи только для посадки, а не для еды, — ответила Люда. — Их еще очень немного.

— Помните, я говорил про эти орехи? — напомнил Асан.

— Что ты говорил? — спросила Люда, нахмурив густые брови.

— Говорил, что Искандер не хочет продавать орехи в колхозной палатке Пханова, а хочет их только разводить. Про это весь колхоз знает.

Теперь ребята поняли, о каких орехах говорили Борис и Гарун.

— Да, — сказала Люда, — Искандер очень ценит эти орехи. Вы где этот орех подняли?

— Здесь, — показал Топс.

— Каждое из этих семи ореховых деревьев имеет свое имя. Я должна на каждом упавшем орехе написать день, когда он упал, и название орехового дерева. Имена я записываю по заглавным буквам. Вот это дерево называется «Джаным» — значит, «Д». — Люда вынула из карманчика чернильный карандаш, послюнила его и записала на скорлупе ореха: «Д» — 16 авг.». — А те орехи, что поспеют после десятого сентября, Искандер разрешает есть.

— Это какие-то выродки, а не орехи! — упрямо сказал Ромка.