Развесистая клюква Голливуда

– Клево звездить? – спросил Ваня, когда мы с ним и Мишей сели пить чай.

– Из меня актриса, как из ежика балерина, – вздохнула я, – нет, совсем не нравится. Очень утомительно. Но ради Белки я готова на любые испытания.

Дверь в столовую открылась, в комнату влетела растрепанная Нина, помощница режиссера, и, как обычно, заорала:

– Степа! Дай Фукса!

– Сказала уже: никогда не получите собачку! – отрезала я.

– Плиз, – перешла в верхний регистр Нина, – Белка просит!

– Даже ради бабули, – сказала я, – возьмите у бутафоров любую другую игрушку.

– Кто такой Фукс? – спросил Миша, когда Нина, недовольно бормоча себе что-то под нос, унеслась прочь.

Я поднесла ко рту чашку. Ваня и Миша теперь мои лучшие друзья, Иван очень приятный, с ним всегда спокойно и радостно, а Миша спас мне жизнь, прикрыл от пули Капитонова. Я могу рассказать им правду.

– Мой талисман, плюшевый пуделек. Когда-то давно его подарил Белке муж, а бабуля передала собачку мне.

– Пуделек? – переспросил Миша. – А почему Фукс?

– У него на ошейнике висит медальон, на нем написано это имя, – улыбнулась я.

Парни переглянулись. Ваня попросил:

– Можешь его показать?

– Ладно, – после небольшого колебания согласилась я, – пошли на второй этаж.

Когда я достала из тумбочки Фукса, Миша неожиданно спросил:

– Степа, ты знаешь немецкий?

– Нет, владею только английским, – удивилась я. – А что?

– Как будет на шекспировой мове лиса? – начал дурачиться Ваня, одновременно прощупывая игрушку.

– Фокс, – вспомнила я, – отсюда название породы собак фокстерьер, то есть терьер, который охотится на лис.

– Молодец, Козлова, пять баллов, – вздохнул Миша, – надо полагать, что Белка тоже не балакает на басурманском наречии. Откуда у бабули игрушка?

– Алексей Николаевич подарил, – начала я излагать семейное предание. – Любой презент Варбакаса считается священным. Кстати, мы с Белкой обсудили историю с Кристиной.

– Давайте не будем о ней больше, – предложил Иван.

– Правильно, – тут же подхватил Миша.

Но я решила договорить:

– Твоя мать Татьяна и моя мама – единокровные сестры, следовательно, мы с тобой почти двоюродные родственники по линии Варбакаса. Так вот, Белка сказала: «Каждый человек может совершать разные поступки. Я сочувствую Кристине, ей пришлось нелегко. Но и она, и Алексей Николаевич умерли, а я не могу осуждать супруга. Он поступил непорядочно по отношению к семье Теренц, но по отношению ко мне был безупречен. Мне и в голову не приходило, что он на протяжении первых лет нашего брака имел любовницу. И я не интересовалась, откуда у мужа средства на нашу более чем обеспеченную жизнь. Годы жизни с Алексеем Николаевичем были очень счастливыми. Мир его памяти, пусть он и Кристи спокойно спят в могилах».

– Наши бабушки умели любить, – с завистью констатировал Иван, – теперь таких женщин нет.

– Фукс – по-немецки «лиса», – сменил тему Миша. – Думаю, дело было так. Уна отдала Кристи эту собачку и сказала: «Береги Фукса, это самое ценное, что у тебя есть». Мать назвала игрушку по имени – Фукс. Кристина ее именовала так же. Алексей знал, что Фукс – собачка, и унес ее. Но внутри, думаю, ничего не было. Белка заметила у Варбакаса пуделька, тот не мог рассказать, откуда у него плюшевая игрушка, и просто подарил его ей.

– Я вошла к мужу в спальню, а он сидит с распотрошенной собачкой, – прозвучало от двери.

Я вздрогнула. Белка очень тихо открыла дверь в комнату, и мы не услышали ее шагов.

– Я очень удивилась, – продолжила бабуля, – а Алексей сказал: «Шел мимо блошиного рынка, купил тебе подарок. Но из брезгливости, все-таки собачка не новая, решил сменить в ней набивку. Выбросил старую вату, положу туда обрезки бархата». Так он и сделал. Фукс долго сидел у меня в шкафу, а когда Степашка заболела, я подарила его ей. В начале девяностых в России было трудно купить красивые игрушки, а мне очень хотелось побаловать внучку.

– Рассказывая Тане свою историю, Кристина говорила «Фукс», – протянул Миша, – она забыла упомянуть, что речь идет о собачке. Мама же поняла слово прямо, для нее Фукс – это лиса. Отсюда и путаница. Я почему-то был уверен, что подарок Уны цел и невредим. Не спрашивайте почему. Просто знал: его не выбросили.

– Некоторые люди обладают особыми способностями, – тут же оживилась Белка, – они могут читать чужие мысли, находить клады.

– Но Фукс просто плюшевая собачка, – остановила я бабулю, – в нем ничего не зашито.

– Может, медальон? – предположил Иван.

Я улыбнулась:

– Он не золотой. Даже если б и был сделан из драгоценного металла, много денег не стоил бы.

Ваня снял с Фукса ошейник и начал внимательно изучать овальную подвеску. В какой-то момент послышался тихий щелчок.

– Он открывается, – ахнула Белка.

– Как ты это сделал? – поразилась я. – Сто раз вертела его в руках и даже не предполагала, что он с секретом.

– Сам не знаю, – ошарашенно ответил Ваня, – нажал сбоку.

– Что там? – хором спросили мы с Белкой и, чуть не столкнувшись головами, наклонились над медальоном.

Я увидела небольшую фотографию: два милых женских лица, явно мама с дочкой, уж очень похожи их большие глаза и улыбки.

– Тут надпись по-немецки, малюсенькими буквами, – прошептал Ваня. – Уна и Кристи, тысяча девятьсот сорок пятый год.

Белка неожиданно расплакалась, а у меня в горле возник тугой комок. Господи, сделай так, чтобы на Земле больше никогда не было войн! Сделай так, чтобы никому не пришлось убегать из родного дома, не имея возможности взять с собой ничего, что напоминало бы о любимых людях. Алексей Николаевич Варбакас был жадным человеком, он унес Фукса, считая, что в нем спрятано самое ценное, по его мнению, драгоценные камни. Небось дед ожидал обнаружить внутри Фукса бриллиант размером с голубиное яйцо. Ему и в голову не могло прийти, что на свете существуют люди, для которых фотография матери дороже всех сокровищ мира.

В комнату снова влетела Нина.

– Все ждут! – заорала она.

Белка вскочила и выбежала.

– Степа, поторопись! – приказала Нина.

Я очень не люблю бесцеремонных людей, которые раздают указания, поэтому нарочно зевнула и лениво сказала:

– Сейчас приду.

– Между прочим, тебе за съемки платят деньги, а после выхода фильма их станет еще больше, – рявкнула помреж, убегая.

– Как бы мне увеличить свои финансы? – вздохнул Миша.

Я, уже успев подойти к двери, обернулась.