Развод по расчету. Уходи к ней

Глубокий вдох, медленный выдох. Прикрываю глаза и мысленно успокаиваю себя. Нужно зайти в здание, узнать, для чего меня сюда позвали. А потом свалить домой и сказать пару прекрасных слов Валентине Павловне. Если рот свой не закроет, придется ей разгребать. Тогда я своей цели не достигну. Не открою глаза Диме. А я хочу уйти красиво. Чтобы он на всю жизнь впечатал в памяти тот день, когда я пошлю его в пешее эротическое и захлопну за собой дверь.

– Еще раз посмеешь лезть ко мне… Посмеешь обсуждать мою личную жизнь… Клянусь, Гера, я за себя не ручаюсь, – шиплю змеей сквозь стиснутые зубы. – Знаешь ведь… Какой я стервой бываю, когда кто-то переходит мне дорогу. Так что… Держи оборону крепче.

Разворачиваюсь и с гордо поднятой головой захожу в здание. В области груди начинает ныть оттого, что все складывается так паршиво. Приняв предложение Беркутова, я даже представить себе не могла, что мое сердце будет разрываться на кусочки.

Были у меня мечты. Были планы, которые я строила по ночам. Мы же хотели взять отпуск и полететь в медовый месяц. Однако… Все ушло коту под хвост в первый же день нашего брака.

– Милена, – раздается за спиной. Узнав голос дяди Эмиля, останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, широко улыбаясь. – Здравствуй. Спешишь?

– Привет, дядь. Да нет, – машу рукой перед лицом и прижимаюсь к мужчине. Он обнимает меня в ответ, даже целует в макушку. Люблю я этого человека. Всегда обращался с нами, как с родными детьми.

– Тогда пойдем ко мне. Есть важный разговор, – я даже отстраняюсь, испугавшись его серьезного тона. Заглядываю в синие глаза.

– Что-то не так?

– Это как раз ты мне расскажешь, – говорит по пути. Заходим в просторный кабинет, и дядя Эмиль сразу же закрывает за нами дверь. Кивает на кресло. Мол, садись.

– Ты меня пугаешь, – присаживаюсь, не скрывая нервную усмешку.

– Милен, буду с тобой откровенным. Никто не забыл, какую глупость совершили Алина с Сашей. И как за это расплатились. И я сужу не только по ним. Могу и себя в пример привести. Знаю, что у вас с Беркутовым что-то не так. Нет, я не просто знаю. Я уверен. Расскажешь?

Качнув головой, даю понять – нет.

Нет, я не расскажу. Потому что это моя личная жизнь. Алина с Сашей были детьми – им было девятнадцать-двадцать. А мы с Димой взрослые люди и сами как-нибудь справимся. Да, для родителей и в том числе для дяди Эмиля мы можем остаться все теми же детишками. Однако это не так.

Да и я сама толком еще не понимаю, что вообще произошло с моим мужем. Все было прекрасно, однако после общения с матерью он стал странным. Будто вся логика из его головы вылетела. Будто башка его опустела. Понятно, конечно, что Валентина Павловна наплела ему про наследство. Что я из-за денег согласилась на этот брак. Но есть там что-то еще… Что-то еще, о чем я ни черта не знаю.

– С чего ты решил, что у нас есть проблемы? – выгибаю бровь. – Дядь Эмиль. У всех в жизни бывают трудные времена. Как и у твоей дочери, например. Как у вас с тетей Ариной, даже у моих родителей все было не так уж круто изначально. Ты же все это прекрасно знаешь. Но каждый нашел верный путь, ведь так?

– Моя дочь точно так же скрывала от нас все, что творилось в ее жизни. О том, что она на грани развода, мы узнали в самый последний и неожиданный момент. И ты думаешь, что мои дети верно поступали? Отнюдь. Насчет вас… Косяков у Димы я не видел. Однако звонок Сергея заставил задуматься.

– Что вам сказал Сергей Владиславович? – сглатываю.

– Чтобы я присмотрел за вами и не давал возможности его сыну дышать полной грудью. Не понимаю, откуда такие выводы, но Сережа думает, что Дима не очень хорошо с тобой обращается. И, судя по твоим ответам на мои вопросы и выражению лица, Серега прав. Настаивать не стану. Время все расставит на свои места. Но имей в виду… Ты сейчас говоришь, что у всех из нас были проблемы в самом начале пути… Да, они были. Но за нашими спинами не было человека, кто мог бы показать верную дорогу и поддержать. А за вашими спинами, Милена, они есть. Сегодня в семь в ресторане «Maximus» планируется празднование нашего удачного проекта. Вы с Димой должны быть там. Ты же в курсе?

– Меня для этого сюда позвали?

– Я попросил, чтобы тебя пригласили. Хотел поговорить лицом к лицу и как раз сообщить эту новость.

– Увы… Не думаю, что смогу приехать.

– Приедешь, Милена. Со своим мужем. Потому что твой отец тоже будет там.

Выругавшись сквозь зубы, я покидаю кабинет дяди Эмиля. Расстроена до невозможности. Знал бы он, куда попер Дима… Со своей беременной бабой.

Господи, дай мне сил.

Сажусь за руль. Слышу трель мобильного, но сил у меня ответить нет. Более того, знать не хочу, кому я там понадобилась. Возможно, это Алина. Или же Полина. Мы же должны были встретиться.

На экране высвечивается имя Димы. Все же беру мобильный и лениво отвечаю на звонок мужа:

– Да.

– Милен, ты где? Твой отец у нас.

– Чего? – резко выруливаю в сторону и торможу. – С кем он?

– Один.

– Твои… Твоя мать и та… Твоя…

– Приезжай, – выдыхает в трубку Беркутов. – Все собственными глазами увидишь.

И голос у него такой… Измученный.

Неужели папа обо всем узнал? Достаточно ляпнуть свекрови пару слов… И все… Конец Беркутову. Однако я этого не хочу. Рано еще. Наказание он должен получить в первую очередь от меня.

– Он что-то узнал?

– Да, – отвечает. А дальше короткие гудки.

Глава 11

Плохое предчувствие снова впивается в сознание. Кривлюсь, представляя перед глазами разочарованное лицо отца. Кожей чувствую ту боль, что он ощущает оттого, что у его второй дочери отношения начались тоже не очень-то хорошо.

Возможно, он просто захочет поговорить. В первую очередь со мной. Ведь я ему родная дочь. Надеюсь, не поддастся ярости и выслушает, а не станет сразу же бросаться на Беркутова. Хотя это прямо в папином репертуаре. Решит сначала врезать пару раз Диме, а уж потом сядет передо мной и устроит допрос, чтобы узнать подробности. А узнай он те самые подробности…

Господи, и почему я опять думаю о своем муже? Вот почему? Мне же должно быть до одного места, что с ним дальше случится. По сути, он мне жизнь сломал. Унизил, растоптал. Уничтожил все чувства. Но я все равно тянусь к нему… Не хочу зла. Хочу просто преподать ему урок. Показать, как он облажался, и уйти. Взять и красиво уйти, захлопнув за собой дверь.

До дома доезжаю за минут двадцать. Временами жму на газ до пола, потому что немедленно хочу оказаться в особняке и узнать, что там творится. И как хорошо, что пробок не бывает в такое время.

Вышла я менее двух часов назад. И что это означает? Что Беркутов со своей Лизуньей вернулись так быстро? И почему же я так облегченно выдыхаю? Мне снова должно быть фиолетово. Но я опять же чувствую тупую боль в области груди.

Папа сидит в расслабленной позе на диване, сканирует Диму непроницаемым взглядом. Я застываю у лестницы, всматриваясь то в лицо отца, то в лицо Беркутова. На письменном столе столько папок и бумаг, что мои глаза разбегаются. Даже не знаю, что думать и с чего начать разговор. Что, черт возьми, происходит?