Развод в 50. Я научусь тебя (не) любить

По батарее тут же начинают стучать соседи, проснувшиеся из-за наших криков, но меня не это волнует сейчас.

Ковыляю до подоконника, вновь беру телефон в руки и набираю дочери.

– Давай, – шепчу в трубку, слушая одни гудки, – Отвечай на вызов.

Когда гудки сменяются на автоответчик, я набираю еще раз. А если Ульяна и в этот раз не ответит, я просто вызову такси и поеду к дочери на ночь глядя.

Но Ульяна, к ее счастью, берет трубку со второй попытки и как-то весело мне отвечает:

– Ты чего, мам?

– Ульяна, – хриплю в динамик, сдерживая злость и панику одновременно, – Я посмотрела твои фотографии с этой… подругой.

– Ага, и как она тебе? Правда, на вид прикольная? Я даже подумала сделать и себе цветные пряди.

– Ульяна… это Мила… папина любовница.

– Кто? – все еще радостно переспрашивает дочка, будто не расслышала, что я только что сказала.

– С тобой рядом на фото сидит Мила, любовница твоего отца и мать его ребенка, – проговариваю уже четче, словно разжевываю простую истину несмышленому ребенку.

– Да нет, – наконец, реагирует Ульяна, – Это точно не она, мам. Мою подругу зовут Люда.

– Людмила! – не сдерживаюсь и все-таки повышаю голос на дочь, – Люда и Мила – сокращения от одного имени.

Знаю, что кричать на собственного ребенка нельзя, но сейчас, когда я с трудом дышу из-за страха, по-другому не получается.

Ульяна молчит. Видимо, переваривает информацию, а я продолжаю:

– Я прошу тебя немедленно порвать с ней любые контакты. Не переписываться, не общаться и вообще послать ее подальше. Ульяна, слышишь меня? Она опасная и непредсказуемая. Она угрожала мне лично и теперь добралась до тебя.

– Но зачем ей это?

– Из-за твоего отца и его денег!

– Хорошо, мам, – сухо отвечает дочь, то ли расстроенная из-за подружки, то ли из-за моих криков, – Я тебя поняла.

– Ульяна, – говорю уже тише и спокойнее, – Я умру, если с тобой и Катей что-то случится. Заблокируй эту Милу, не давай ей приближаться к себе.

– Ладно!

Ульяна резко завершает вызов, а я вновь скатываюсь по стеночке, потому что ничего не «ладно».

Как далеко зашла Мила в этой дружбе? А вдруг они общаются уже давно? Вдруг эта девка засела в сердце дочери слишком сильно? Вдруг она найдет слова, чтобы убедить мою Ульяну?

А еще Кирилл…

Он ведь поехал к ней, все еще не понимая, что из себя представляет его любовница. Сейчас она прикинется дурочкой, поплачет и убедит его, что в дружбе с Ульяной нет ничего плохого.

Так и будет.

Глава 15

Кирилл

Мила…

Ее стало слишком много в моей жизни. Непозволительно много.

Паркую машину во дворе многоэтажки, где живет мой сын, но не спешу подниматься в квартиру.

Хочется орать и крушить все вокруг. Плохая смесь, чтобы доходчиво объяснять этой девчонке простую истину, которую она никак не может запомнить.

Нас с ней быть не может. Никакой семьи, брака, совместного проживания и что там еще она себе напридумывала.

Я несу полную ответственность за сына, но никогда не стану развивать отношения с Милой.

Потому что для меня существует только Ольга, и измена лишь сильнее привязала меня к жене, как бы тупо это ни звучало.

Без Оли я не смогу. Я, черт, оставаться один дома без нее не могу.

Не могу уснуть, почти не ем, на работе не соображаю, забывая даты и цифры в документах.

Оля – центр моей Вселенной, и Мила зря играет с огнем.

Докуриваю сигарету, затягиваясь в последний раз. Резко выдыхаю дым и кидаю бычок в урну. Зря курю прямо перед встречей с сыном, но никотин единственный справляется с моим скверным настроением.

Поднимаюсь на нужный этаж, открываю дверь своим ключом и захожу в квартиру, стараясь не шуметь.

Раздеваюсь, выключаю звук на телефоне и прохожу в ванную, чтобы вымыть руки после улицы. Федя обычно спит в это время, но я все равно не упущу возможность и проведу немного времени с сыном.

Вытираю руки, снимаю массивные часы и натыкаюсь в зеркале ванной на взгляд Милы.

– Ты пришел.

Девчонка чуть ли не скачет от счастья, а я смотрю на нее и прокручиваю в голове слова Ольги. Мила зашла слишком далеко, и это пора заканчивать.

– Мы сейчас идем на кухню, – говорю медленно, будто разжевывая ей каждое слово, – И разговариваем спокойно и тихо. А если ты опять устроишь мне истерику, то я заберу ребенка и всерьез займусь вопросом опеки.

В глазах девушки появляется то ли испуг, то ли удивление. Но она быстро приходит в себя и начинает энергично кивать.

Я же шумно выдыхаю, умываю лицо холодной водой и какое-то время зависаю на собственном отражении.

Помятый, с красными глазами и каким-то обреченным взглядом. Умывание не помогает, и я иду вслед за мельтешащей Милой на кухню.

– Я борщ приготовила…

– Сядь.

– Жалко, что Федя уже уснул, – продолжает девушка, явно нервничая, – Люблю наблюдать, как ты играешь с ним.

– О чем мы договаривались с тобой? – перехожу к делу.

– Не понимаю…

– Мало тебе было заявиться к моей жене. Ты решила пойти дальше?

– Я люблю тебя, Кирюш, – жалобно скулит Мила, вызывая во мне лишь отторжение.

Секс с ней был сиюминутным желанием, после которого я мечтал стереть себе память. Протрезвев и встретив девушку в обычной жизни, я понял, что физически она меня никак не привлекает.

Да, она все равно будет присутствовать где-то рядом. Я буду содержать ее и всегда помогу. Но только ради сына.

Чтобы у его матери была спокойная и безопасная жизнь.

На этом все.

Никакой любви, совместного будущего, никакого больше секса. Этого никогда не будет.

– Мне казалось, между нами было взаимопонимание, – горько усмехаюсь и тру лицо ладонями, чтобы прогнать усталость.

Ремонт в квартире Ольги утомил, и я мечтал в этот вечер только об одном – прижать ее к себе покрепче на том диванчике в гостиной и уснуть.

Но реальность такова, что последствия моей измены никак не заканчиваются.

– Я ничего не могу поделать с собой, – с жаром шепчет Мила, пытаясь накрыть своей рукой мою, – Я не хочу больше довольствоваться малым, Кирилл.