Развод в 50. Я научусь тебя (не) любить
Шрифт:
Источник находится в ту же секунду.
Кирилл.
Цепляемся взглядами. Мой испуганный, словно я совершила какое-то преступление. А взгляд Кирилла подозревающий и тяжелый.
Он будто знает, где и с кем я была. А еще как много я смеялась за сегодняшний вечер, флиртовала и подпускала слишком близко чужого мужчину.
То ли чувствует, как зверь по запаху, то ли на моем лице все прекрасно написано.
Не здороваюсь и первая разрываю наш зрительный контакт. Потому что мне даже смотреть на него больно.
Рядом с Кириллом я отчетливо
Отворачиваюсь, тяну руку с ключом к домофону, чтобы поскорее зайти, но она так и замирает в воздухе.
– Оль? – громко зовет меня муж, заставляя остановиться и обернуться в его сторону.
Вопросительно смотрю на Кирилла, а он добавляет:
– Ты только моя.
В этих словах и угроза, и боль, и любовь. Жгучая и разрушающая нас обоих смесь.
Глава 20
– Поговори со мной, Уль.
Сегодня я сделала то, что не делала ранее – предупредила дочь в самый последний момент и навязалась к ней в гости.
Никогда так не поступала. Не лезла в их личную жизнь и не заваливала вопросами.
Но сейчас другой случай.
Эта малолетняя шлюха посмела приблизиться к самому дорогому в моей жизни, и я должна убедиться, что Ульяна больше не находится под ее влиянием.
– Мам, – как-то устало произносит дочь, – Я уже все тебе сказала. Не общаемся мы больше. Все, точка.
– Я тебе верю, – спешу успокоить ее, – Но что мне поделать с материнским сердцем? Мила просто так не отстанет от тебя. Она замышляет что-то нехорошее против нашей семьи. Она…
– Откуда ты знаешь? – неожиданно вспыхивает Ульяна, перебивая меня, – С чего ты взяла, что она собирается вредить тебе или мне? Она просто любит моего папу и пытается стать частью нашей семьи.
Дочка тут же осекается, будто сболтнула лишнего, и смотрит испуганно на меня.
– О чем ты? – растерянно переспрашиваю.
– Я считаю, что во всем виноват только папа. А Мила просто глупая, провинциальная дурочка, которая влюбилась во взрослого дядю.
Вот этого я и боялась.
– Значит, ты все-таки общаешься с ней?
– Да не общаюсь я!
– Не кричи на меня, – стараюсь говорить спокойно, несмотря на повышенный тон голоса дочери.
Впервые вижу, чтобы Ульяна одновременно нервничала и злилась. Она дерганая, уставшая и… чужая.
– Мам, тебе надо свою жизнь строить, с отцом развестись наконец и самой отстать от Милы. А еще от меня, потому что вы все мне на-до-ели!
Ну, Павловский!
Не хочешь сам разговаривать со своей шлюхой, придется, похоже, мне.
– Ясно, – коротко отвечаю Ульяне, не провоцируя дальнейшую ругань.
Медленно встаю из-за стола и иду в коридор.
Вот и поговорили. По душам! Лучше и не скажешь.
Я никогда не поднимала руку на дочерей, старалась не орать на них и не давить своим авторитетом взрослого. Но сейчас отчего-то хотелось устроить своей младшей настоящую взбучку.
Хорошенько
встряхнуть ее и выбить всю дурь из головы.– И к чему эта драма, мам? – доносится из-за спины голос дочери, – Просто начни уже жить своей жизнью и не лезь к Миле. И тогда Мила не будет лезть к тебе.
Поворачиваюсь к ней и горько усмехаюсь.
– Все-таки она успела внушить тебе правильные для нее мысли.
– Не выдумывай.
– Мне и не нужно выдумывать, – качаю головой, – Я все вижу своими глазами.
Передо мной не Ульяна. Эта какая-то чужая девочка, которая совсем не похожа на мою младшую дочь.
Моя Ульяне ненавидит несправедливость, а еще она бы никогда не позволила себе так со мной разговаривать.
– Ну да, – ухмыляется она, – Тебе виднее.
Игнорирую этот выпад в свою сторону, надеваю обувь и пальто, складываю в сумочку телефон, предварительно вызвав такси, и натыкаюсь на фото в рамке.
Ульяна и какой-то молодой мужчина.
Странно, не помню, чтобы дочка печатала когда-нибудь фотографии. В их век все снимки хранятся исключительно на облаке.
А тут.
– Кто это? – спрашиваю вполне безобидно.
– Когда-нибудь я познакомлю вас, – сухо отвечает Ульяна, явно желая, чтобы я поскорее ушла.
Выдавливаю из себя теплую улыбку и быстро прощаюсь.
Вот как я запрещу ей общаться с Милой? Наору, изобью ремнем, напугаю до смерти?
Нет, этот вопрос нужно решать по-другому.
***
– Ты какая-то грустная, – с легким любопытством спрашивает Алексей, пока мы обедаем в его любимом рыбном ресторане.
Не хотела встречаться с ним сегодня, особенно после разговора с Ульяной, но потом все же передумала.
Ни Кирилл, ни его размалеванная Мила, ни даже Ульяна не стоят того, чтобы я запиралась в квартире и переживала за всех на свете.
Пусть Ульяна остынет, а еще лучше, чтобы она своими глазами увидела, что из себя представляет Мила и сколько гнили в этом человеке.
– Поссорилась сегодня с собственным ребенком из-за любовницы мужа, – честно отвечаю ему.
– Бывшего мужа, – тут же поправляет меня Алексей, – Привыкай называть его бывшим.
Игнорирую замечание мужчины и начинаю изображать полную увлеченность салатом с морепродуктами.
Алексей вроде прав, но…
– Ты уже подала заявление на развод? – продолжает он, словно наш развод с Кириллом – теперь главная цель в его жизни.
А, может, он так заботится обо мне?
Ведь Зоя говорит практически то же самое – с Кириллом пора разводиться и не тянуть эту лямку дальше.
Они правы, только я отчего-то каждый день откладываю заполнение заявления.
– Я пока не могу найти хорошего адвоката, – быстро нахожу весомую для себя причину.
– А у меня есть такой, – но Алексей ловко отрабатывает мое возражение и тут же тянется к своему смартфону.
Мужчина что-то набирает на экране, и мой собственный телефон начинает вибрировать, оповещая о новом сообщении.