Развод в 50. Я научусь тебя (не) любить

Не жду, пока он мне что-то ответит. Оставляю его переваривать услышанное и скрываюсь в темном подъезде своей хрущевки.

Глава 25

Что такое мужская измена?

Она похожа на вспышку, на смесь дикого азарта, удовольствия и силы. Когда ты на коне, когда ты в моменте чувствуешь себя очень значимым и важным.

Но это один, сука, момент. Секунда, которая тут же проходит и тебя накрывает лавиной дерьма.

Стыд, разочарование в себе, гнев, горечь, страх, слабость – все это я испытываю до сих пор, но вместе с тем, моя измена принесла мне еще одно последствие.

Ребенок.

Нежеланный, случайный, нагулянный – в первые минуты, как я узнал о его существовании, мне хотелось голову в песок засунуть. Сделать вид, что его нет в моей жизни. Дать деньги на аборт и пригрозить Миле, чтобы никогда больше не появлялась в моей жизни.

Но было поздно.

Слишком большой срок, аборт только по показаниям, каких у девчонки не было, ее слезы, сопли, слюни и огромный живот, где уже сидит настоящий человек.

Мой сын.

Рождение Феди принесло и радость, и отчаяние. Вот он, у меня на руках, смотрит проникновенно и ждет любви.

Я мчался с работы к ребенку, чтобы хоть пять минут подержать его на руках, а после еще быстрее мчался домой к жене, чтобы она ни о чем не заподозрила.

Я придумывал какие-то командировки по выходным, когда у Феди была температура, а Мила одна не справлялась.

Я старался быть и отцом, и примерным мужем.

Вышло дерьмово по всем фронтам.

Паркую машину на стоянке ЖК, залетаю в подъезд и бегу до нужной квартиры по ступенькам, игнорируя лифт, чтобы немного утихомирить свою ярость.

Как я относился к Миле все это время?

Никак.

Я никогда не воспринимал ее как женщину и точно не считал угрозой для себя.

Двадцатилетняя соплячка, без работы и образования. Приехала из какого-то села покорять столицу.

Классический сценарий жизни миллиона таких девиц, и только один процент из них находит золотую жилу, какой я стал для этой дуры.

И все было хорошо.

Я давал деньги, она молчала и не высовывалась. Не лезла и не задавала вопросы – видимо, это и расслабило меня.

Сначала поход к Ольге, потом странные истерики про чувства, которых никогда не было ранее, а теперь что?

Эта тварь что-то делает с моим ребенком?

Подхожу к квартире, достаю из кармана куртки свой ключ, но провернуть его не успеваю.

Мила словно чувствует. Открывает сама и замирает в проеме.

Глаза полные слез, голова опущена, вся красная и растрепанная – идеальная картина, чтобы ее пожалели.

И раньше я мог купиться на такое.

Какая угроза от бедной девчонки, которая полностью от тебя зависит?

– Кирюш…

Ничего не отвечаю, прохожу внутрь и скидываю с себя обувь и куртку. Иду сразу в ванную.

Привычка, которая у тебя появляется с рождением ребенка.

Сначала моешь руки, потом идешь к младенцу, чтобы не заразить его ничем с улицы.

Подхожу к раковине, снимаю массивные часы, набираю в ладонь мыло и растираю его. Открываю кипяток и смываю пену с рук.

– Кир…, – доносится из-за спины голос девушку.

Кирюш, Кир – когда я разрешал так себя называть?

Поднимаю глаза и смотрю на Милу в отражении зеркала. Она мнется, кусает губу и теребит край своей майки.

То ли нервничает и боится, то ли изображает.

Долго не отрываю от нее взгляд, сканирую от и до, делая вывод, что она лишь изображает раскаяние.

Девка нисколько не чувствует вину, а я полный идиот.

– Ты идешь на кухню и готовишь мне вразумительное объяснение, а я иду к сыну.

– Кирилл…

– Все поняла? – все-таки срываюсь на крик.

Мила вздрагивает, часто-часто мотает головой в знак согласия и убегает, а я начинаю осматривать квартиру.

Трешка в новом ЖК, ремонт, садик и школа рядом, аптеки, магазины – полный фарш, который я тут же купил, чтобы у сына все было.

Я приходил сюда, как на работу, и не особо разглядывал обстановку вокруг.

Чисто? Чисто, а остальное меня не интересовало.

Иду по коридору, захожу в детскую и понимаю, что в комнатах очень свежо.

Проветривали.

Долго и упорно, чтобы избавиться от запахов.

Ольга была права.

Быстро подхожу к детской кроватке и застаю Федю спящим.

Размеренное дыхание, пухлые щечки с румянцем и подрагивающие реснички, будто малышу снится что-то интересное и динамичное.

С виду – здоровый, спокойно спящий ребенок. Не придерешься.

Осторожно касаюсь его лба, проверяю температуру и еще несколько минут позволяю себе в тишине полюбоваться сыном.

Пусть спит. Так даже лучше – спящим его проще будет увезти в новый дом.

Глава 26

Кирилл

Или Ольга, или Федя.

Или, или…

Нельзя соединить эти две Вселенные. Они просто не смогут жить вместе.

Никак.

Поэтому я еще раз смотрю на спящего сына, вымученно улыбаюсь умилительной рожице, которую он изобразил во сне, и иду на кухню.

Где меня уже ждет Мила.

Девчонка подскакивает со стула, стоит мне только войти, но вновь прижимает жопу на место в ожидании своей казни.

Вся сгорбилась, сжалась, и бледная, и красная одновременно, слезы по лицу размазаны – то ли понимает свою участь, то ли готовится разжалобить меня.

– Кирилл, это все неправда, – дрожащим голосом бормочет она, не забывая громко всхлипывать, – Ольга наговаривает на меня, чтобы настроить тебя против нас с Федей.

Дико хочется закурить, и я даже на автомате ищу глазами какую-нибудь банку или блюдце, чтобы использовать ее в качестве пепельницы, но тут же одергиваю себя.

Не люблю бабские слезы, но больше всего не люблю эти интриги, сплетни и разборки с женщинами.

Всегда считал это чем-то не по-мужски, мелочным и глупым, когда тебе приходится спорить с женщиной, обвинять ее в чем-то или угрожать.

С Ольгой проще, потому что она сама простая. Без игр и манипуляций.

У проблем жены быстрое решение, а иногда и вовсе достаточно обнять ее и дать прореветься.