Развод: Я стала другой
Шрифт:
На следующее утро мы снова встретились, чтобы поговорить. Оказавшись в заброшенном складе, мы сели друг напротив друга, и молчание было глухим, будто воздух застыл. Дмитрий, мой отец и я — все мы были в этом пустом пространстве, пытаясь выжать из себя хоть что-то, что могло бы объяснить всё, что произошло.
— Я знаю, что ты ненавидишь меня, — начал Дмитрий, его голос был тихим, но в нём была искренность, которая сбивала меня с ног. — Ты имеешь право. Я совершил много ошибок. Но поверь мне, всё, что я делал, я делал ради твоей безопасности. Твой отец доверил мне эту миссию. И я не мог её не выполнить. Я сделал всё, что мог, чтобы защитить тебя, даже если это стоило мне всего.
Я
— Почему ты не рассказал мне правду раньше? — спросила я, не зная, что с собой делать. Мой голос был уже не таким злым. Там было облегчение, смешанное с чем-то болезненным. Я была ранима, и эти слова были для меня как молния.
Он медленно опустил голову, и в его голосе я почувствовала невыносимую тяжесть.
— Я боялся потерять тебя, — ответил он, и его слова были как шёпот в пустой комнате. — Я знал, что ты никогда не простишь меня за всё, что я сделал. Но теперь… теперь ты должна знать правду.
С этими словами он встал и ушёл. Я осталась одна, с этой правдой, которая словно расколола меня пополам.
Когда я вернулась домой, сердце сжалось от тяжести того, что только что случилось. Кажется, что это была целая вечность, а на самом деле прошло всего несколько часов, но ощущения были такими, как будто всё вокруг меня перевернулось. Я пыталась осмыслить происходящее, и чем больше пыталась, тем сильнее терялась. Дмитрий… он пытался защитить меня. Это звучало нелепо, но именно так. Да, его методы были жестокими, его поступки порой не имели ничего общего с тем, что я могла бы назвать правильным. Но он ведь тоже был человеком, и его внутренний мир… он был не таким простым.
— Я никогда не прощу тебя за это, — я шептала себе, но слова звучали пусто, как эхо в пустой комнате. Это была я, которая отказывалась видеть правду. Дмитрий, конечно, был жесток, но я начала осознавать, что он был жесток с собой и со мной из-за страха. И, может быть, даже любви. Он защищал меня так, как мог.
А потом был мой отец… Бог, как я счастлива была узнать, что он жив! Но правда… она была куда сложнее, чем я себе представляла. Он не просто был жив — он стал настоящим героем. Своей жизнью, своей смертью — он пожертвовал всем, чтобы я могла быть в безопасности. Он сражался, рисковал собой ради меня… ради моей жизни. Я не знала, как мне быть теперь. Сможет ли мой отец быть тем человеком, которым он когда-то был? Как мне смотреть ему в глаза, зная, что столько лет я верила в его смерть? Сколько боли и предательства я носила в себе?
Я не могла спать. Мыслей было столько, что я боялась потерять их. Боялась забыть, потерять нить, которая теперь соединяла меня с этим новым, непонимаемым миром. Как мне верить в то, что всё, что я думала о Дмитрии, оказалось ложью? Как мне простить его за все годы страха, боли, одиночества? Но я видела теперь его глаза, я знала, что ему тоже было тяжело. Как это возможно? Я не могла понять, и именно в этом вся трагедия.
— Ты же не хотел мне зла, правда? — прошептала я, хотя ни Дмитрий, ни отец не могли бы ответить.
В голове крутились картинки, воспоминания — не те, что я хотела бы хранить, а те, что рисуют теперь, после всего. Дмитрий, этот бесстрашный и холодный человек, казавшийся мне чужим, теперь был не просто обидчиком, а человеком, потерявшим свою душу в попытках защитить меня. Все эти годы я была так уверена в своей правоте, судила его… а теперь?
Что я чувствовала? Сожаление? Любовь? Прощение? Я не знала.И отец… что он сейчас мог мне сказать? Что мне делать с тем, что я теперь знаю? Внутри всё крутилось, будто я была на пороге чего-то важного, но не могла ступить за эту черту. Как вообще вернуться в мир, где все эти годы я искала одну правду, а теперь вижу только пустоту?
На следующее утро, когда я вышла на крыльцо, чтобы забрать почту, сразу заметила что-то необычное — маленькая коробка лежала прямо у двери. Она была не просто коробка, а какой-то сигнал. Я стояла и смотрела на неё, сердце ёкало, а внутри всё напряглось, как струна. Мои глаза не могли оторваться от этой коробки и записки, которую я едва могла разглядеть, так сильно тряслись руки.
После всех тех месяцев борьбы, поиска хоть какого-то спокойствия, безопасности, мне не хотелось снова погружаться в этот водоворот. Я всё время надеялась, что этот кошмар останется позади. Но… что-то в этой коробке заставляло меня чувствовать, что это не угроза. Может быть, это было чем-то, что наконец-то позволит мне оставить всё старое позади. Может, это был последний шаг к настоящему освобождению.
В этот момент Михаил вышел на крыльцо. Он сразу заметил, как я застыла, и подойдя ко мне, спросил:
— Что случилось?
— Коробка, — я указала на неё, не в силах оторвать взгляд. — И записка.
Он нахмурился, но в его голосе не было паники, только спокойствие, как всегда. Но мне было не по себе.
— Не трогай её, пока не убедимся, что это безопасно, — сказал он тихо, почти без эмоций, но с какой-то настойчивостью.
Я кивнула, но внутри уже всё переворачивалось. Страх охватывал меня всё сильнее. Мы сразу позвонили в полицию. За несколько минут прибыли сотрудники службы безопасности, осторожно осмотрели коробку, записку и, кажется, успокоились. Разрешили открыть.
Глава 31
Сердце билось так, что я думала, оно выскочит из груди. Я приподняла крышку и… внутри оказались цветы. Белые розы. Мои любимые. Я почувствовала, как что-то щемяще кольнуло внутри, когда я взяла в руки эти букеты, так тихо стоящие в коробке, как будто и не было того ада, что мы пережили. Но там, среди цветов, была ещё маленькая записка.
Я развернула её, и мои глаза начали читать, но слова прыгали перед глазами, путая всё. Я сжала лист бумаги в руках и, наконец, прочитала:
"Екатерина,
Я знаю, что ты никогда не сможешь простить меня полностью, и это нормально. Я сделал много ошибок, но всё, что я делал, было ради твоей защиты. Теперь, когда правда открылась, я больше не буду частью твоей жизни. Живи счастливо. Ты заслуживаешь этого.
Я улетаю в другую страну, чтобы начать всё заново. Надеюсь, однажды ты сможешь вспомнить обо мне без боли.
Дмитрий."
Поток слёз медленно пробегал по щекам, словно капли дождя в тихую весеннюю ночь. Слова, звучавшие так искренне, проникали прямо в душу, будто каждый звук нёс частичку правды. Прощение, озарённое уязвимостью, открывало сердце, позволяя ощутить всю глубину переживаний. Невероятно трудно поверить, что всё случилось именно так. Дмитрий — имя, которое когда-то было частью целой вселенной, наполненной радостью и болью, теперь ассоциировалось с утратой и прощанием. Его уход, как будто растворившийся в воздухе, оставил после себя горький привкус перемен, но и обещание свежего начала, как глоток воздуха после долгого задержания дыхания.