Развод. Адвокатская тайна

— Миш! Пойдем! — Юля доброжелательно зовет гостя в свою комнату. И они реально уединяются! Ну, обалдеть же можно!

Как в тумане возвращаюсь на кухню и жду подкрепления.

Где же Оля? Где она?!

Проходит еще десять минут.

Юлька раньше никогда к себе пацанов не водила. Мне уже сейчас ему настучать по репе хочется! Так сказать, авансом!

Шустрый верзила выходит из Юлькиной комнаты и спускает вниз два пакета.

— Вы решили на двоих хату выставить? — нервно шучу я.

— Конечно нет! — отмахивается Юлька. Волосы до поясницы, блестящие, роскошные, а этот… любуется ею! — Нам для репетиции надо, помнишь, я говорила? А потом фотосессия!

— Ночью?! — обалдеваю.

— Неееет, — Юлька закатывает глаза, как будто мне, дубине, уже сто раз объяснялось. — На закате!

— Ну, вы романтичные натуры!

Пацан ухмыляется. Юлька успешно делает вид, что самая умная. Я же продолжаю офигевать.

Они уезжают. А я подозрительно поглядываю на часы. Что-то долго Оли нет.

Подожду еще немного и позвоню. У меня правило — не дергать просто так без причины. Может, уже паркуется.

Но ни через десять, ни через пятнадцать минут жена не появляется.

— Так! Все! — говорю сам себе и тянусь к телефону.

А моя красавица тут как тут. Сама уже звонит.

— Олег! — голос ее взволнованный. И… Очень взволнованный! — Олег, садись в машину. И езжай в роддом.

У меня просто внутри все падает! Да какой там внутри!

Я стою, как облитый! Обтекаю!

— Куда ехать?!

— В общем, я в магазин зашла возле работы. И пока ходила, поняла, что домой уже лучше не заезжать. Чтобы крюк мне не делать, привези вещи, пожалуйста. Только зарядку мою кинь в сумку.

— Ты сейчас… Ты… Как ты таким спокойным тоном можешь-то?!

— Олежечка, успокойся, все хорошо, — проговаривает она тихим будничным тоном. — Все будет нормально. Мы этого давно ждали. Поэтому давай, приезжай, увидимся, и ты меня здесь оставишь.

— Реально началось, что ли? А что так неожиданно?!

Уже начинаю ускоренным шагом бродить по комнатам. Паника захлестывает, чтоб ее!

И где зарядка?

— Не нервничай, — смеется. Как же ласково она смеется. — Константин Олегович уже желает увидеться с родителями.

— Оль.

Застываю.

— М?

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — отвечает с нежностью, — но пожалуйста, не стой столбом. Нашел зарядку?

— Да, взял.

— Отлично. Документы лежат в боковом кармане. Проверишь?

— На месте!

Даже шелест молнии кажется мне взволнованным.

Выезжаю я через две минуты.

Уже в пути перезваниваю Оле:

— Слушай. Тут Юлька домой Мишу какого-то приводила.

— А! Очень здорово! Они давно дружат.

— Оль, они явно не просто дружат.

— Дружат-дружат! Там мальчишка очень стеснительный. Она ему нравится.

— Видел я этого мальчишку. Он меня на полголовы выше. И в плечах шире!

— Ну, правильно. У Юльки вон какой пример перед глазами. Ты там едешь или нет?

— Лечу, любимая!

— Что так медленно? — серебро ее смеха мелкими отблесками обжигает кожу. Меня аж потряхивает. — У тебя пропеллер не сломался?

— А беременных кусать нельзя, да?

— Если осторожно, то можно.

В ее голосе разливается улыбка. Теплая. Искренняя.

— Ты врачу своему дозвонилась?

— Да, все по плану.

— Я скоро буду.

Ну, очень на это надеюсь, пробки сегодня — середнячок.

Долетаю с ветерком.

Паркую машину! Лечу в здание.

Так. Так… где…

— Олег!

Поворачиваю голову, замирая. Она такая красивая. Милая, обольстительная. Такая… мягкая. Хочется ее затискать.

Приближается и целует меня в шею. Потом в губы.

— Ты как? — с беспокойством уточняю я.

— Все шикарно. Я бы очень хотела поболтать. Но долго не могу.

— А чего так рано-то?

— На моем сроке это уже норма.

— Точно?! — прищуриваюсь.

— Абсолютно.

Она успокаивает меня еще минуты три, я весь уже издергался.

— Все, пора, родной.

Обнимает меня. Я рвано выдыхаю.

— Позвоню тебе.

— Я жду, — обещаю ей и укладываю руку на круглый живот. — Константин Олегович, вы нас не томите сильно, мы все ждем вашего появления.

Откуда-то вдруг раздается задиристое «мяу».

— Ты это слышал?

— Что?

И снова «мяу». Уже более отчетливо.

— Вот это…

Я гляжу под ноги. Замечаю, что сумка странно шевелится изнутри. Как я в сторону не отпрянул, не знаю, но душа точно ушла в пятки.

И только спустя секунд пятнадцать я опускаюсь на корточки.

Оля тоже наклоняется. Расстегивает молнию.

А из сумки на нас глядят два круглых желтых хитрых глаза. И нагло хвост ходит из стороны в сторону.

Оля потрясенно усмехается и вытаскивает из сумки Пушинку. Прижимает ее к себе. Ласково поглаживает.

— Ну, Олееег! Как так, а?

Гладит Юлькину кошку.

— Ты что здесь делаешь, животное? — я меняюсь в лице.

Ну и день сегодня! Как она так смогла?! И как она обратно поедет? На моем сиденье?!

Вот же!…

— Ладно, давай сфотографируемся. Я Юльке пришлю. А еще будет что рассказать друзьям, — смеется моя драгоценная и самая родная. Целует меня в щеку, возвращает кошку, и… я передаю жену в руки профессионалов.

Пушинка сидит на моих руках и не шевелится.

— Мяу.

— И зачем ты это устроила? — уточняю строго. — Проводить хотела?

— Мяя-яяу.

Вздыхаю.

— Проводили. Ладно. Пора домой.

Совсем скоро мне уже позвонила взбудораженная Юлька, потому что тоже успела поговорить с Олей. Я рассказал историю о Пушинке. И что мама сразу свяжется с нами, как только сын родится.

Я до сих пор огорошен. У меня. Будет. Сын.

Вечер прошел беспокойно. В одиннадцать вечера позвонила Оля и поздравила меня с рождением Костика.