Развод. Люблю другую
Шрифт:
– Термобелье? Футболки, толстовки? Дай-ка, я посмотрю. Вот это не то, Макс… Прости, если вмешиваюсь, но…
– Варь, я тебе полностью доверяю. Давай ты сама отберешь, что оставить? – охотно соглашается он. – Я всю жизнь дикарем жил – одевался… Как попало, в общем.
– А, может, тебе что-то купим? – наглею я.
Щеки вспыхивают от прилившей к ним крови, стоит представить, как хорошо будут сидеть на его плечах клубный пиджак и темно-синяя водолазка.
Макс ошеломленно моргает и пожимает плечами.
– Прости… Я подумала, что руководителю нужен новый гардероб.
– Черт, да я только за. У меня ничего приличного-то и нет. Отец бы сейчас назвал меня бобылем. Или пентюхом.
Почему-то меня веселят слова Макса. Ну, какой он пентюх? Ксения Валерьевна готова была мне внеочередное дежурство влепить из-за него.
– Предлагаю оставить Петьку в игровой. И быстро пробежаться по магазинам, – протягиваю, бросая сандалии и кроссовки в тележку.
– Варь, ты будешь первой женщиной, кто выбирает мне одежду, – после долгой паузы произносит он.
– А жена разве…
– Нет. И надобности такой не было. В закрытом гарнизоне на севере люди ходят в теплой одежде. Этого достаточно. Тельняшка, бушлат, ватные штаны – вот и весь мой наряд. Отец мечтал увидеть меня другим. Он очень хотел самолично передать мне дела, – с грустью вздыхает Максим. – Но болезнь оказалась сильнее.
– Ты скучаешь по маме? Знаешь, когда я приехала сюда, то… Как бы объяснить? Я не могла плакать. Не хватало последней капли.
– А потом появился я, – улыбается он, не сводя с меня взгляда.
– Да. И меня прорвало. Я и жизнь свою вспоминала, и маму… Как уберечь детей от такого? Постелить соломку, дать инструкции?
– Прости, а ты… Ты не могла родить?
– У меня все не так уж запущено. Не получалось забеременеть от мужа, а от донорской спермы я отказалась.
– Странно, что его любовница вмиг залетела, – удивленно поднимает брови Макс.
– Вот-вот… Пусть сами разбираются.
Глава 19.
Глава 19.
Варвара.
Конечно, Ксения заметила… Я как начищенный самовар сияю. Улыбаюсь, вспоминая вчерашний день…
Мы чудесно провели время… Ужинали, болтали о разном. Я на мгновение о своих проблемах забыла… Будто и не ждет меня ничего плохого… Развода, раздела имущества, ссор и сплетен, боли…
Домой вернулись поздно. Я охотно согласилась на просьбу Макса выстирать новенькую одежду для него и Петьки. А утром успела кое-что отгладить. Убежала на работу, оставив спящим мальчишкам на плите рисовую кашу и вареные яйца – на более изысканный завтрак у меня не хватило времени.
– Чему радуемся, Варвара Андреевна? – протягивает Ксения, разглядывая себя в зеркальном отражении.
– Вам показалось. Что-то случилось?
– У меня да. В театр вечером идем. С Вересаевым.
Сердце в клочья просто… Убеждаю себя, что дело вовсе не в Максе и Петьке… Ксения сделает все, чтобы поскорее занять мое место в его доме… А я куда пойду? Дело в этом, да?
А ноющая боль в душе – признак моих меркантильности и желания пристроиться туда, где потеплее…
– Поздравляю, – сиплю я, сжимая пальцы в кулаки.
– «Фальшивая нота». Знаешь такой спектакль?
–
Знаю. Замечательная драма Дидье Карона. Я смотрела ее в прошлом году, когда ездила в Питер на конференцию.– Могу отпустить тебя пораньше. Посидишь с мальчишкой, – повелительным тоном протягивает она.
Гнев разгорается в душе подобно пороху… Я готова помогать Максиму, но ей-то я чем обязана? Но, с другой стороны, почему я должна быть против? Макс имеет право проводить вечера так, как считает нужным… А подрабатывать у него няней и домработницей было моей идеей.
– Спасибо, ты очень любезна, – нарочито довольно улыбаюсь я.
Ощущение, будто судьба болтает меня, как дерьмо в проруби… А выбора-то особо и нет… Придется терпеть и выполнять данное Вересаеву обещание. Пусть он ходит на свидания, пока я буду заботиться о Петьке…Пацан он любознательный, спокойный и рассудительный. И мне, ей-богу, гораздо приятнее лепить с ним фигурки из глины, чем выслушивать ревностные речи Ксении…
Летунова улыбается мне с видом победительницы. Весь день обсуждает предстоящий поход в театр, советуется с девчонками, яростно тыча им под нос экран смартфона с фотками нарядов…
– А в этом платье я выступала на конференции в Ярославле. Правда, давно это было…
– Тогда вам нужен новый наряд, Ксения Валерьевна, – советует ей Зоя.
Наташа поддакивает. Я деликатно молчу, заполняя карты пациентов.
– Варвара Андреевна, а вы что думаете?
– Я согласна с девочками. Вам нужно побаловать себя новым платьем. И оно не должно быть розовым, – добавляю для чего-то.
Я даже успокаиваюсь к вечеру… Ну, правда, какое мне дело до постороннего мужика и Ксении? У меня своих проблем хватает…
И они напоминают о себе незадолго до окончания рабочего дня.
Между лопаток набухают капли пота, плечи ноют от усталости, в мыслях хаос… Федор звонит в тот момент, когда я, облегченно вздохнув, закрываю дверь ординаторской. Намерение провести спокойный вечер рассеивается, как утренний туман…
– Добрый вечер.
– Варвара Андреевна, у меня хорошие новости.
– Федор Алексеевич, неужели? В последнее время хорошие новости редко приходят в мою жизнь.
– У вашего мужа пять счетов в разных банках. Все они подходят под категорию совместно нажитого имущества. То есть не относятся к накопительным пенсионным счетам, не являются социальными выплатами или счетами, открытыми на имя ребенка. Там более тридцати миллионов, Варь…
– Как? У меня слов нет, – оседаю на стул я.
В кабинете темно, а теперь вмиг становится душно… Или дело в моем пальто?
В темном окне мерцает голубоватый фонарь. Кажется, внутри так же что-то сбоит… Трещит, ломаясь окончательно. Перегорает…
Значит, у Юры всегда были деньги?
Почему тогда я покупала Кате телефоны и ноутбук, часы и фирменные рюкзаки?
И на простенькую машину для меня у него не было средств…
Ни на что…
– Вы тут, Варь?
– Пытаюсь отойти от шока. Вовремя мы подали заявление о разделе имущества. Вас мне сам Господь послал, Федор. То есть Катя не может…