Развод. Люблю другую
Шрифт:
– Погоди, то есть она не просто тварь, она… Она гадина в кубе? Знала, что ты жена ее любовника и все равно пришла.
– У нас с Юрой разные фамилии. Могу предположить, что она и правда не знала, но… Но теперь-то они знают. Юра не посмеет унизить меня еще больше. Он просто не станет оплачивать квитанцию. Найдет ей другого специалиста и все.
– Будем надеяться, Варь. То, что ты говоришь – какой-то сюр… Ты отцу звонила?
– Нет, – обнимая дрожащим пальцами чашку с чаем, протягиваю я. – Он же… Лен, как такое говорить? Это как сказать, что они умерли… Папа Катюшу
– Сами они стремные, Варь. Ладно у твоего Юры мозги стекли в трусы, а Катя что? Вроде не подросток. Взрослый человек уже. Кто такая эта Амалия? Чем она занимается?
– Амалия Бельская. Не знаю, чем.
– Погоди… Ща посмотрим.
Хорошо так с подругой, тепло… И плакать вмиг расхотелось. Да и слезами я горю не помогу. Мне нужно жить дальше… Воскреснуть, как птица Феникс… – Популярная радиоведущая, актриса озвучки, журналист...
– Конечно, она круче меня, – кисло протягиваю я.
– А чем твоя профессия плоха? Варь, если ты не прекратишь, я вот этой ложкой тебя по лбу тресну. Ты красавица, Варь. Умная, воспитанная, деликатная, талантливая... А этот Юра... Он же нормальным мужиком всегда был. Ты уверена, что он раньше не изменял?
– Не знаю, Лен... Но никто не приходил в наш дом, а меня... Меня любили и уважали. Он в последние годы слишком уж поднялся в бизнесе.
– Понятно все... Возомнил себя пупом земли. И дочку настроил... Варь, позвони папе. Андрей Дмитриевич – хороший, понимающий мужик. Он тебя поддержит. Или... Отпуск возьми. Ты же сто лет не была, – оживляется Ленка. – Проведай отца. Порыбачьте, в лес сходите.
– Точно. Я так и сделаю, Лен. Мне срочно нужно отвлечься от этого ада... ***
Спится мне на удивление хорошо. За окном простирается зимняя, похожая на парное молоко хмарь, постукивают колеса утренних трамваев, набирает силу зимнее, серебристое солнце...
Ленка права: я два года не была в отпуске... Еще и лекциями в университете себя нагрузила. Забросила семью, все время на работе пропадала, вот они и... Предали меня. Заменили новой, не такой потрепанной и занятой.
– Доброе утро, Василий Федорович. Я ухожу в отпуск. Мне срочно нужно уехать, – нарочито спокойно и доброжелательно произношу я, встречаясь взглядом с главным врачом.
– Ты с ума сошла, Кирсанова. У тебя контракт на ведение берменности. "Випка", между прочим. Какой отпуск? Предупреждать о таком надо, – раздраженно проговаривает он.
– Какая... Какой контракт?
Кажется, пол под ногами расходится, образуя бездонную пропасть... Значит, Юра оплатил все? Ощущение, будто в грудь забили винт и с силой его провернули. Ни дышать, ни говорить – не могу...
– Да что с тобой, Варвара? Обыкновенный контракт. Бельская Амалия.
– Я не могу ее наблюдать, Василий Федорович.
– Почему это? В чем дело?
– Она любовница моего мужа.
Глава 5.
Глава 5.
Варя.
– Ужас просто… Кошмар, – судорожно протягивает Василий Федорович, торопливо выуживая из кармана платок. – У нас сто лет випок
не было… Что делать? Руководство каждый квартал на ковер вызывает. План не выполняем, да и…– Я не стану наблюдать эту женщину, – отрезаю я. – Неужели за столько лет я не заработала уважения?
Наверное, нет… Наспех склеенный мир вновь разваливается.
И здесь меня не ценили? Была нужна, пока привлекала клиенток и помогала владельцу клиники богатеть? А я сама… Обо мне когда-то кто-то думал?
Что здесь непонятного? Не может жена лечить любовницу.
– Варя… ты взрослая женщина. Если тебе наплевать на мужа, так и… Сделай вид, что эта дамочка никакого отношения к тебе не имеет. Боже, а ты знаешь, где она работает?
– Слышала что-то… Василий Федорович, мне плевать на…
– У Синякова из «Городских будней». Тот маму продаст за пять копеек ради горячей статейки.
– Слышала… Помойный паблик, объединяющий диванных критиков. Они ведь… Василий Федорович, эти люди ничего не создали, не сделали. Ничего не читали, кроме объявлений на двери в подъезд… И они – общественное мнение? Вы, правда, боитесь их? Нет, я не верю… Нормальные люди не читают эту помойку!
– Да, я боюсь, Кирсанова! Если мы откажем Амалии Бельской, уже завтра говняная статейка в духе «Городских будней» появится там. А эти амебы… будут обсуждать тебя и жалеть Амалию. Тебя – специалиста международного класса!
– Тогда мне придется уволиться, – без раздумий отвечаю я.
– Как это… Погоди, Варь, так дело не пойдет… Мне голову открутят, если я тебя уволю. Даже по собственному. Может, перевод? Или…
– Я к папе хочу уехать. Гинекологи нужны везде, Василий Федорович. Или подписывайте заявление на отпуск, или…
– Давай свое заявление. Не монстр же я… Но она стоит возле твоего кабинета.
– Как! Зачем она пришла? Я назначала ей дату следующего визита, и это…
– Будь осторожна, Варь. Раз между вами все так сложно, то… Эта Амалия может и диктофон прихватить. Спровоцировать тебя, задеть.
– Попробую сдержаться, – бесцветно протягиваю я.
Господи, за что мне все это? Ну, в чем я провинилась перед богом и людьми? Я и пациентам сердце дарила… Собственная боль помогала остро чувствовать чужую и разделять ее… И я искренне радовалась, когда будущей мамочке удавалось зачать… Не вызывало это во мне зависти. Ну, никакой…
Да и какой в ней смысл, если делу это не поможет?
Надеваю на лицо маску спокойствия и с гордо поднятой головой подхожу к кабинету.
– Варя! – вздрагиваю от голоса «розовой кофточки» за спиной.
– Для вас я Варвара Андреевна. Что вы хотели?
У нее целый арсенал розовых кофточек… Сегодня она в похожей. И макияж на лице такой же плотный и яркий, каким был вчера… Значит, подобный стиль – обычное дело для Амалии.
Наверное, в понимании моей Катюши – это модно и стильно? А я, значит, стремная? Не такая ослепительно яркая, модная и пахнущая цветочными духами?
– Я очень хочу, чтобы вы наблюдали меня, – беспардонно произносит Амалия, заваливая в мой кабинет.
– Вы же понимаете, что это невозможно?