Развод. Научусь жить без тебя

— Сейчас, — я снова обратилась к компьютеру и, с трудом управляя дрожавшим в руках курсором мыши, открыла нужную папку. Потом, уже не глядя добавила, — Рус, ты ещё здесь? Покинь мой кабинет, пожалуйста.

Он зашипел сквозь зубы и ушел, едва не сорвав дверь с петель.

На меня тут же накатило бессилие. Я отправила файлы на печать, а сама уткнулась лицом в ладони. Да что ж так больно-то? Когда полегчает?

В какой-то момент я почувствовала чужое прикосновение к своей спине.

— Лана….

— Документы готовы, забирай и уходи.

— Я просто хотел сказать, что, если вдруг потребуется помощь, ты только позови. Я тут же прилечу.

— Лучше к Ане лети, — я дернула плечом скидывая его руку, — и дверь за собой не забудь закрыть.

— Но….

— Уходи, Кир! Оставьте меня в покое. Вы оба!

Он ещё немного потоптался возле меня, но так ничего больше и не дождавшись, был вынужден уйти.

Не знаю, как мне удалось пережить этот дурацкий день.

Руслан ещё дважды появлялся у меня в кабинете, яро демонстрируя замашки собственника. Кружился, как волк, отгоняя каждого, кто появлялся на горизонте, особенно Кирилла. Между ними прямо искрило, а я малодушно думала, что лучше бы они прибили друг друга, чем мотали нервы мне.

На голом энтузиазме я продержалась большую часть рабочей смены, и всё-таки сбежала на час раньше. Просто в какой-то момент поняла, что больше не могу, и ушла. А когда начал трезвонить телефон, поочередно высвечивая то Руслана, то Кирилла – отключила его без колебаний.

Оставьте меня в покое. Всё. Я просто хочу спокойствия и кнопку, нажав на которую, можно отключить все ненужные чувства.

36.

РУСЛАН

Да вашу ж мать, а? Да что это за херня-то такая? Кто-нибудь может мне объяснить?

Как моя размеренная, счастливая жизнь превратилась вот в это вот?

Я бился, как рыба об лёд, а Лана меня не слышала! Смотрела, окатывая холодом и пренебрежением, не подпускала близко, не откликалась. Будто чужая.

Но это ведь нифига не так! Мы — родные! Душа в душу столько лет.... Неужели за всё это время я не заработал шанса на прощение? Я же не кобель какой-нибудь пропащий, на котором клейма негде ставить. Ошибся, да! Один раз, и то — не по своей воле! Неужели нельзя как-то в положение войти. Понять, что ли… Да просто выслушать хотя бы. Даже этого я, видимо, не заслуживаю!

И тут же внутренний черт, сидевший у меня в голове, ядовито поинтересовался:

— А ты бы понял? Вошёл бы в положение, если бы однажды Лана подошла и сказала, что беременна от твоего брата, например? Потрепал бы её по плечу, обнял, сказал бы: ничего страшного милая, с кем не бывает? Воспитаем его вместе!

Да нихрена бы я такого не сказал! Подыхал бы без неё, но обратно не принял.

Вот и она — такая же….

От бессилия хотелось биться головой об стену.

Я понимал её. Понимал.

Но так хотел обратно. Так хотел всё исправить. Только не знал, как, и вообще — возможно ли это, или я, как одинокий пёс теперь обречён тосковать по ней и выть в одиночестве всю оставшуюся жизнь?

Ещё Юля эта грёбаная названивала! Словно чувствовала,, что я и так на взводе, и ещё больше подливала масла в огонь.

После того, как я проигнорировал, наверное, сотню звонков от неё, она начала написывать:

“Я соскучилась”.

“Когда приедешь?”

“В больнице так грустно.…”

“Мама приглашает нас на юбилей!”

С каждым сообщением я заводился всё больше. Каких — «нас»?! Есть я, есть эта блаженная идиотка, с чего-то решившая, что случайный половой акт под препаратами – это начало новых отношений. И есть результат этого случайного акта, про который она не уставала мне напоминать. Присылала снимки УЗИ, предлагала варианты имен, и всячески совала своё пузо на первый план.

И это ещё не всё!

Юля упорно пыталась сыграть на моих мужских слабостях и присылала фотографии интимного характера.

“Смотри, какая она красивая стала, сочная. Изнывает от желания.…”

И на фото голая грудь. Просто два надутых бидона. Наверное, это было бы даже красиво, расти они на ком-то другом. А Юля со всем её суповым набором не вызывала у меня ничего, кроме отторжения.

— Дрянь, — прошипел сквозь зубы, удаляя это дерьмище из переписки.

Надо поговорить с Ланой…

Опять!

И я ломанулся к ней, прекрасно понимая, что снова буду послан. Плевать. Пусть посылает, пусть злится, всё равно буду ходить. На пузе буду ползать, бегать вокруг нее кругами.

Увы, забег не удался. В кабинете ее не оказалось. Компьютер выключен, на столе идеальный порядок, в шкафу — пусто. Сбежала. И я понятия не имел, куда! Она больше не считала нужным ставить меня в известность о своих передвижениях, и выкинула меня из круга доверенных лиц.

Я выругался и вернулся к себе. Потряхивало. Хотелось куда-то нестись, искать её, ловить. И только понимание, что нахрен я сейчас ей не сдался со своими поисками, удерживало на месте.

Работать в таком состоянии не получалось, все валилось из рук, поэтому я собрался и, не мешкая, покинул кабинет. Все равно работник из меня сегодня никакой. Надо выдохнуть, прийти в себя, глядишь и прояснится что-то в голове, найдется выход из этого звездеца.

Однако звездец так просто отступать не собирался. У лифтов мне повстречался Кирилл, который тоже решил пораньше свинтить с рабочего место.

37.

Мы стояли в ожидании лифта и молчали, но градус напряжения нарастал и без слов. Я едва сдерживался, чтобы не впечатать его в стену. Он, кажется, тоже.

А тут ещё Глеб Прохоров позвонил:

— Занят?

— Нет.

— В баню хочешь?

— Да.

— Приезжай. Только рыбы копченой захвати.

— Хорошо.

Вот и весь разговор.

И Кир, стоявший достаточно близко, тоже его услышал.

— М-м-м-м, в баню, значит, собрался.

— Не твоё дело, — рыкнул я и первым вошел в кабинку.

Кирилл следом за мной не сунулся. Вместо этого небрежно махнул рукой:

— Я на следующем. Банным шмарам привет!

Ах ты козел! Я ринулся к нему, но двери захлопнулись прямо перед моим носом.

Мля!!!!

В полнейшем бешенстве я вылетел из здания на улицу. Заскочил в машину и со всей дури утопил педаль газа в пол.