Развод. Научусь жить без тебя

Только о нём.

Сколько бы лет ни прошло….

В этом нет логики. Это неподствластно времени.

Это просто есть, и оно — вот так.

Ты бы хотела разодрать себе грудь и выбросить на мусорку это глупое сердце, чтобы больше, зараза, о нём не билось! Да вообще — ни о ком больше.

Да невозможно выкинуть его и остаться в живых, потому ходишь и терпишь, как он тебе безжалостно по рёбрам лупит, едва встречаешь снова где-нибудь случайно его.

— Ты забудешь его, милая, — взяла меня за руку Аня. — Вот увидишь. Нет ничего вечного.… Всё проходит: и плохое, и хорошее. И это тоже — пройдет.

Я лишь горько усмехнулась.

Я вот совсем не была уверена, что моя глупая любовь к тому, кого я сама прогнала, когда-нибудь тоже возьмёт и просто закончится….

66.

— А ты сама смогла забыть Кирилла, после вашего расставания? — невесело усмехнулась я, — твои чувства к нему у тебя прошли?

Аня досадливо крякнула и потянулась за бокалом:

— Ты права. Ничего никогда проходило. Я думала, что станет легче, но в одно хмурое утро проснулась и поняла, что жить не могу без этого мерзавца. Ну и…. все понеслось заново. Так что советчик из меня — такой себе. А вообще, если бы это работало так просто, то в мире было бы гораздо больше счастливых женщин, не связанных по рукам и ногам глупыми чувствами. Представляешь, какая тогда жизнь бы началась?

— Утопия.

— Но пофантазировать-то можно? — улыбнулась подруга и подняла бокал, — за мечты?

— За них, — я тихо отозвалась и пригубила из своего..

— И что теперь? — Спросила Аня несколько минут спустя.

Я пожала плечами:

— Ничего. Я приехала сюда работать – вот и буду работать. И как только мы с Киром выгребем из того болота, в которое нас не пойми кто загнал, уеду обратно.

— Точно уедешь?

— Точно, Ань. Для меня в этом городе ничего не осталось, кроме воспоминаний. И одна мысль о том, что где-то поблизости бродит Руслан со своим сыном от Юленьки, приводит меня в уныние. Вру — не в уныние. В ярость, истерику и глубокую депрессию. Я не хочу, чтобы они мне попадались на глаза. Не хочу бередить старые раны.

— Я понимаю, — грустно сказала она, — просто… Когда ты вернулась, мне вдруг показалось, что это насовсем.

— Увы, — я только развела руками.

— Увы.

Мы обе понимали, что всё слишком сложно. Наша дружба выстояла, несмотря на обстоятельства, но это совершенно не значило, что всё наладилось и станет, как прежде.

— Так что там с фирмой? — подруга решила перевести разговор в другое, хоть и неприятное, но всё-таки не такое болезненное русло, — Кир мне ничего толком не рассказывает… Он вообще почти ничего мне не рассказывает. Всё, что я знаю – это то, что есть проблемы. А какие проблемы, откуда, по чьей вине…

— К сожалению, нам тоже не всё известно. Суть проблем ясна: кругом — засада. Провалы по контрактам, неустойки со всех сторон, сбои поставок. Всё один к одному.

— Совпадение? — нахмурилась она.

— Конечно, нет. Никаких совпадений — чья-то продуманная игра. Кто-то большой и зубастый решил загнать нас в угол и, если честно, у него это весьма неплохо получается. У нас просадки по всем фронтам, денег на счетах катастрофически не хватает, а каналы поступления перекрыты. Приходится крутиться, как в том анекдоте: где-то перезанять, чтобы где-то переотдать, и так по кругу. Рано или поздно цепочка оборвется и тогда — всё, крах. Своими силами нам не выстоять.

— Похоже на рейдерский захват.

— Мне это больше напоминает игру в “кошки-мышки”.

— И кто же этот драный кот, который покушается на нашу фирму?

— А вот это, дорогая моя Анечка, — самая большая загадка. Кир ничего не нашёл, так что мы понятия не имеем, кто это такой, что ему от нас надо и почему привязался именно к нам.

— И что же дальше?

— А дальше…— я пожала плечами, — есть пара идей, которые требуют определенного упорства и везения. И я очень надеюсь, что нам удастся прояснить ситуацию, до того, как станет слишком поздно. Уж очень не хочется хоронить детище, которому посвящено столько лет жизни.

В двух словах я обрисовала ей свою задумку со СМИ. Аня сказала, что я ненормальная, и что это небезопасно, но согласилась, что может и сработать. Так что моя уверенность в благополучном исходе этой авантюры немного окрепла.

На следующее утро я снова вела дочку в сад и мысленно умоляла судьбу не сталкивать меня с Русланом. К счастью, мы разминулись. Воспитательница вышла нас встречать и с радостью сообщила Дарине, что Егор уже ждет её.

— Его папа привел? — бесхитростно спросила дочь.

— Папа.

— Здорово, — вздохнула она, а потом наклонилась ближе ко мне и прошептала, — у него очень красивый папа.

Да чтоб тебя.…

Словами не передать, каких трудов мне стоило взять себя в руки, улыбнуться, безмятежно ответить дочери:

— У всех ребят папы и мамы — красивые.

— У Егора — самый красивый, — сказала она с восторженной улыбкой, — мне он очень нравится.

Девочка моя, если бы ты только знала, как мы с тобой здесь похожи.…

— Всё, зайка, беги, — я поцеловала ее в щеку, — до вечера.

Она обняла меня изо всех своих детских сил и ускакала в группу, а я, чувствуя, как в груди снова заболело, кое-как раскладывала вещи по полочкам и мысленно ругалась на этого «красивого папу Егора».

Как у него получилось ни слова не говоря вызвать симпатию у дочери? Она ведь настороженно к посторонним мужчинам всегда относилась, а тут сразу заметила, оценила и прониклась.

Это нечестно.

Неужто чувствует родную кровь?

Продолжая ругаться про себя, я вышла из детского сада и отправилась на работу.

Всё, к черту Руслана.

Впереди сложный день, сложный бой и мысли о бывшем мне ничем не помогут.

Скорее — наоборот, ещё больше с толку собьют, а мне нужны сейчас мои мозги!

67.

На работе меня ждал мрачный Кирилл. С утра снова пришла пачка плохих новостей. Очередной поставщик задерживал отгрузку, очередные подрядчики срочно требовали денег, очередной договор был под угрозой срыва.

И снова ни одной прямой ниточки ведущей к «Стеллару», но мы уже не сомневались, что это их рук дело.

— Перестрелять там всех и дело с концом, — рычал Кир, словно зверь из стороны в сторону меряя шагами кабинет, — ублюдки!

Дальше шла непереводимая игр слов.

Я старалась не материться, но в этот раз была согласна с его формулировкой проблемы. Удавка на нашей шее затягивалась всё сильнее, и как бы ни пытались её ослабить, как бы ни пытались вывернуться с минимальными потерями – всё без толку. Они обкладывали со всех сторон, просчитывали наперед наши шаги и безжалостно обрубали вариант за вариантом.