Развод. Ну и сволочь же ты!

— Сын? Может, там дочь, — скривила я губы, не удержавшись от шпильки.

— Нужен сын. А дочь уже потом можно родить, — беспечно отмахнулся муж, чем выбесил окончательно.

— Что б ты знал, ты не на божественной раздаче, чтобы заказывать пол малышу.

— Неужели я стану отцом! — Муж ничего уже не слышал. Он заранее ликовал. Рванул ко мне, чтобы обнять и закружить по гостиной. Да только я не дала ему и шанса.

Бросила в него тест, Арман растерялся и подхватил определитель беременности. Его расстроенное лицо стало мне хоть какой-то отрадой.

— Оплошал, муженек. Больше нас ничего не связывает. И руки не забудь помыть! — Но Арман не ответил мне. Он просто упал в кресло, сжимая в руках мой тест и отсутствующим взглядом смотря в окно.

Я решила воспользоваться этой заминкой и вышла из дома. Наконец-то за мной никто не бежал и не закидывал на плечо, как пещерный дракон.

Я подобрала свои чемоданы, подошла к калитке, потянулась к ручке, обнажая свое запястье с меткой-руной, что была залогом нашей искренней любви, и поморщилась.

А ведь именно ее нанесение стало одним из основных кирпичиков в фундаменте моего доверия к Арману. Он — чистокровный дракон и рано или поздно встретил бы истинную. А вот такая несводимая руна блокировала истинность и защищала меня от того, что Арман в итоге по зову ящера уйдет к другой самке. Людям же ставили просто половину руны, чисто как знак парности. На мне она не работала, ведь зверя я не имела. Вполне распространенная практика. Канули в прошлое те времена, когда драконы полагались на инстинкты ипостаси, которые заключались в размножении и защите потомства.

Но все равно вид руны угнетал меня, напоминая об ошибке. Я поправила манжет пиджака и вышла. С двумя чемоданами, что нажила за год брака.

Я долго ходила по улицам нашего города, катая чемоданы по мощеным тротуарам. Пыталась на скорую руку придумать план на жизнь хотя бы на пару дней вперед. Устав бродить, я присела на скамейку в парке, да так и просидела там до самых сумерек, уставившись в одну точку.

Я находилась в каком-то отупении, с трудом воспринимая новую действительность. И рада, пожалуй, была только тому, что слезы пока еще не спешили срываться с ресниц. Но точно знала, что откат меня настигнет.

Стало еще темнее, и мне все же пришлось покинуть парк. На ум пришло только одно место, куда я могла податься. Элеонора, моя подруга и такая же сирота, как и я. Мы жили в одном приюте, и только с ней я поддерживала нормальные отношения.

Многие из нас друг другу так надоели, что видеться еще и после выпуска не захотели. Желали забыть наше приютское существование как страшный сон, вычеркивая любые напоминания о нем. Каждый начал новую жизнь, делая вид, что мы не знакомы, бывшие воспитанники разбрелись по всей империи.

К Элеоноре я и направилась.

Ее квартира находилась не так чтобы на окраине, но и на благополучный район это место мало походило, особенно после того, где жила до этого я. Ну что могу сказать, не стоило и привыкать к хорошему.

— Хлоя?! — удивленно произнесла моя подруга и медленно меня осмотрела. — Выглядишь как побитая собака. Что случилось?

— Спасибо за честность. Пустишь на ночь? — устало вздохнула я. Добираться сюда пришлось пешком, потому время уже было позднее. Благо правоохранительные органы хорошо несут свою службу, потому у нас в городе безопасно гулять даже ночью.

— Ты почему с чемоданами? От Армана ушла?

— Да.

— Не все так розово в раю?

Глава 4-2

— Не все так розово в раю? — не без сарказма произнесла эта язва и посторонилась, запахивая покрепче махровый халат. Элеонора была красивой платиновой блондинкой, миловидной и стройной. Но насколько я знаю, постоянного мужчину не имела.

— Да, мы тоже люди, как оказалось, и проблемы нам не чужды.

— Прелесть, а я уж думала небожителей это обходит стороной.

— Ладно, можешь стебаться в свое удовольствие сколько угодно, — проворчала я, закатывая последний чемодан в крошечную квартирку подруги.

— Славно. А я-то ломала голову, как мне развлечь себя вечером. А тут подруга с чемоданами, — хохотнула подруга. Это была ее обычная манера общения, возможно, потому она и жила до сих пор одна? Не знаю. Хотя мы все такие из приюта. Только кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей: кусачие, недоверчивые, но отчаянно мечтающие о лучшей жизни.

— Есть будешь? — Элеонора развернулась и пристально уставилась на меня.

— Не откажусь.

— Мой тогда руки и оставь в углу свои баулы. А то не пройти будет в комнате.

Я не стал ничего отвечать. Пристроила чемоданы у двери, разулась и пошла в ванную комнату.

У Элеоноры была крошечная квартирка, та самая, что полагалась каждому из сирот при выпуске из приюта. Всего две комнаты. Одна «три в одном» — гостиная, кухня и спальня, а другая — санузел.

Из зеркала на меня смотрела бледная, расстроенная, потерявшаяся женщина.

Боже мой! Мне всего двадцать пять, а чувствовала я себя как та, что прошла огонь, воду и медные трубы. Где моя легкость, беззаботность, желание встречать каждый день с улыбкой?

— Провалилась, что ли? Это не твои хоромы с бассейном. Там нечего так долго торчать! — прокричала Элеонора. Я закатила глаза и слабо улыбнулось. Ну хоть подруга остается все той же.

Вышла, сняла пиджак и повесила его на чемодан. Прошла к небольшому столику у дивана и с удовольствием вгрызлась в бутерброд. Не думала, что успела так проголодаться.

— Он тебя вообще не кормит? — вскинула брови блондинка.

— Я с утра ушла от него, так ничего и не поев.

— Первое правило ты забыла, подруга. Роскошная жизнь балует. Нельзя пропускать прием пищи, неизвестно когда в следующий раз придется есть, — покачала головой Эли.

— Ты права. Очень вкусно. А чай сладкий?

— Ага. Пять ложек сахара, как ты любишь, — фыркнула она.

Я отпила черного дешевого сладющего чая и закатила глаза от удовольствия.

— Не думала, что буду скучать по такому.

— Я тоже не думала. Да только так и не смогла привыкнуть к благородному сорту. Ладно, подруга, рассказывай, что случилось. Не бурду же эту пить ты ко мне пришла? — Блондинка откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. Я запила бутерброд чаем и сжала кружку с крошечным сколом обеими ладонями. В нашем доме такие чашки сразу выбрасывались. А ведь год назад я и сама пила из такой, потому что она была моей любимой и выкидывать ее не хотелось.