Развод. Он влюбился

Не буду врать и говорить, что все прошло легко и безболезненно, что я перевернула страницу и в припрыжку поскакала в новую жизнь, моментально забыв о подлом предателе.

Конечно, нет.

Было и больно, и плохо, и порой так одиноко, что хоть волком вой. А иногда наоборот хотелось все спалить дотла. Но хотя я отчаянно жалела о потерянном счастье, но ни разу даже мысли не допустила о том, чтобы попробовать вернуться самой и вернуть бывшего мужа в семью. Ушел – значит ушел. Точка.

Но если я перескочила этот сложный год на ярости и злости, как на реактивной тяге, то у Дарьи было все сложнее.

Она до сих пор винила себя в произошедшем. Все думала о том, что если бы не притащила с собой эту шмару, то ничего бы не произошло.

Я пыталась поговорить с ней, пыталась объяснить, что ушлая Марина все равно нашла бы способ добраться до дурака, залипающего на ее фотографии. Только к моему огромному сожалению, все эти разговоры уходили в пустоту. Даша не слышала меня и продолжала заниматься саморазрушением.

Она замкнулась и, что самое ужасное, перестала верить в людей.

Больше не было той беспечной девчонки, которая была готова была плескаться в бассейне до посиневших губ. Той, кто могла подружиться с кем угодно и смеяться громче всех.

Девочка повзрослела, но такого взросления я бы не пожелала даже врагу.

За тот год, что мы прожили на новом месте, у нее не появилось ни одной подруги. Она сознательно проводила черту, за которую никого не пускала.

Я старалась донести до нее, что не все такие твари, как Марина. Что вокруг полно прекрасных людей, с которыми можно и нужно общаться, но дочь не слышала меня. Только улыбалась и отмахивалась, мол не нагнетай мамка, у меня и так все в полном порядке.

Но я-то знала, что не в порядке.

Причем не в порядке – это очень мягко сказано.

Надо бы отвести ее к психологу, но как? Как это сделать, если она сама этого не хотела и каждый раз вставала в позу, стоило мне только намекнуть на специалиста.

Ответ всегда один:

— Все в порядке, мама. Не нужен мне никакой мозгоправ. Не переживай.

А я переживала. Я так переживала, что порой полночи не могла заснуть. Все думала, думала, думала… В основном о бывшем муже, и ни черта это были не романтичные мысли.

Словами не передать, как я злилась на него. Не за себя – я справлюсь, почти уже справилась, пережила его предательство и пошла дальше – а за девчонку, которую он, главный мужчина в ее жизни, просто взял и со всего маха носом в дерьмо макнул. Показал, что стоят дети, когда на другой чаше весов желание члена. Наглядно продемонстрировал как в одночасье хороший отец может превратиться в не пойми что.

А я ведь раньше не верила. Все эти «мужчина любит детей, пока любит их мать» казались мне бредом. Это же ребенок, любовь к нему безусловна и навсегда, разве можно его на что-то променять?

Оказалось можно – на чужую задницу и восторженные глазки юной прелестницы, и плевать, что эта прелестница одного возраста с дочерью. На все плевать. Главное, что у него счастья полные штаны, а все остальное неважно.

В общем, перехитрить народную мудрость не удалось. Все, как по нотам. Мы просто стали очередной крупинкой в неутешительной статистике.

И я пока была бессильна что-то исправить. Давить, заставлять, насильно причинять добро – плохая идея. Даша должна была сама захотеть, чтобы ей помогли, понять, что так больше не может продолжаться.

К сожалению, она пока не хотела.

А по возвращению домой нас ждал сюрприз. Огромный свежий букет белоснежных роз на крыльце.

Дашка только глаза вскинула к небу и покачала головой, а я подошла, заглянула внутрь и вытащила записку. Развернула ее и прочитала вслух:

— Самой лучшей девушке на свете. МС.

М – это Макс Субботин. Хороший парень, порядочный и воспитанный. При этом не обделенный физическими данными – высокий, спортивный, симпатичный. Блондин с карими глазами.

Работает в той же фирме, что и Даша. Влюблен в нее по уши…

И как бы Дашка нос не воротила, как не морщила нос в показном пренебрежении – невооруженным взглядом видно было, что он ей нравится, что тянет к нему.

Даже сейчас, когда она прошла мимо меня, взяла букет и с крайне недовольным видом занесла его в дом, ее щеки полыхали вовсе не от гнева. И глазки блестели не от равнодушия.

Нравился!

И тем не менее, она держала его на расстоянии. Не подпускала близко. И я сейчас не про постельные утехи, а про нормальное общение между парнем и девушкой, которые симпатичны друг другу.

Очередной повод сказать пламенное спасибо бывшему мужу и его вкладу в становление дочери, в ее уверенность в себя и веру в окружающих.

Просто вот от души спасибо. Скотина.

Оставалось только ждать и надеяться, что время залечит раны и поможет выбраться из этой западни.

Наш новый дом был маленьким. Один этаж, большая кухня-гостиная и две спальни.

Больше нам двоим и не нужно. Участочек крохотный – два персиковых дерева, три грядки с зеленью, да цветочные кусты во весь рост – вот и все. И никаких бассейнов, и гостевых домов — что у меня, что у Даши внезапно обнаружилась аллергия на эти вещи.

Я снова работала на себя, открыв симпатичное кафе недалеко от набережной, а Дарья, как и планировала, перешла на заочный и попутно устроилась менеджером в небольшую торговую фирму. Аккурат напротив моей кафешки, и я могла воочию наблюдать за тем, как у нее складывались отношения в коллективе.

Сотрудники регулярно приходили к нам на обед, и ни разу я не видела, чтобы Даша была в компании. Всегда одна. Все вместе, а она в сторонке, как дикая.

Смотрела на нее, и сердце кровью обливалось.

Она ведь другая была – веселая, беззаботная, порой слишком наивная. Смеяться любила и общаться, запросто находила общий язык со всеми. А теперь все с ног на голову перевернулось.

Озабоченный папаша и сука-подруга все сломали.

Кто бы знал, как сильно я ненавидела Жданова в этот момент. Просто до дрожи. Ладно Марина – что уж лукавить, такие случае не единичны, когда нет хуже врага, чем заклятая подруга. Но отец…

Каждый раз я искренне и от всей души желала ему поноса, геморроя и того момента, когда розовые очки престарелого мачо разобьются стеклами вовнутрь. Надеюсь, тогда до него дойдет, что он натворил в погоне за своей новой любовью.

А Макс Дашке нравился. Ой, как нравился…

Я видела, как любовно она гладила белые лепестки, не подозревая, что я за ней наблюдаю. Щечки румяные, в глазах блеск, а на губах робкая, мечтательная улыбка.

Боже, как мне хотелось, чтобы моя девочка снова стала счастливой.