Реальная страна Бритопия

С тех пор много российских предпринимателей и бизнесменов попали в списки самых богатых и влиятельных людей планеты. Но многие ли из них могут гордиться тем, что потомки сохранили о них память, как о «честных, выгодных и надежных» партнерах? До сих пор нет подробного жизнеописания истории рода купцов Елисеевых или других столь же благородных предпринимателей, заботившихся о благе отечества, о своих менее удачливых соотечественниках. Зато изданы миллионными тиражами биографии российских олигархов, сколотивших состояния во времена «чубайсовской» приватизации. А о Романе Абрамовиче даже мюзикл поставили в Лондоне, «Председатель КГБ», на музыку Ллойда Уеббера-младшего!

Ну, хорошо, пусть он до премьер-министра, а потом президента Великобритании «дослужился». Когда фунт стерлинга стремительно пошел вниз, народ отдал свои голоса его партии в надежде, что он и в Туманном Альбионе жизнь наладит, как когда-то в своей губернии, на Чукотке. По началу политологи не предсказывали долгой жизни его партии — КГБ (по-английски KGB — Kingdom of Global Brotherhood, или Королевство Глобального Братства), лидером которой он был. Они явно не оценили странное чувство юмора олигарха, и считали, что название будет вызывать у электората всё ещё зловещие ассоциации. Однако, электорат, большинство которого составляли бывшие национальные меньшинства Британского Королевства, рассудил по-другому.

Своим первым решением новый премьер провел референдум, который положил конец монархии. Это немного укрепило положение национальной валюты. Но потом, когда его уже избрали президентом, он сформировал правительство из своих друзей. В прессе началась череда разоблачений чиновников, погрязших в коррупции, и на второй срок он уже не прошел. Политические противники злословили, что «не по Сеньке шапка», Британией править — это не «Челси» и не Чукоткой…А название его партии стали расшифровывать, как Королевство Гангстеров-Братьев.

Но вернемся к «нашей» семейной, а теперь корпоративной истории. История дома № 14 по Биржевой линии, связанная с династией Елисеевых, началась в 1824 году, когда предприимчивый новоиспеченный купец приобрел дом Политковского на Биржевой линии с прилегающим к нему участком. Там был открыт магазин колониальных товаров и винная лавка. Сам Петр Елисеев не дожил до дней полного расцвета своего предприятия, он умер на следующий год. В доме № 14 позднее располагалось правление Товарищества «Братья Елисеевы», жилые покои, просторный танцевальный зал, а в доме № 12 находилась кондитерская фабрика.

В 1860 году Елисеевы построили на Биржевой линии, под зданиями домов № 12 и 14, подземные хранилища — уникальные даже по меркам прошлого века сооружения. Они протянулись по всей Биржевой линии на целый километр, покрывая площадь в 7 кв. км. Погреба и подвалы разместили в нескольких галереях, расположенных друг над другом. На самой нижней поддерживали специальную температуру, чтобы хранить шампанское и вина, которые должны постоянно находиться на холоде. На средней галерее с более высокой температурой держали вино из Испании. А самая верхняя галерея с температурой не ниже 18 градусов по Реомюру (14,4 градуса по Цельсию) предназначалась для хранения французских красных вин. Построены подвалы были настолько умело, что их ни разу не затопило за 125 лет существования.

Петру Елисееву принадлежали также и дома № 10, 16, 18 по Биржевой линии и винные склады в Биржевом переулке. Как всегда в Питере история одного дома влечет за собой историю другого, не менее удивительную. Достаточно сказать, что в доходном доме № 18 в разное время жили Петр Ильич Чайковский, художники Шишкин, Крамской, Куинджи и другие. На пятом этаже этого дома, надстроенным архитектором Гавриилом Васильевичем Барановским, располагались мастерские художников. Барановскйи был женат на дочери Григория Петровича Елисеева, став, по сути, «семейным» архитектором процветающей империи.

Самую интересную часть этого семейного предания составляют легенды здания дома № 14, а точнее «Дубового зала«…А появился этот зал, скорее всего, при реставрации дома, которая была поручена «семейному» архитектору в конце 80-х годов позапрошлого века….Архитектор увеличил некоторые помещения, осуществил новую отделку в парадных залах в духе ренессанса и рококо. В «Дубовом зале» находился кабинет Григория Григорьевича Елисеева, который тогда стоял у руля империи.

В 1913 с размахом отпраздновали 100-летие фирмы. Помимо дворянского звания Елисеев гордо носил «Владимира» на шее и орден «Почетного легиона» в петлице…Но не бизнесом единым…Хозяин занимался благотворительностью, увлекался театром, искусством, разводил рысаков — у него был конный завод в Екатеринославской губернии…Счастливой казалась и семейная жизнь…Впрочем, ни один из его пяти сыновей не собирался продолжить дело отца.

Скандал разразился нежданно, когда узнали, что у пятидесятилетного Григория Григорьевича была связь с замужней женщиной, на двадцать лет его моложе. Жена, Мария Андреевна, урожденная Дурдина, не согласилась на развод и, не перенеся удара, повесилась, по слухам, на собственной косе в октябре 1914 года. А едва овдовевший супруг женился на «обидчице» спустя три недели после её гибели. Наследники империи дружно отказались от отца и наследства. С ним осталась только дочь, Мария, да только не надолго. Елисеев впал в депрессию, отошел от дел и вскоре уехал со своей новой женой во Францию.

После революции вся собственность купцов Елисеевых была конфискована. В 1924-28 годах в зданиях под № 12–14 размещался «Дом коммунистического воспитания молодежи» им. В.М. Молотова, а в 1928 году они уже были переданы ГОИ. История не донесла до потомков, как распоряжались Дубовым залом воспитатели молодежи в духе коммунизма, но тогда его обладателем стал директор института, Д. С. Рождественский. Видно, неуютно было хозяевам кабинета, поскольку он переходил из рук в руки, пока в 1970 году там не обосновалось машинописное бюро. А потом, уже в 80-е там разместили Музей истории ГОИ.

Прабабушка рассказывала, что когда она со своими коллегами-машинистками перебралась в новое помещение, они поначалу очень обрадовались — зал все еще сохранял свое былое великолепие. Но вскоре там стали происходить странные вещи. Придя по утрам на работу, они находили уже отпечатанные странички, все еще заправленные в машинки. Двери зала обычно закрывались на ночь, но по утрам туда приходила уборщица, Тоня, и открывала помещение.

Напечатанный текст обычно представлял собой кулинарные рецепты или списки продуктов с указанием веса в старорежимных единицах. Машинисток более всего удивлял не факт появления этих листков, сколько названия продуктов и ингредиентов рецептов. В ту пору не то что каперсов, устриц, анчоусов, перепелов, стерляди нельзя было купить, но даже таких самых обыденных продуктов, как гречневая крупа, майонез, зеленый горошек, чай индийский. Иногда в институте, особенно к праздникам, продавали продуктовые наборы, в которые входили различные дефициты. Но все желающие должны были вытаскивать бумажки с номерами, и только счастливчики становились обладателями дефицитной продукции.

Поэтому прабабка и её товарки обычно с нетерпением шли на работу в надежде найти новые рецепты и списки давно забытых продуктов. Однажды, придя на работу, женщины обнаружили, что на единственной старинной машинке, «Шоулс», которая обычно была зачехлена, кто-то трудился. На этом раритете машинописного производства с позолоченной латинской клавиатурой была напечатана страничка текста на французском языке. Тут уже в дело вмешался 1-ый отдел. Подобные отделы существовали во всех ящиках, да и в открытых организациях и были обычно укомплектованы работниками КГБ.