Реальный чувак

— Видимо, не полностью, иначе бы ты не выглядел сейчас словно пес, учуявший течную суку! Ладно, веди ее сюда.

Распространяя по подвалу запах изысканного парфюма, Джен прошла в покои Усамы. При ее приближении боевики зажмуривались и пытались отогнать греховные мысли. Надев длинный плащ Чувака, найденный в его сумке, Джен туго затянула пояс, отчего все ее формы стали еще более соблазнительными. Мустафа шел впереди. Шагая за ним, Джен выразительно подмигнула Чуваку и незаметно бросила ему шпильку. Шпильку тут же подхватила Микки. Чувак так разволновался, увидев Джен, что не сразу догадался отобрать у обезьяны узкий кусочек стали. Некоторое время Микки пыталась, подражая Джен, воткнуть шпильку в шерсть у себя на голове. Чувак испугался, что боевики обратят внимание на ее ужимки и отберут шпильку, но те были настолько заняты лицезрением Джен, что ничего не заметили.

Мустафа отвел Джен в покои Усамы.

— Почему Дэйв сам не пришел? — недовольно пробурчал тот, не здороваясь и не предлагая гостье сесть.

— Он уехал, — ответила Джен, еле сдерживаясь, чтобы не расчихаться от едкого запаха нафталина, которым бережливый и рачительный Усама время от времени пересыпал свои ковры, чтобы их не пожрала моль.

— Куда?

— Не сказал.

— На сколько?

— Сказал, что на один день.

«Этот шакал что-то пронюхал! — вознегодовал Усама. — Или почувствовал! И смылся, чтобы не отдавать мне полмиллиона, согласно нашему уговору!»

Джен заметила, как покраснел и запыхтел Усама, но приписала это действию своих чар.

— И для этого ты пришла? Сказать, что Дэйв отлучился на день?

— Не только. Я уже разговаривала с представителями фирмы, которая будет ремонтировать церковь, — не моргнув глазом соврала Джен. — Им будет нужен подвал. Прокладка новых труб, замена коммуникаций и все такое. — Джен прикинула, пустить обаяние на всю железку и улыбаться Усаме или лучше вести себя по-деловому? Но потом решила, что тот обойдется. — В понедельник сюда спустятся рабочие…

Джен ожидала, что Усама примется возражать, но тот совершенно спокойно кивнул и сказал:

— К понедельнику нас здесь не будет.

— Спасибо. Я пойду?

Усама заметил, какой нежелательный эффект вызывает необычайно сексуальная и соблазнительная в этом длинном плаще Джен. Настоящее порождение Иблиса! Уже одно ее присутствие развращает его боевиков и внушает им нечестивые мысли. Они только-только отрешились от всего земного, и вот их добродетель вновь подвергается тяжкому испытанию. Эта женщина может сорвать всю операцию! Поэтому Усама решил позволить Джен беспрепятственно покинуть подвал. Он жестом велел ей удалиться.

Джен прошла вдоль стены к выходу во двор Церкви Апокалипсиса. На ходу она поймала взгляд Чувака и показала ему глазами на люк в потолке. А затем улыбнулась и так сексуально слизнула с губ помаду высунутым язычком, что тот чуть было не лишился сознания…

Глава 25 Уйти по-английски

Сидя в подвале Церкви Апокалипсиса, боевики Усамы чувствовали себя в полной безопасности. Каждый вечер Мустафа исправно назначал двоих дежурных. Им следовало быть начеку и чуть что будить его или Усаму. Дежурные приваливались спинами к двери и вскоре засыпали, рассчитывая проснуться сразу же, как только кто-то откроет дверь или просто постучится в нее. Ключ хранился у привратника по имени Умар, только он имел право открывать дверь.

«Умар спит чутко, случись что — он нас разбудит», — думал каждый из боевиков, заступая на пост. Предусмотрительные и осторожные, они не держали в руках оружие, чтобы оно не производило шума, выпадая из ослабевших во время сна рук. Оружие клали рядом. Всю ночь стражи валялись на полу недалеко от двери и громко храпели, в унисон с прочими боевиками.

Так что для Джен не составило особого труда пробраться вскоре после того, как стемнело, в разрушенную Церковь Апокалипсиса и тихо-тихо открыть расположенный за кафедрой потайной люк, которым обычно пользовался для того, чтобы попасть в подвал, Дэйв. Чувак уже был полностью готов. Дождавшись, когда все обитатели подвала заснут, он при помощи шпильки, провозившись около десяти минут, открыл замок и высвободил руку. А затем отвязал от трубы обезьяну. Теперь лишь закрытый люк отделял их от свободы. Как только он открылся и в нем показалась морда Чампа, Микки стремглав кинулась по лестнице наверх. Чувак почти так же проворно последовал за нею. Едва он вылез из подвала, как бросился обнимать Джен. Они слились в долгом поцелуе. Чувак забыл обо всем на свете и отпустил крышку люка, которую придерживал рукой. Раздался громкий стук. И вдруг Джен бросилась к лестнице, ведущей на третий этаж. Чувак за ней. Чамп и Микки настороженно переглянулись и последовали его примеру.

Усама, проснувшийся от странного звука, выскочил в подвал, но беглецов уже не было. На водопроводной трубе покачивались наручники Чувака. Усама вернулся к себе и начал лихорадочно собираться — надел жилетку, обмотал голову белой материей, сунул за пояс два пистолета, а в карманы штанов — по гранате. Отъезд Дэйва, утренний визит Джен и сегодняшнее бегство пленников связались в его голове воедино, а интуиция подсказывала, что дело пахнет большими деньгами. Выйдя в подвал, он прошел между спящими людьми, остановился около сладко спавшего привратника и ткнул его в бок своим железным пальцем.

— Проснись. Умар!

— А! — вскинулся тот. — А, это ты, господин.

— Дай ключ!

Белый прямоугольник пластика лег в руку Усамы.

— Пленники убежали! — мрачно сказал Усама. — Я взгляну, как там наверху, и вернусь.

Умар покивал заросшей кудлатой головой.

«Совсем обленился от безделья, оброс как баран», — неприязненно подумал Усама.

У двери его раздражение возросло, когда он увидел часовых, спавших в обнимку, словно двое влюбленных. Усама на ходу отвесил нерадивым стражам по пинку, пообещав себе жестоко наказать их по возвращении.

Выйдя наружу, он обошел здание и через главный вход проник внутрь. Здесь уже успели навести порядок — на полу не было ни трупов, ни мусора, но стены еще хранили на себе пятна крови и следы от пуль. Усама напряг слух — откуда-то сверху ему послышались шаги. Он подошел к лестнице и снова прислушался. Да, шумели наверху. Усама достал один из револьверов, снял с предохранителя, зажал в правой руке и начал осторожно подниматься наверх. Двигался он плавно и бесшумно, но, тем не менее, был обнаружен противником — одолев один пролет, он получил страшный по силе удар по затылку и кубарем скатился по ступеням. Если бы не тюрбан, он, наверное, потерял бы сознание. Рядом с грохотом упала бита, которой, как он понял, и был нанесен предательский удар.

Поднявшись на ноги, Усама увидел в пяти шагах своего врага — отвратительную обезьяну, которую он намеревался использовать в собственных целях, но так и не успел. Обезьяна держала в лапах револьвер и с интересом его разглядывала. При этом она противно раздувала щеки и столь же противно била хвостом по полу.

Опасаясь, что обезьяна поднимет шум и предупредит врагов, Усама направился к выходу из Церкви, одновременно доставая правой рукой из-за пояса другой ствол. Он слышал, как обезьяна идет за ним, волоча револьвер за собой по полу. Выйдя наружу, Усама тут же кинулся вправо и замер, нацелившись туда, откуда, по его расчетам, должна была появиться обезьяна. Вечерние улицы Катарсиса, по обыкновению, были пусты. Лишь на противоположной стороне проезжей части стоял розовый автомобиль, без водителя и пассажиров. Усаме показалось, что под автомобилем мелькнула какая-то тень, но он решил, что ему померещилось. Проклятая обезьяна и не думала появляться на улице.

«Заснула она там, что ли?» — подумал он, осторожно подошел к двери, приоткрыл ее и заглянул внутрь. Вокруг ни души — ни людей, ни обезьяны. Он вернулся в молельный зал, прислонился к стене и огляделся. Ничего, только, кажется, опять какие-то шаги доносятся со стороны лестницы, ведущей наверх. Усама направился туда, но вдруг услышал громкий стук в противоположном углу зала, скрытом в полутьме, так как туда не доставал свет из окон.

Усама бросился на звук. Он бежал быстро, но его остановил очередной удар по голове. Обезьяна очень любила метать различные предметы и делала это мастерски, особенно с высоты. На сей раз это был тяжелый револьвер Усамы. Гений террора рухнул без сознания на пол как раз в тот момент, когда Чувак и Джен начали спускаться по лестнице с третьего этажа.