Рецепт дорогого удовольствия

Стрельников незаметно взял Глашу за руку и так сильно сжал, что у нее в глазах заплясали мушки.

— Только попробуй пикнуть! — прошипел он.

— Все нормально, мальчики! — Глаша подарила им широкую и ужасную улыбку Щелкунчика. — Это мой друг, Валера.

— Ну-ну, — пробормотал Саша и пристально поглядел на Стрельникова. — У него какой-то недружелюбный вид.

— Да? — рявкнул тот. — Тем не менее я очень хороший друг. Правда, милочка?

— Правда, — пискнула Глаша, отчаянно мечтая, чтобы Стрельников не раздавил ей косточки.

Когда он наконец отпустил руку, она едва не разрыдалась от облегчения и прошипела:

— Кретин! Что ты себе позволяешь?!

— А ты что себе позволяешь, а? Ты опять обсуждала с моим сыном свои грязные делишки! Я ведь тебе четко сказал: отвянь!

— Он сам позвонил!

Стрельников нажал на газ, и «Опель» сорвался с места.

— Хочешь сказать, ты, бедняжка, не знаешь, как прекратить отношения?

— У меня с твоим сыном нет никаких отношений!

— Конечно, нет. Пусть только попробует какая-нибудь старая вобла типа тебя повеситься ему на шею!

«Ну, Витя — это я понимаю, — растерянно подумала Глаша. — Для него я действительно старовата. Но этот! Сороковник ему точно есть, а то и больше. И для него я тоже — старая вобла?!»

— Куда ты меня везешь?

— Казнить.

Глаша схватилась двумя руками за ручку дверцы.

— Сиди! — прикрикнул Стрельников. — Очень ты мне нужна, руки о тебя марать. Мы едем ужинать.

— Не хочу я с тобой ужинать! С какой стати?!

— Будешь визжать, мне придется применить силу.

— А до сих пор ты что, пользовался обаянием? — буркнула Глаша.

— Нам надо поговорить, — отрезал тот.

Некоторое время они молчали, и Глаша сопела, словно нерадивый школьник на диктанте. Стрельников то и дело косил на нее насмешливым взглядом. Сегодня он был чисто выбрит и одет в светлый костюм с галстуком. На Глаше было простое деловое платье без рукавов и ни одного украшения.

Стрельников, будто прочитав ее мысли, неожиданно спросил:

— Что это ты сегодня так вырядилась? И бантиков на макушке нет! А колечко как съела, так и все?

Глаша вздернула подбородок.

— У меня в девять вечера деловая встреча.

— В девять освободишься.

— Да?! — разозлилась та. — Мне пилить на окраину! Последняя станция метро и там еще автобусом.

— Поговорим, и поедешь. Думаешь, я мечтаю о твоем обществе? Чем скорее ты исчезнешь, тем лучше.

— А вот хамить необязательно! — буркнула Глаша. — Где твой гребаный ресторан?

— Слушай, мисс Дулитл, избавь меня от своего ужасного жаргона.

Он загнал машину на стоянку и подождал, пока Глаша выберется на улицу, глядя сквозь нее. Ей очень хотелось причесаться и подкрасить губы, но в компании Стрельникова об этом нечего было и думать.

Когда они сели за столик в самом углу, кавалер толкнул к ней меню.

— Выбирай, что будешь есть.

— Собираешься заплатить за мой ужин?

— За твой ужин и не только за него.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросила Глаша.

— Позже объясню. Давай, мисс Дулитл, отрывайся на полную катушку.

Глаша заказала фирменное блюдо и сложила руки перед собой, наблюдая, как Стрельников в одиночку опустошает графинчик с водкой.

— Ты алкоголик? — спросила она.

— Наоборот. Я трезвенник.

— Да ну?

— Сегодня решил напиться в честь встречи с тобой.

Глаша фыркнула.

— Да-да, — кивнул Стрельников, глаза которого уже сильно блестели. — Понятия не имею, как с тобой разговаривать. Никогда не имел дела с примитивными особями женского пола.

Глаша сочла, что обижаться не стоит. Стрельников с самого начала был настроен против нее. Кроме того, стоило сделать скидку на тот вид, в котором она предстала перед ним накануне.

— Давай прямо так, без подходцев, — предложила она, мельком посмотрев на часы.

— Ладно. Поедим, и я все скажу.

«Интересно, что он задумал? — размышляла она, поглощая салат. — Петя ждет меня в девять, но если этот тип будет тянуть кота за хвост, я точно опоздаю».

Когда ей принесли кофе, Стрельников принялся за второй графинчик водки.

— Ты ведь на машине! — укорила она его.

— Меня отвезут. Я тут постоянный клиент, — небрежно заметил тот.

— Хорошо живешь.

— А буду жить еще лучше, когда ты отвалишь от моего парня.

Он сунул руку за пазуху и добыл оттуда пухлый конверт. Подержал его в руках, потом наклонился и положил перед Глашей, рядом с ее чашкой.

— Что это? — удивилась та.

— Посмотри.

Глаша поглядела и захлопала глазами.

— Тут деньги.

— Верное наблюдение. Я даю тебе деньги.

Глаша медленно прозревала.

— Ты что, решил заплатить за то, чтобы я не встречалась с твоим сыном? — все еще не веря, спросила она.

— Я расстроен, — признался Стрельников, понизив голос и наклонившись к ней. — После встречи с тобой я понял, что понятия не имею, как защитить Витьку от алчных, наглых и агрессивных баб. Он симпатичный, умный и перспективный. Он ни в чем не нуждается. При этом еще совсем мальчишка, и попадись ему какая-нибудь барракуда…

— Барракуда — это, стало быть, я? — Глаша почувствовала, что ее щеки наливаются кровью. — А с чего ты взял, что я имею на него виды? Ведь речь шла всего лишь о помощи…

— Я видел, как ты вырядилась! — отрезал Стрельников. — И слышал, как ты с ним заговорила: «Тю-тю-тю». Женщины разговаривают так только в том случае, если им что-нибудь нужно.

— Ну да! Мне нужно было, чтобы Витя не сорвался с крючка…

— Ага!

— Я имею в виду, чтобы он не испугался свидетельствовать против Дукельского.

— Избавь меня от отвратительных подробностей своей беспутной жизни! Как я понял, ты кувыркалась на пляже с каким-то мужиком, а мальчишки все это видели.

— Думай, что хочешь! — отрезала Глаша. — И денег твоих я не возьму, даже не надейся.

Лицо у Стрельникова вытянулось от обиды.

— Я что, мало предложил? Ты хотя бы посмотри, какую сумму держишь в руках.

— Подавись своей суммой! — Глаша отшвырнула от себя конверт одним пальцем.

Стрельников смотрел на нее примерно с таким же выражением, с каким смотрят на муху, попавшую в тарелку.