Рецепт дорогого удовольствия

Петя сидел на диване спиной к двери, свесив голову набок. Кроме телевизора, здесь был включен еще только тусклый торшер на длинной журавлиной ноге.

— Петь! — снова позвала Глаша. — Просыпайся, я все закончила!

Петя не отзывался. Тогда она приблизилась к нему и осторожно, чтобы не испугать, постучала рукой по плечу. Кайгородцев качнулся и неожиданно свалился на диван вверх лицом. Глаша сразу поняла, что он мертв. Живой человек не будет равнодушно таращиться в потолок, когда к нему обращаются. Она пригляделась повнимательнее и зажала рот обеими руками — все вокруг было в бурых пятнах, хотя непонятно, откуда они взялись.

— Петя! — задушенно пискнула Глаша и на цыпочках обежала диван. Наклонилась над Кайгородцевым и взяла его за запястье. Пульс не прощупывался. Тогда она положила дрожащую руку ему на шею и перестала дышать. Пульса совершенно точно не было.

Но вдруг она ничего не понимает? Вдруг Петю еще можно вернуть к жизни? Глаша метнулась к телефону и позвонила в «Скорую».

— Человека ранили! Скорее приезжайте! — Она, заикаясь, продиктовала адрес и добавила:

— Скажите бригаде, пусть сразу входят — в квартире никого нет. А я? А я… Так… Соседка.

Только тут Глаша заметила, что воротник рубашки Кайгородцева набух от крови. Она толкнула его двумя руками, перевернув на бок. Чуть ниже затылка виднелась глубокая рана. Вероятно, его ударили сзади чем-то тяжелым. И убили. А она сидела в наушниках в соседней комнате и ничего не слышала!

В этот миг взгляд Глаши наткнулся на нефритовую статуэтку, стоявшую возле дивана на журнальном столике, — она была испачкана темным.

Глаша вскочила на ноги и попятилась. Ее пронзила жуткая мысль: что, если убийца все еще здесь? Прячется в ванной или в кухне? Или вообще — стоит за занавеской? Штора слегка шевелилась — то ли от ветра, залетевшего в окно, то ли от того, что ее кто-то только что трогал.

Не помня себя от ужаса, Глаша бросилась в коридор, сунула ноги в туфли, потянулась трясущейся рукой к замку и тут же замерла на месте. Если она сейчас поднимет шум…

В одну секунду перед ее мысленным взором пронеслось все то, что случится потом. Приедут врачи, милиция. Ее будут допрашивать и что она расскажет? Эту глупую историю о том, что у Кайгородцева неделю назад пропала жена и он, вместо того чтобы обратиться к профессионалам, попросил своего референта поискать ее? Так, просто по дружбе? С целью найти хоть что-нибудь, она приперлась к нему на ночь глядя, а потом случайно обнаружила в соседней комнате труп хозяина?

— Меня посадят! — дрожащими губами пробормотала Глаша и тотчас вспомнила, как Петя трусливо спрашивал ее: «Кстати, тебя соседи не видели?»

Ее никто не видел. Никто. Можно сказать, что ее вообще здесь не было, и этих слов никому не опровергнуть. Надо только уничтожить следы своего пребывания, пока не приехала «неотложка». Стереть отпечатки пальцев и вымыть чашку.

Конечно, убийцы в квартире нет, убеждала себя Глаша, выливая на носовой платок туалетную воду. Что ему тут делать? Если бы ему требовалось срочно что-то найти, он прикончил бы и ее заодно. Она сидела в наушниках, не нужно было даже подкрадываться. Кроме того, он не дал бы ей позвонить, ведь верно?

Она судорожно повозила платком по всем поверхностям, до которых могла дотронуться, потом схватила чашку и засунула себе в сумку. Мыть посуду было выше ее сил. Ногой выдернула шнур из розетки, и компьютер погас. Потом на негнущихся ногах дошла до входной двери и, приоткрыв ее, выглянула на лестничную площадку. Там было тихо и пусто.

Глаша вышла и, оставив дверь незатворенной, на цыпочках отправилась вниз по лестнице. Она шла, словно во сне, и смотрела только себе под ноги. И слушала — не раздадутся ли шаги, не послышатся ли голоса.

На площадке между этажами прямо под носком ее туфли оказался окурок. Наполовину выкуренная сигарета, согнутая кочергой. Такие окурки оставлял после себя во всех пепельницах и свернутых вручную кулечках Саша Ашмаров.

Саша был тут? Курил на лестнице? Какая-то ерунда. А может, не ерунда? Может, это Саша Ашмаров убил Кайгородцева? А окурок — улика? Однако если подобрать его, то это ничего не даст. Она ведь не следователь, и у нее нет понятых, чтобы засвидетельствовать, что окурок этот найден именно в этом месте и именно в это время.

Глаша пнула его ногой и пошла дальше. Такой же точно окурок плавал в мелкой луже возле подъезда. Его швырнули сюда совсем недавно: он еще не размок окончательно, и было видно, что он имеет ту же характерную форму.

Именно сегодня Саша Ашмаров неожиданно предложил ей пойти вместе выпить. Почему? Раньше он никогда не проявлял к ней мужского интереса, а тут вдруг… Ему что-то надо было от нее. Может быть, он хотел узнать, каким расследованием она занимается для Кайгородцева? Она ведь спьяну проболталась Бабушкину. Так и сказала, дура: это Петя виноват в том, что я не сделала распечатки, я для него занимаюсь одним расследованием. А Бабушкин сболтнул Ашмарову, ведь они такие друзья!

Дом, в котором жил Кайгородцев, был высоким и длинным, и пока Глаша шла по двору, все время думала, что вот-вот кто-нибудь попадется навстречу. Выйдет припозднившийся хозяин погулять с собакой, или подъедет на машине какой-нибудь занятой бизнесмен, или высунется в открытое окно страдающая бессонницей пенсионерка. Но двор словно заколдовали — было пусто, и Глаша дошла до остановки, никого не встретив. Села на скамейку под козырьком и принялась мелко трястись.

Что, если она стерла в квартире не все отпечатки пальцев? Следователь вызовет ее на допрос, испачкает Глашины подушечки пальцев в чернилах и оттиснет на листе. А потом воскликнет: «Ага, гражданка! Вот вы и попались! Что вы делали в квартире вашего босса?» Как она сможет врать ему в глаза, когда видела мертвого Петю? Алиби у нее нет. Правда, никто не знает, что она собиралась вечером к Кайгородцеву.

Только Стрельникову она сообщила, что в девять у нее деловая встреча.

"Стрельников! — внезапно встрепенулась Глаша. — Стрельников, который встретил после работы и увез в своем «Опеле». Это видели Бабушкин и Ашмаров. Те мускулистые парни из ресторана, которые посадили пьяного Стрельникова в автомобиль, могут подтвердить, что после ужина они уехали вместе, и Глаша была за рулем. И привратник в доме на Кутузовском, который впустил их в подъезд, подтвердит, что Глаша довела его до квартиры… Стоп!

Привратник не знает, что она вышла. Он думает, что она все еще там, в квартире Стрельяикова. И ключ по-прежнему висит на гвоздике возле электросчетчика. И Вити сегодня ночью совершенно точно не будет дома. Если незаметно пробраться в квартиру, то у нее будет алиби. Причем такое, к которому не подкопаешься!

Глаша вскочила и, подбежав к кромке тротуара, замахала руками. Ее тут же подхватил бородатый тип, который согласился ехать на Кутузовский за смешные деньги. В салоне орала магнитола, и Глаша была рада-радешенька, что не нужно поддерживать разговор. Общительный шофер тотчас бы догадался, что с ней не все в порядке. А так они просто ехали и слушали, как Чеб Мами распевал свои упоительные песни.