Редкостная Золушка

Танюша, спасительница, поджидала меня с чашкой кофе. Мы с ней наметили планы на день. Пробежались по моему графику. Распланировали будущие встречи.

В общем-то, день как день, отчего же все так предательски съеживается внутри.

Прежде чем Танюша ушла на свой пост в приемную, я дала ей ЦУ — если, вдруг, перезвонит Павел, то его звонок сразу же перевести на меня.

Надейся и жди, вся жизнь впереди!

Уже ближе к обеду в дверь постучалась помощница с тем, чтобы сообщить: ко мне пришли.

Сердце пустилось вскачь, я следом за ним, встала из-за стола, пытаясь разглядеть посетителя, которого с приемной пока видно не было.

Наконец, дверь распахнулась, и в нее вошел огромный букет роз на ножках.

Первой мыслью было — ну, ничего себе у нас журналисты зарабатывают. Но мысль эта тут же улетучилась.

— Андрей? Какого хрена!

Совершенно нежданный любовник проигнорировал мое оригинальное приветствие, прошел по кабинету и водрузил букет на стол.

— Привет, — сказал он, делая неудачную попытку поцеловать меня в щеку. Вошедшая с вазой под цветы помощница, извинилась и тактично удалилась, прикрыв за собой дверь.

— Зачем пришел?

— Надя, я соскучился. Пообедаем вместе? Потом можем поехать в гостиницу. Как ты на это смотришь?

— Отрицательно!

Андрей постоял несколько секунд в задумчивости, потом как обычно заулыбался во весь рот.

— Я понял. Это наш следующий этап в БДСМ. Ты меня держишь на сухом пайке, а я тебя умоляю, да?

Ну что за дурак, а?

Я невольно улыбнулась, что Андрей принял, как положительный ответ.

— Так, ладно, — Андрей снял с себя пиджак, положил его на стол. Подтянул брюки в районе карманов, демонстрируя мне свою начальную эрекцию и опустился на колени. — О, моя Госпожа, дай мне хоть одним глазочком посмотреть на тебя в неглиже.

— Андрей, встань, а. Я на работе! — Я хотела произнести эти слова строго, но получилось как всегда — сквозь еле сдерживаемый смех.

— Позволь вкусить сока твоих плодов, — он протянул руки к моим ногам, одной из них пополз вверх, достигнув уровня чулок.

Блин, умеет же уговаривать.

— Госпожа, разреши любить и лобызать тебя, — второй рукой он поднялся по другой ноге, так же застопорившись на чулках. Потом буквально прижался лицом в юбку в область паха. — Госпожа, — забубнил он. Плотная ткань юбки заглушила его слова и это было как нельзя кстати, потому что в этот момент открылась дверь и на пороге появился Павел.

Сегодня с утра я думала, что в полной жопе. Нет, теперь я в том месте, куда так рьяно и горячо дышит Андрей, взывая к состраданию своей строгой неуступчивой госпожи.

Отлично!

С лифтами всегда так

Да, глядя сейчас в глаза Павлу, я четко видела приближающийся капец. Журналист завис на пороге на несколько секунд, за которые я судорожно пыталась придумать, как же выпутаться из этой ситуации. Потом Павел усмехнулся, взгляд серых глаз под очками стал ледяной, возвращая его лицу выражение полного бездушия. Казалось, что сейчас в нем борются две личности, и темная побеждает.

Ой, как нехорошо…

Андрей все продолжал что-то бубнить. Я уже не вслушивалась. Хорошо ему, он, находясь спиной к двери даже не подозревает о таком компрометирующем свидетеле.

Да, сложно было придумать какую-то более унизительную картину. Хотя, если бы на месте Андрея сейчас была бы я, сидя на коленях напротив его паха, наверное, это было бы куда хуже.

Я вернула своему телу способность двигаться лишь когда Павел, заложив руки в карманы джинс как-то наиграно-весело развернулся и пошагал прочь.

— Андрей… — зашипела я, пытаясь оторвать от себя любовника. Но он только лишь еще сильнее вжался в меня, уже недвусмысленно рвано дыша. — Андрей, твою мать! — Я ударила его по напряженным плечам. Нет, не так. Я ударилась о его напряженные плечи. — Андрей, отпусти!

Кажется, мне все-таки удалось достучаться до горе-любовника. Андрей поднял на меня глаза, в которых явно читался голод до секса. Даже стало немного совестно. Такое ощущение, что отобрала кость у щенка, который, забившись в углу, смотрит на меня своими щенячьими глазками и вопрошает: "За что ты так со мной, хозяйка?"

— Андрей. Отпусти. Меня. Сейчас же.

На этот раз Андрей понял, что шутки закончились. Убрал руки с моих ног, встал и отряхнул колени.

Оттопыренные брюки в области ширинки явно намекали, что еще не все потеряно, и если я сменю гнев на милость, то мы можем использовать данную ситуацию на взаимовыгодных условиях.

— Подожди здесь, — сказала я, выбегая в приемную. Ладно, если сейчас меня пошлют, то хоть потрахаюсь на прощание.

В приемной никого не оказалось.

Эх, Танюша, Танюша!

Павла я догнала уже у лифта.

— Павел, постойте, пожалуйста, — взмолилась я, пытаясь восстановить дыхание. Эта сволочь и ухом не повел.

Аааа…Так бы и пнула в шахту лифта.

Почему-то эта картина — как я всаживаю свой каблук в мягкую плоть и толкаю журналиста, имеющего сверх способности появляться в самые ненужные моменты, успокоила меня и придала сил.

— Павел, — я коснулась его плеча, тем самым пытаясь привлечь к себе внимание. Точнее, я думаю, он и так знает, что я стою за его спиной, просто теперь у него не будет возможности дальше изображать из себя глухого и слепого. — Вы все не так поняли…

Павел нехотя повернулся ко мне лицом, оскалился какой-то недоброй улыбкой и прищурил глаза.

— Мне кажется, что данную ситуацию трудно понять как-то не так, вы не находите, Надежда Сергеевна.

— Просто Надежда. — Я еще раз провела рукой по его плечу, отмечая странный факт, что он не отстраняется. Наверное, если бы ему были неприятны мои прикосновения, он бы что-то предпринял. — Павел, если я скажу, что один из сотрудников выпрашивал у меня внеурочный отпуск, вы бы поверили? — попыталась я все обернуть в шутку.

Его рот опять скривился. Да, если бы не это выражение лица какого-то высокомерия и брезгливости, Павел бы мне понравился. Определенно, мой типаж мужика, только вот без всей этой журналистской шелухи.

— Я бы вам посоветовал такие сведения держать при себе и не болтать о них в приличном обществе. Тем более, когда разговариваете с журналистом.

А я, стало быть, не совсем приличное общество…

— Павел, вы же понимаете, что я пошутила, да? — Ничего, пусть он считает меня неприличной, в этом даже есть какое-то приятное послевкусие — быть плохой девочкой для хорошего мальчика. Это я пережить смогу. Мне бы сейчас по поводу статьи все решить. — Павел, может быть мы с вами поговорим, обсудим все. Как вы считаете, смогла бы я вас уговорить… — чуть не сказала: " не печатать статью", но тут же проглотила эти слова. — Вместе поужинать?