Рептилия
Шрифт:
Только Эгомо мог нам помочь.
Пигмей кивнул, как только Элиши показала на следы. Его ответ, как всегда, был краток. Кажется, ему снова не понравилось то, что мы здесь делали. Я потихоньку начал привыкать к его резким ответам. Элиши перевела ответ охотника с кривой улыбкой на лице.
— Он спрашивает, почему мы раньше не спросили его. Говорит, что мы уничтожили уже довольно много следов. Если хотите, я могу привести еще неслабый список ругательств, которыми он нас осыпал.
Я улыбнулся:
— Всенепременно.
— Он говорит, что мы были неуклюжей целого стада мартышек. Всю
— Какой упрямый парень, разве нет?
— Еще бы. Тем не менее, он может попытаться что-то выяснить, если мы настаиваем.
Я протянул ему свой фонарь, поклонился и губами прошептал «спасибо».
Обследование зала заняло несколько минут. Мы с Элиши стояли рядом и молчаливо наблюдали за работой Эгомо. Он прошел по периметру комнаты, не оставляя без внимания ни одного угла, ни одного сантиметра. Даже алтарь подвергся тщательнейшему обыску. У одной стены он задержался дольше, чем обычно. Как раз между двух статуй, там, где стена плавно переходила в арку. Он педантично всматривался в камень, гладил по нему рукой и даже сдул с него пыль. Только после этого Эгомо отступил и позвал нас к себе. Элиши очень внимательно слушала, что он говорил, и при этом ее глаза расширялись все сильнее от каждого слова.
— Что он говорит? — не вытерпел я.
— Если то, что он нашел, правда, то у нас есть одна проблема.
— Что за проблема? Говорите же.
— Эгомо утверждает, что солдаты уже побывали здесь. Они все это обследовали. Отпечатки их сапог видны повсюду.
— На это мы рассчитывали, — согласился я.
— Да подождите вы. Он говорит, что здесь есть и другие следы. Отпечатки кроссовок, почти как у меня. А еще следы походных ботинок, наподобие ваших. Но в большинстве случаев эти отпечатки лежат над следами солдат.
— Кто же говорит, что это не наши следы?
— Он.
— А он уверен?
— Хотите обидеть его?
— Лучше не стоит, — возразил я, посмотрев на угрюмое лицо пигмея. — Это значит, что кто-то побывал здесь уже после солдат. Кто бы это мог быть? Может, местные?
Элиши покачала головой.
— В кроссовках? Забудьте. К тому же эти отпечатки слишком велики, чтобы быть следами пигмеев.
— Остается только одно.
— ???
Слово само собой слетело с моих губ:
— Эмили!
— Эмили Памбридж? — Элиши наморщила лоб. — Признаюсь, я мало рассчитываю на такую удачу. Мне это кажется слишком невероятным. Скорее всего, здесь побывала третья команда, о которой мы прежде ничего не слышали. Археологи, этнографы или, на худой конец, члены Фонда Охраны Дикой Природы. Эти следы могут значить что угодно.
Я покачал головой.
— Маловероятно. Такая команда наверняка оставила бы следы, намеренно или случайно. Не говоря уже о том, чтобы позволить себе оставить такую находку без присмотра. Нет, Эмили здесь. Я чувствую ее присутствие.
На ее лице появилась улыбка:
— Она нравится вам намного больше, чем вы говорили. Это не просто первая любовь. Вы все еще зависите от нее.
В комнате воцарилась
давящая тишина. Я начал водить ногой по полу.— Вы правы. Иногда ночами я все еще мечтаю о ней. Но я могу мыслить трезво, если вы об этом.
Элиши пожала плечами, но ничего не ответила.
— Эгомо сможет проследить ее передвижения на равнине?
— Я спрошу.
Элиши говорила с пигмеем несколько минут, и у меня было такое впечатление, что он рассказал ей такие вещи, о которых она даже и думать не могла. На ее лице появилось выражение невероятного удивления.
— Он говорит: это вряд ли возможно, потому что дождь размыл все следы. Кроме того, он утверждает, что следы не ведут наружу, даже больше — они не покидали этого помещения.
— Как такое возможно? Думаю, кто бы ни оставил эти следы, он никак не мог раствориться в воздухе.
— Нет, — сказала Элиши. Ее голос превратился в шепот. — Тот, кто оставил эти следы, до сих пор здесь. А именно — за этой стеной.
Глава 29
В смятении я оперся рукой о массивную каменную стену.
— Откуда он знает?
— Здесь есть смазанные следы. Такое ощущение, словно по полу протащили тяжелый предмет. Следы исчезают прямо под стеной. Кроме того, слева и справа от статуй на дисках видны свежие царапины. Может, вы посчитаете меня сумасшедшей, но я все равно скажу — за этой стеной есть еще одно помещение. Эта стена — ничто иное, как дверь, и пользовались ею совсем недавно.
— Смазанные следы, говорите?
Я вдруг вспомнил о четырех могилах снаружи. И эта мысль мне совершенно не понравилась.
— Дайте мне, пожалуйста, ваш фонарик, — попросил я Элиши.
Я осторожно начал ощупывать подушечками пальцев каменную пластину между статуй.
— Действительно, — заметил я, — здесь на самом деле есть незафиксированные камни. Вполне может обнаружиться и выход. Но где тот механизм, который открывает эту дверь?
Я отошел назад и посмотрел по сторонам.
— Поищите окошечки или рычаги, — сказал я Элиши, — что-нибудь, что может открыть дверь.
Я попал в свою стихию. С давних пор меня привлекали истории о потайных ходах, гробницах и катакомбах. А рассказы о находках Говарда Картера в Долине Царей были для меня вообще настольной книгой. Когда я еще пешком под стол ходил, мой отец читал мне легенды и сказания классической древности. Я улыбнулся, вспомнив нашу тогдашнюю игру. Она называлась «объясни мне мир» и начиналась с того, что отец клал на мои колени свой огромный атлас и начинал листать страницы. Когда я говорил «стоп», он останавливался, а я, ткнув пальцем в карту, показывал ему определенную страну. Отцу приходилось рассказывать об этой местности все, что он только знал, начиная с климата и хозяйства, растений и животных и заканчивая населением и местным языком. Он знал все о любой части света, будь то чудеса археологии или мифы и легенды о так называемых сказочных существах. В такие моменты я чувствовал себя очень близким ему. Но когда приключенческих историй стало недостаточно, отец превратился в практика, которому необходимо увидеть все собственными глазами. Эти-то отношения и бросили тень на годы, прожитые вместе.