Рептилия

Малони спокойно достал из кармана сигарету и прикурил.

— Почему вы все думаете, что я шучу? Я так похож на клоуна?

Дым дошел до нас. Наконец, Элиши поняла всю серьезность происходящего. Она бросила на меня многозначительный взгляд и медленно пошла в сторону Малони.

— Стюарт, — сказала она самым сладким голосом, — нам не нужно убивать мокеле. Я же тебе говорила это вчера. У нас на руках есть проба его крови и записи Эмили. Это все, о чем нас просили. Мы с Дэвидом установили, что мокеле — особый вид, который намного важнее не убивать. Пожалуйста, Стюарт, давай вернемся домой.

Элиши остановилась всего в нескольких сантиметрах от Малони и успокаивающе положила руку ему на плечо.

Его реакция была настолько молниеносной, что я даже не успел ничего сделать. Со всего размаха он ударил ее прямо по лицу. Элиши упала на землю, а из рассеченной правой брови потекла кровь. Я заорал на Малони, оттолкнул его в сторону и наклонился к ней. Но он не отреагировал. Австралиец просто стоял рядом и разъяренно смотрел на нас сверху вниз.

— Не выношу, когда меня трогают, — сказал он.

— Это не значит, что нужно размахивать кулаками! — крикнул я. — Что же вы за человек?!

Малони сделал шаг в мою сторону, но Эгомо преградил ему путь. Он поднял лук и уперся стрелой прямо в грудь охотнику. Махнув головой, он дал знать Малони, чтобы тот проваливал. Австралиец холодно улыбнулся, но подчинился.

Я облегченно выдохнул.

— Спасибо, Эгомо, это было действительно как спасательный круг для нас. Что же с ним случилось?

Я аккуратно поднял голову Элиши и вытер со лба кровь рукавом своей рубашки. В этот момент она открыла глаза. Она посмотрела на меня, не понимая, что происходит.

— Что это было? — пробормотала биолог. — Я всего лишь хотела поговорить с ним.

— Вы прикоснулись к нему, вот он и взорвался. Не имею ни малейшего представления, что с ним, но подозреваю самое худшее. Смерть его лучшего друга, видимо, выбила предохранители. Нам нужно убираться отсюда как можно скорее.

— Моя голова, — простонала она. — Это я во всем виновата. Он же предупреждал, что не любит этого.

Я выпучил глаза:

— Почему вы, женщины всегда ищите причину в себе? Особенно, когда влюблены? Пусть вы и были не нравы, но это же не значит, что нужно вышибать мозги.

Она потрогала отек над глазом.

— А вам, мужчинам, потихоньку следует расставаться с заблуждением, что мы спим с вами только потому, что влюблены.

Я ухмыльнулся:

— Ничья. А теперь серьезно. Нам нужно как можно скорее позвать на помощь. Вы можете встать?

Когда Элиши встала на ноги, она была бледной и плохо держала равновесие.

— Пойдемте, — сказал я и новел ее в палатку, где хранилась еда, — поищем что-нибудь холодное, чтобы сиять опухоль. А потом будем звонить в Браззавиль, чтобы они выслали за нами самолет.

— Спасибо, Дэвид.

Я удивился:

— Неужели? Больше никакого «профессора»?

Элиши улыбнулась и поцеловала меня в щеку.

Спустя десять минут мы вышли из палатки. За это время опухоль на лбу Элиши стала размером с куриное яйцо, зато холодная примочка принесла облегчение. Незаметно мы пробрались к спутниковому приемнику. Нам не хотелось поднимать шум и провоцировать еще один скандал. Малони стал совершенно непредсказуем, и мы не знали, как он отреагирует на следующие действия. Я быстро открыл панель, где находилась антенна, и включил прибор. Секунды, потребовавшиеся для того, чтобы он заработал, показались нам вечностью. Наконец, все пошло. Мои пальцы скользили по клавиатуре, набирая номер управляющего полетами. Но соединения не было.

— У тебя есть другой номер? — спросила Элиши. — Может быть, Министерства науки или госсекретаря Ассиса?

— Не соединяет. В этой проклятой записной книжке есть только телефоны в США. Скорее всего, все нужные координаты хранятся в мобильнике Малони.

Она кивнула:

— Не делиться информацией — как раз в его стиле. У меня появилась идея. Я позвоню Марселину Агнанге — старому знакомому из Министерства охраны животных и природы. Он принимал участие во многих экспедициях. Он тот, кто нам нужен.

Элиши достала из кармана маленькую потрепанную записную книжку и начала листать ее.

— Отлично, — улыбнулась Элиши, — какое счастье, что я никогда не расстаюсь с этой книжицей. Итак, я диктую…

Она даже не успела проговорить код, как в этот момент раздался выстрел, после чего последовал оглушительный треск и взрыв. Спутниковый приемник исчез у меня на глазах, вместо него я увидел ослепительную вспышку. Я почувствовал, как меня отбросило взрывной волной на землю, а в лицо ударило облако из металлических и пластиковых осколков. Боль стала невыносимой. Со стонами я полз по земле, пытаясь скрыться там, где будет безопасно. Но это давалось мне с огромным трудом. Я встал и потрогал лицо. Боль в глазах превратилась в мерцающий фейерверк из красных и желтых вспышек. Я закрыл лицо руками. Вдруг теплая жидкость заструилась между пальцев — прямо ко рту. Последнее, что я помнил — вкус крови на губах.

Потом тьма поглотила меня.

Глава 32

Эгомо бежал сломя голову, куда глаза глядели. Он не имел ни малейшего представления о том, где находился или даже в каком направлении бежал. Пигмей просто хотел быть как можно дальше от того сумасшествия, которое завладело миром.

Спустя какое-то время, когда лагерь был уже далеко позади, он остановился и попытался понять, где находится. Эгомо надеялся найти путь домой, к родным хижинам. Его плечо все еще болело, но благодаря нагрузкам прошедших дней оно немного поджило и теперь он точно сможет преодолеть четырехдневный путь. Его мысли вертелись в голове, как осенние листья. Боль — это признак выздоровления, так сказала Элиши. Может, она заблуждалась? Эгомо не становилось лучше, и боль не утихала. Когда прогремел выстрел, а штука, с помощью которой они хотели позвать помощь, разлетелся на мелкие кусочки, Эгомо понял — в игру вступил темный дух озера. Дэвида со всей силой ударило взрывной волной, после чего он, окровавленный, упал на землю, закрыв лицо руками.

Пигмей чувствовал дух озера, еще, когда в первый раз посмотрел на его гладкую поверхность. В воде были не просто водоросли и рыбы — там жила душа. Черное дыхание. Проклятие, которое распространялось на любого, кто задерживался на побережье. В случае с Малони налицо было безумие. Каким был этот человек, когда Эгомо увидел его в первый день? Высокий мужчина, внимательный, уверенный и дружелюбный. А теперь? Куда девались великодушие и проницательность? Разум и способность видеть хорошее в окружающих? От этого величественного человека осталось лишь сломленное создание, одержимое одной лишь мыслью — месть! Черное дыхание распространилось и на него. В этом Эгомо был уверен. Вспомнив про своих друзей — Элиши и Дэвида, он замедлил шаг. Они тоже изменились, даже если в их случае эти изменения не так бросаются в глаза. Они стали серьезными и грустными. Это и не удивительно, учитывая то, что им пришлось пережить на равнине. Эгомо вспомнил о белой женщине в храме. Неужели это была та самая женщина, которая заходила к ним в деревню много лун назад? Очевидно, Дэвид знал ее раньше. Ее смерть причинила ему много боли.

Боль — признак выздоровления…

Слова Элиши снова всплыли в его памяти. Шаг Эгомо становился все медленнее. В конце концов, он остановился, переводя дыхание. В руках пигмей держал свой лук, крепко прижав его к груди. Какого выздоровления ждали его друзья? Его брат нуждается в помощи, он безоружным подставил себя под удар безумного охотника…

Мысли Эгомо кружились в голове в разных направлениях. Что делать? Уходить отсюда, пользуясь несчастьем других? Хорошо ли это? Разве он не должен был помочь, как помогли ему? Разве это не в его силах — дать исцеление тем, кто в нем так нуждался?