Решальщики. Движуха

— Небось кальвадос изволили кушать? — завистливо заинтересовался частными деталями Петрухин.

— Да нет, всю поездку в основном местное винище пили, — начал с ответа на второй вопрос Котька. — Да и то без фанатизма. Они там, в европах своих, щас все сплошь поголовно малопьющие. Новый тренд у них такой.

— Да уж. Непьющий коп — это действительно тренд. От слова «трындец».

— Так вот, послушал я в промежутках между дринками за ихнюю полицейскую жизнь и ажно обрыдался.

— Что? Настолько всё фигово?

— Окстись, Митя! С чего ты взял?

— Сужу исключительно по боевикам с Аленом Делоном, который вечно боролся с ихней купленной на корню полицией. И, разумеется, по фильму «Откройте, полиция!» с Нуаре.

— Ну ты, блин, вспомнил. Это ж когда было!

— А сейчас типа не так?

— А сейчас там — у-у-у-у!.. — закатил глаза Зеленков. — Шоб я так жил! А также служил, получал и выходил на заслуженный отдых.

— Кончай уже интриговать! Давай поведай нам с Купчиной за буржуйские ндравы.

— Может, в другой раз? — усомнился Костя. — Боюсь, слишком долго рассказывать придется.

— А ты для начала хотя бы в общих чертах. Тезисно.

— Ну если тезисно… Тогда, пожалуй, начну с того, товарищи, что главный показатель работы полиции в Париже — это… — Зеленков выдержал паузу и обвел наноаудиторию вопросительным взглядом — Это… Ну, какие будут варианты? Активнее, товарищи, смелее!

— Количество зарегистрированных преступлений, — предположил Петрухин.

— Количество раскрытых преступлений, — поправил Купцов.

— Главный показатель работы французской полиции — это общественное мнение. Которое изучается независимыми социологическими службами порайонно и помикрорайонно.

— Эвона как! — крякнул Петрухин и неодобрительно покачал головой. — Знакомая история.

— То есть?

— Получается, ежели вовремя заслать знакомому социологу ящичек какого-нить «бургундского крепкого розового», считай, показатели у тебя на кармане?

Зеленков снисходительно улыбнулся:

— Пардон, мсье Эжен, но я вынужден порекомендовать вам отправиться собирать окурки от сигарет «Голуаз» на бульвар Монмартр.

— Чего сказал? Переведи.

— Перевожу: «Хрен тебе, Егорка, собирай бычки!»

— А! В смысле?

— В том смысле, что ключевое слово здесь НЕЗАВИСИМЫЕ социологические службы.

— А разве такие бывают?

— У них — бывают! Ладно, идем дальше… Главный акцент в работе территориального отдела французской полиции — это дежурная часть. Где почти восемьдесят процентов обращений и сигналов отрабатывается сразу, в момент обращения.

— Да ладно!.. — усомнился Петрухин.

— Вот те мальтийский крест и медицинский полумесяц! — «побожился» Зеленков. — Причем именно что отрабатываются, а не расписываются, как у нас, участковым и операм.

— Которые благо если на следующий день себе в макулатурную папку положат, — ударившись в болезненные воспоминания, докончил Купцов.

— Вот-вот. Я, кстати, разок побывал непосредственно у них в дежурке.

— В каком качестве? Терпилы или подозреваемого? — ехидно уточнил Дмитрий.

— Хм… Очень смешно… Побывал в качестве стороннего наблюдателя. Так вот, там у них прям как на кухне — все буквально кипит. Вы только представьте, парни: буквально все скандалы, инциденты, даже самые мелкие происшествия забиваются в компьютер.

— На фига?

— А чтобы в случае повтора машина сама выдала аналитику.

— Охренеть! — разинул рот Петрухин.

— А у нас тем временем, похоже, собираются подсократить и дежурки, — вздохнул Леонид. — Привет заявителям!

— Поехали дальше, — продолжил экскурс «в их нравы» Зеленков. — После дежурки все внимание местных шефов полиции уделено патрулированию улиц.

— Конному?

— Почему конному?

— Ну там же — Сена?

— Тебе бы, Митя, все шуточки шутить. А я, между прочим, сейчас серьезно.

— Молчу-молчу. Продолжай… Котик.

— Короче, в центре Парижа в штатском работают практически все. Даже полицейские типа нашей милиции общественной безопасности. У них там в арсенале лжеусы, лжепарики и прочая маскирующая амуниция.

— Навроде нашей «наружки»?

— Ну где-то так. А вот в пригородах патрулируют жандармы в форме. Которые — барабанная дробь! — живут в казармах, а потому могут собраться по вызову за считаные минуты.

— Че за хрень? В каких казармах? — озадачился Петрухин. — А если я, к примеру, не хочу? Если я хочу дома и с бабой… хм… в смысле — с женой?

— За такую зарплату, думается, можно и потерпеть.

— Во, кстати! А что там ментам платят?

— Зарплата младшего полицейского составляет порядка 1700 евро. Плюс бесплатный бензин. Плюс бесплатная стрижка, химчистка и прочие мелкие радости жизни. Да, и еще, оплата сверхурочных — обязательна. По этой причине во время ночных беспорядков в Париже желающих поработать было с лихвой — лес рук.

— Однако!

— А тяжело попасть в местные копы? — спросил Купцов.

— С некоторых пор — да. Опять же и обучение у них иное, нашему не чета. Например, на полицейских курсах всем обучающимся ставят баллы, а после выпуска человек, получивший большее количество, сам выбирает лучшее место в вакансиях. А худшего, соответственно, отправляют куда никто не хочет. Что-то навроде распределения в советских вузах. Когда «троечники», рыдая, паковали чумоданы и ехали в Сусуман или в Кустанай.

— Хм… Слухай, Котька, а может, при таких раскладах нам всем троим плюнуть на все, да и вербануться во французскую жандармерию? — задорно предложил Петрухин. — Необязательно прямо в Париж. Лично я согласен даже на какую-нибудь захудалую Шампань или Гасконь.

— Не выйдет.

— Почему?

— Гражданство нужно. Как минимум, вид на жительство. Опять же язык. Да и здоровье…

— А что здоровье? Мы еще молоды и, так сказать, полны. Сил и прочая.

— Ну разве что «полны». — Зеленков печально похлопал себя по пивному животику. — По правде сказать, братцы, не знаю как вы, а вот лично я, с хлебов рыночных, успел нажить себе лишь одно состояние — предынфарктное. А к нему до кучи атеросклероз, хондроз и гипертонию.

— М-да… Совсем некошерно, — посочувствовал Петрухин.

— А может статься, и еще хужее. Если вы мне не поможете. Собственно, потому я тебя, Борисыч, и высвистал, — печально произнес Костя, всем своим видом давая понять, что всё, доселе им поведанное, было не более чем присказка. А собственно сказка — вот она, только теперь начинается.

— Давай, брателло, докладай, что там у тебя стряслось.

— Папу нашего завалили. Неделю назад. Образцов. Выстрел на Казанской. Наверняка ведь слышали?