Решальщики. Движуха

— Вот только не каждую такую запись до скандала доводить стоит, — слегка осклабился Тарас. Давая понять, что какие-никакие козыри и у него в обшлагах припрятаны. — Представь, появилось бы, к примеру, в сети хоум-видео, где твои махновцы наших вологодских ребятишек, работяг с комбината, в их же родном городке мордуют беспощадно, машину жгут?

— То, что те махновцы в моей станице расквартированы, это еще доказать надо. А вот на наших картинках — оно и без объяснений всё понятно. Это я к вопросу «за обосновать».

Брюнет картинно скрестил руки на груди («Артист, мля!» — не то с раздражением, не то с одобрением оценил позу Дмитрий), оглянулся на «секундантов», внимательно следящих за базаром «дуэлянтов», и повелительно качнул головой. Ожидавший подобного сигнала Петрухин поднялся, вытащил из стоящей под ногами сумки нетбук, разбудил оный и подошел к переговорщикам. Раздвинув закуски, он поставил компьютер на столешницу, молча кликнул по рабочему столу и раскрыл файл формата avi.

— Кажем фильму! — дал отмашку Виктор Альбертович.

Запущенное Дмитрием кино оказалось немым и представляло собой запись со статичной камеры слежения, явно расположенной где-то в районе нижней палубы ресторана «Океан». На записи, очень близко к отчетливой, было видно, как по мостику/трапу к дверям ресторана спускается молодой мужчина, но дорогу ему преграждает сотрудник охраны заведения. Между ними происходит невеликий диалог, в процессе которого мужчина весьма пристально всматривается куда-то в даль, за спину охраннику, после чего разворачивается и удаляется восвояси.

* * *

Чутка забегая вперед, скажем, что несколькими днями позднее Петрухин (исключительно штабной культуры ради, так как по жизни оно уже будет вроде как и ни к чему) встретится со знакомым сурдопереводчиком, коего частенько приглашали в ГУВД для разного рода «нештатных» консультаций. И тот, разумеется не забесплатно, расшифрует сей короткий текст, оказавшийся следующим:

Охранник «Океана»:

— Извините, ресторан закрыт на спецобслуживание.

Гордеев:

— Да мне бы только чашку кофе. Пять минут — и я уйду.

— Исключено.

— Дожили! Вечером в центре Питера негде выпить кофе!

— Проедьте метров сто вперед по набережной. Там повернете на светофоре и, не доезжая до перекрестка, по правой стороне, найдете очень недурное заведение с кофейней. Мимо всяко не проскочите: вывеска «Асцелла», богатая такая, издалека видать.

— И на том спасибо. Кстати, а кто у вас нынче гуляет? Я к тому, что уж больно рожи знакомые. А вспомнить где видел — не могу.

— У «Магистрали» корпоратив. Так что «рожи» — сплошь и рядом из телика.

— А, понятно. Ну тогда еще раз извините — в самом деле: где я и где телик?..

* * *

Тарас внимательно просмотрел запись и удивленно поднял глаза на Брюнета:

— Возможно, я дЭбил, но я ни фига не понял. Это что за арт-хаус?

— Земеля твой. Неужто не узнал?

— Дык у меня земляков много. В одном только Череповце больше трехсот тыщ проживает. Где ж тут всех упомнить? — пожал плечами Олег Петрович.

Пожать-то он пожал, но при этом мысленно выругался, поскольку Гордея на картинке распознал.

— Земеля сей к нам на торжество прорваться хотел. Без билета. Но его не пустили.

— И правильно сделали, сам халявщиков не жалую. Да, а в чем все-таки трагедь?

— А в том, что малость позжее, по странному совпадению, в эти самые окна какие-то ухари гранату зафигачили.

— Намекаешь на причинно-следственную связь?

— Почему намекаю? Открытым текстом произношу.

— Стесняюсь спросить: а суть, должно быть, таится в 25-м кадре? Невооруженным глазом невидимом?

— А судь здесь таится в том, что думается нам, парнишечка не просто так на палубу спускался. А занимался… э-э… ренегатством.

— ЧЕМ?! — обалдело переспросил Тарас. — Брюнет! Я тебя умоляю! Ты это… ты проще изъясняться способен? Я ж говорю: у меня с философией — полная засада.

— Хм… — Виктор Альбертович сообразил, что явно ляпнул не в кассу, и оборотился за помощью к Петрухину: — Борисыч, как его… ну… слово ученое?

— Рекогносцировка.

— Вот-вот, она самая. Короче, спустился, значит, на палубу, поводил жалом и укатил. На черной «бээмвухе» с вологодскими номерами.

— Хм… веселый разговор.

— Ты погоди. Дальше — еще веселее будет, — интригующе пообещал Брюнет. — У нас в тот вечер на набережной парковщик собственный работал, регулировал, так сказать, гостевые транспортные потоки. Вот он номерочки и зафиксировал, бухучета и порядку ради. Кинули мы эти цифири по гаишной базе, и, надо же какие случаются совпадения/чудеса: тачила-то эта, оказывается, на супругу достопочтенного Павла Тимофеевича оформлена. А ведь и Яну Викторовну нашу как раз-таки черный «БМВ» жизни лишить пытался. Парадокс?

В данном случае Виктор Альбертович откровенно блефовал, озвучивая версию, сочиненную Петрухиным буквально час назад, по пути следования к «Родничку». Естественно, никакого персонального «магистрального» парковщика на набережной в пятницу вечером не стояло. Просто после того, как Купцов опознал по фотораспечаткам мужчину из команды «тарасовских», Дмитрий переслал снимки ребятам из вологодского подразделения «Квадриги». И те без особого труда идентифицировали в госте Северной столицы Гордея собственной персоною. Ну а дальше — дело техники: информационные массивы ИЦ и ГИБДД оперативно довершили создание лаконичного «пресс-портрета» зело интересующего решальщиков фигуранта.

— …Ша, Брюнет, не гони! Давай три такта паузы и чутка назад сдадим! — запротестовал оказавшийся неготовый к такому напору и повороту событий Тарас. — А то ты так попер, что веслом не отбиться.

— Хочешь по шоферской статье? Не вопрос, давай сдадим. Задом.

— Ты, конечно, убедительно излагаешь. Мне даже на секунду показалось, что… Впрочем, неважно. Кстати, спросить можно?

— А то ж. Чай, не в Горсправке служим, за спрос пока денег не берем.

— Я не вкурил за Тимофеича? Я к тому, что последние дни он неотлучно был со мной, в Вологде. Здесь — в хорошем, не в голубом смысле «был». Мы вели официальные переговоры с городской администрацией, открывали новый магазин. Есть десятки свидетелей…