Ресурс Антихриста

Обстановка комнаты, которую отвели гостям, была попроще, она походила на маленький спортзальчик, но для жилья была вполне приемлема.

Ужин был незатейлив, но добротен: литр хорошего самогона, который, судя по этикетке на бутылке, назывался «Водка Степная», славное сальце шириной с лоб мыслителя, неправдоподобно крупные помидоры, на срезе которых мерцали кристаллики соли, хрустящие огурчики, дольки сладкого крымского лука, обильно посыпанные зеленью петрушки и еще какой-то травкой. По меркам Грифа ужин был царский, а потому с молодецким аппетитом да под ядреный самогончик с ним расправились почти молниеносно.

Когда все было сметено до последней крошки хлеба, Костя, в целях стимуляции пищеварения, предложил всем совершить променад по ночному «бродвею». Аркаша и Гриф, выдрыхшись в троллейбусе, уговаривать себя не заставили, Верховцев же, сославшись на усталость, вежливо отказался. Костя, по-военному четко, дал им десять минут на сборы и они, прихорошившись перед зеркалом, удалились.

Верховцев полистал журналы, начал было читать местную газету, но веки смыкались сами собой. Принятая ванна и сытная пайка сделали свое и он, запнувшись на половине статьи о ялтинской рыночной мафии, погрузился в глубокий сон.

Его сон прервался так же неожиданно, как и начался — Олег проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Он с неудовольствием разлепил веки и сквозь пелену глаз увидел Аркашу.

— Вставай, шеф! — возбужденно бормотал тот. — Мы тут табун телок пригнали и на твою душу есть: страшненькая, но длинноногонькая, горбатенькая, но ласковая.

И довольный своей остротой, захихикал, как полоумный.

— А я просил? — недовольно зыркнул на него Верховцев. — Гуляйте сами.

— Так табун не дробился, или все, или никто, — простодушно пояснил Аркаша.

Поняв, что поспать ему уже не придется, Олег сочно матюгнулся, набросил одежду и вышел к народу. В прихожей, помимо ночных гуляк, его взору предстали четыре дамы, озиравшиеся по сторонам и одновременно снимавшие кто туфли, кто босоножки. Одной из них на вид было не больше восемнадцати, другой где-то под сорок, а две остальные в возрастной шкале болтались где-то посередине между ними.

«Интересно, какую они для меня уготовили», — поймал себя на мысли Олег, когда дамы проходили в комнату. По первому впечатлению ни одна из них ему не приглянулась.

— Где вы их сняли? — шепотом спросил он Аркашу.

— На «бродвее» настреляли. Там их косяки бродят, местные-залетные, все принца Флоризеля ищут, на худой конец, интуриста, а мы интуристы для них и есть…

— А малолетку зачем приволокли? — продолжал допытываться Верховцев. — Не хватало нам еще ненужных приключений.

— Гриф узнавал, ей двадцать, — успокоил его Аркаша, — москвичка, медсестрой работает.

— Если так, то ладно. А на что вы их зацепили, тариф ведь неподъемный оказаться может. Как бы, Аркаша, чтоб с ними рассчитаться, самому на набережную выйти не пришлось…

Тот хитро прищурился:

— Остынь шеф, усе будет у лучшем виде…

Тоненький визгливый голосок прервал их перешептывание:

— Костя, а это кто, твои родители?

Олег и Аркаша обернулись и увидели, что молодой, подающий надежды медработник внимательно рассматривает портреты Брежнева и красотки Бардо.

Костя был невозмутим и немногословен:

— Ага, папа и мама.

— А мама у тебя красивая, а у папы медалей столько, наверное воевал, да? — продолжала щебетать девица.

— Умничка! — похвалил ее хозяин с каменным выражением лица.

Дамы постарше в комнате не было, две другие восприняли эту информацию вполне спокойно. Верховцев только вздохнул. Раньше он искренне был убежден, что «за нами те, кто лучше нас», но последние пять-шесть лет зародили в его душе на этот счет серьезные сомнения, а юное создание, кажется, развеивало последние иллюзии. «Одно из двух, — подумалось ему с горечью, — либо она имеет отношение к медицине, но не как сотрудник, а как пациент по линии психиатрии, либо она не москвичка, а соседка Агафьи Лыковой по дремучей тайге…»

На скорую руку был организован а-ля шведский стол все с тем же самогоном и дарами крымских полей и огородов на закуску. Верховцеву ни есть, ни пить не хотелось, он просто присутствовал. Подняли рюмки и Гриф предложил выпить за творческие успехи Рижской киностудии и за здоровье продюсера нового фильма, господина Верховцева, которого тостующий представил величественным жестом руки. Дамы дружно и почтительно посмотрели на Олега и осушили рюмки, мужская половина последовала за ними. Верховцев только пригубил. Будучи не в настроении из-за прерванного отдыха, он решил покончить со всякой буффонадой в самом ее зародыше:

— Девочки, вам тут сейчас будут заливать, — десять слов мимо ушей, одиннадцатое под сомнение. Никакой я не продюсер, и вообще, мы тут «дикарями», на море приехали, окунуться…

Те о чем-то пошушукались и недоверчиво спросили:

— Так может вы и не из Риги?

— Мы-то из Риги, но…

Но закончить Верховцеву не позволили; вдруг, как по команде, дамы заголосили все сразу, и в этом базаре Олег не смог разобрать, что конкретно сказала каждая:

— …Тоже мне, конспираторы… не бойтесь, мы роли просить не будем, хотя сыграли бы не хуже других… лучше скажите, когда съемки начнете, придем, может, чем поможем… А может быть, все-таки возьмете нас на пробы?..

Верховцев понял, что сопротивление бесполезно и махнул рукой:

— На съемки придти можно, но вакантных ролей нет и не предвидится.

Тут свое слово вставил Гриф, который на удивление быстро освоился в образе завзятого «киношника»:

— Почему, шеф? В эпизоды или на массовки можно взять, но… сначала пробы!

Дамы переглянулись, мол, мы еще себя покажем, увидите, а одна миролюбиво произнесла:

— Вот так бы сразу и начинали, а то прибедняются — «дикари»…

Та, что выглядела постарше других, дожевав огурчик, задала самый-самый «вопрос по существу»:

— А как название вашего фильма?

Верховцев уже приготовился услышать от Грифа какую-нибудь витиеватую глупость, но тот напыжился, расправил плечи и с превеликим апломбом произнес:

— Халтуру не снимаем! Будет «Долгая дорога в дюнах… два!» Потомки героев предыдущего сериала, или тридцать лет спустя.

— Здорово! — восторженно откликнулась одна из девиц. — Я первый фильм видела, очень сильный…