Ретроградный меркурий
Шрифт:
– Яра!
– бросается мне на шею ждущая в пороге Софийка.
– Привет, детка… - обнимаю ее, закрывая глаза.
И мне словно подорожник к ране на сердце приложили. Я долго не отпускаю ее из обнимашек, с удивлением отмечая, что сегодня они нужны мне очень. Потому что все будут на стороне Ивана. Потому что он харизматик и любимчик семьи, а я… Я - это я. Я не теплая и не удобная.
Поднимаюсь, отпуская Софийку к Ивану.
– Здравствуй, Вить, - смотрю в глаза мужу сестры. Своему бывшему начальнику. Полковнику Зольникову.
Ах,
Очень-очень долго не могла я его принять, как мужчину для моей неженки Эвы. Потому что он ее ломал… И старт их отношений был трешовый.
И очень долго я не верила в ее чувства к нему. Была уверена, что пошла она на эти отношения для того, чтобы получить защиту для себя и дочери. А потом… Потом, вдруг стала замечать, как суровый полковник Зольников рядом с ней превращается в дрессированного домашнего пса.
“Вить, достань мне…” - и он бросая все дела, тут же летит доставать ей что-то с антресолей.
“Вить, открой мне…”, - и прерывая важные разговоры, он тут же забирает из ее рук, чтобы помочь.
Как он тихо рычит на нее за то, что подняла тяжёлое, что не оделась по погоде, что пошла куда-то одна по темноте…
Как она жмется к нему, трётся носом, светится с ним…
Как его обожает София…
И меня отпустило! Он вдруг стал родным. Своим. Все таким же суровым, тяжёлым, токсичным. Но разве я сама другая?
– Здравствуй, - недовольно смотрит мне в глаза.
– Не спрашивай ни о чем. Не будем портить праздник Софии.
– Понятно…
Жмет руку Ивану.
Тот словно специально обгоняет меня в арке, организуя нам столкновение.
От нас бьёт током во всех направлениях. Хочется двинуть ему локтем в бок.
Поставив коробку с подарком на тумбу в детской, и сажусь там в кресло.
Племяш спит в кроватке, обнимая игрушку.
– Эва, можно я сегодня не буду участвовать? Просто посижу полчасика и пойду… - тихо прошу сестру.
– Пока бабушка не приехала.
Меньше всего хочу ее расстраивать. Остальные переживут так или иначе наши новости. А бабушка уже пожилой человек…
Эва достает салфетки из шкафа.
– Все уже в курсе, что вы с Ваней поругались… - шепчет она.
– Давай за стол.
– Аппетита нет.
– Давай-давай… Мы сейчас вас помирим.
– О, нет, - циничная улыбка, как защита, искажает мои губы.
– Этого точно не надо.
– Яра, ну ты чего… - расстроенно прижимает к груди салфетки Эва.
– Это же Иван…
Словно это оправдывает его априори.
– Ты же любишь его.
– Разлюблю…
– Да что случилось-то?!
– Телка у него другая случилась. Мы разводимся.
Смотрит на меня как на дуру.
– Ваня!!
– громко зовёт его.
– М?
– заглядывает в комнату.
– Зайди.
– Эва, стоп!
– поднимаюсь я.
– Я семейный сеанс у психолога не заказывала.
– Просто тебе нечего сказать в свое оправдание!
– оскаливается Иван с вызовом.
Стоит в дверях,
расставив руки и упираясь ими в косяк.– Пропусти.
– Вань, вы почему поругались?
– смотрит ему в глаза Эва.
– А у нее роман с шефом.
– Вот ты мудак, - залепляю ему по щеке.
Вздрогнув, закрывает глаза. Желваки играют на лице.
Малой начинает плакать в кроватке.
Отталкивая его руку с косяка, ухожу в гостиную.
– Папа!
– заметив нашу потасовку бежит к Виктору Софийка.
Залезает к нему на руки.
– Яра Ване вот так… - расстроенно прикасается к своей щеке ладошкой.
Ну, блять…
Сжимаю переносицу.
– Ладно, я пойду! Хорошего праздника всем! Всех люблю…
С колотящимся в горле сердцем, быстро сбегаю в прихожую. Натягиваю сапоги.
Виктор выходит следом.
– А ну-ка, быстро в кухню… - подхватывая под локоть тащит за собой.
– Иван!
– рявкает он.
Мы оказываемся на кухне втроём.
Виктор закрывает двери.
– Что происходит?
– строго смотрит на нас по очереди.
Иван вздыхает, взъерошивая устало пятерней короткую шевелюру.
Я отворачиваюсь к окну, складывая руки на груди.
– Развод происходит. Ты, был, Виктор, прав. Зря мы поженились…
Глава 14 - “Свои”
Иван сидит на корточках у стены. Снизу вверх смотрит мне в глаза.
На щеке горит след от пощёчины.
Чувства раздирают… Моя старая реальность, где мы целое и максимально близки, и моя новая реальность, которая обесценивает старую столкнулись как два тяжеловесных танкера. Где-то у меня в груди. И сминают друг друга…
– Ты разлюбила Ивана?
– Это роли не играет.
– Отвечай на прямой вопрос.
– Не хочу я! И не буду больше никогда на этот вопрос отвечать! Мне на него отвечать неприятно. Тема закрыта. Мы разводимся. Это решение обоюдное. Точка.
– Иван?
Сжав челюсти, молчит. Взгляд теряет фокус. Пятно от пощёчины становится контрастнее.
– Так что - объяснений не будет?
– уточняет Виктор.
– Нет, - произносим мы синхронно, не глядя друг на друга.
– Короче, так. Ни одну из сторон я поддерживать не стану. Но сразу скажу, в семье Зольниковых разводов не будет! Три дня вам на примирение.
– А иначе?
– А иначе вылетите с работы оба. С волчьим билетом. И никакой майор, - выразительно дёргает мне бровями, явно намекая на Мансурова, - это не переиграет.
Знает уже, значит, про майора.
Компромата на меня у полковника Зольникова за глаза…
– Иван, выйди, я хочу с Виктором поговорить.
Скользит спиной по стене, поднимаясь.
– Дядька… Все, что она скажет, херня полная. Не верь ей.
Хочется залепить ему ещё раз. Но одного раза вполне достаточно. Эмоции выплеснуты. Хватит!
Выходит.
– Ну почему нельзя как Андрей с Варей, а?
– психует Виктор.
– Наверное, потому что я - не Варя, а Иван - не Андрей?