Режим черной магии (Санкция на черную магию)

Мои кроссовки со скрипом остановились, и сердце застучало сильнее, когда я прислушалась к крикам пикси за окном.

В отделении для заморозки льда горели голубые огоньки, и я посмотрела на фотографию, где мы с Дженксом стоим перед мостом в Макино. Но на кухне мне тоже было некомфортно, несмотря на поблескивающие магические котлы и травы, которые делали ее моей. Она также принадлежала и Айви, и воспоминания об ее черных глазах, беспощадных от необходимости выжить, были еще свежи.

Развернувшись, я прошла мимо своей комнаты в святилище. Слабый запах жженого янтаря доносился из моей ванной комнаты и от одеяла, которое дал мне Ал — оно все еще ждало, чтобы его постирали — и словно через завесу мне пришлось продираться дальше, я задержала дыхание, пока не отошла на достаточное расстояние. Когда я уже стояла в конце коридора, до меня, казалось, доносились шепотки пикси из моего прошлого, в светлой комнате с приятным сочетанием трех из нас и памятью о Кистене. Здесь мне тоже было неспокойно.

Я попала в ловушку всего, что меня волновало. Я хотела закутаться в кокон, в безопасность, но моей защитой всегда была церковь и все, кто жил в ней. А сейчас именно от них завязывались в узел мои кишки.

В растерянности я рухнула на диван, притянув свои колени к груди и пытаясь найти что-нибудь, что облегчит мою боль. Шмыгая носом из-за слез разочарования, я думала о кухне Ала и часах, которые я провела там перед маленьким очагом, в тишине с мистером Рыбой и моими собственными мыслями в качестве единственной компании. Там была спокойная безопасность, мир отодвигался в сторону, когда я учила что-то новое, получая удовлетворение и неохотное «сносно» от того демона, которого я когда-то боялась до ужаса. Я все еще боялась, но теперь это был старый страх, как когда ты растешь, думая, что уже не сможешь увидеть следующую весну.

В начале коридора раздались шаги. Упираясь лбом в свои поднятые колени, я не стала смотреть.

— Рэйчел?

Это был Пирс, и моя голова начала болеть.

— Уходи, — сказала я. Это была его идея.

— Извини, — произнес он тихо, и я подняла голову, когда он сделал несколько шагов прочь.

— Подожди, — выпалила я, вспомнив страдание в его глазах, когда он предложил это проклятие. Он уже использовал его раньше. Может быть, он знал, как оправдать его. — Не уходи, — прошептала я.

Он медленно развернулся. На его нахмуренном лбу читалось страдание.

«За меня?», — подумалось мне.

Из-за того, что он помогал мне потерять мою невинность? Вопрос о том, что я использую черную магию, чтобы спасти тех, кого я люблю, был решен, и я не знала, как себя чувствовать по этому поводу.

Я следила за грацией Пирса, когда он вернулся и сел напротив меня, опустившись на край стула с другой стороны кофейного столика. Выдохнув, он поставил локти на колени и посмотрел на свою руку, обожженную и ноющую. Я чувствовала исходящий от него запах сада. Он смешивался с его запахом колдовского красного дерева, сильным из-за только что сплетенной высокой магии — черной магии.

— Со всеми все хорошо? — спросила я, чувствуя вину из-за того, что думала только о себе. — Биз? Дети Дженкса?

Пирс откинул волосы с глаз.

— Трое детей Дженкса были ранены, но их подлечат. Дженкс — прирожденный стратег.

Я опустила ноги на пол и с трудом встала, покачиваясь от усталости.

— Я должна посмотреть, смогу ли я чем-нибудь помочь, — сказала я, несмотря на то, что боялась возвращаться туда.

Пирс поднялся вместе со мной.

— С ними все хорошо, — произнес он, беря мои пальцы своей не обожженной рукой, чтобы придать словам больше силы, — я больше беспокоюсь о тебе.

Забота в его взгляде заставила слезы навернуться мне на глаза. Черт побери, я не собиралась плакать — даже если бы я полностью уничтожила весь род людской. Пирс потянулся, и я отступила. Мне что-то было нужно, но не это. Я не заслуживала утешения от другого человека. И не от него. Это было слишком просто, и это не могло быть по-настоящему.

Рука Пирса упала, его лицо стало еще более встревоженным, когда он увидел мой страх.

— Поговори со мной, — сказал он просто.

Это… я могла сделать, и я печально посмотрела на него, когда тиски вокруг моей груди сжались сильнее. Наверное, он был единственным человеком, который мог понять.

— Я больше ничего не знаю, — прошептала я. — Я почти убила их. Пирс, что я делаю. Я почти та, кем они называют меня. Черная ведьма. Может, мне просто стоит смириться с этим. Спрятаться в Безвременье с Алом. Оставить своих друзей…

Слезы снова начали течь. Уходить я хотела меньше всего на свете.

Слабо улыбаясь, колдун сел, успокаивая меня всего лишь своим присутствием. Он ничего не сказал, когда я села напротив него и прижала колени к подбородку, но даже того, что он просто слушал, не осуждая, было достаточно, чтобы заставить меня плакать. Я знала, что Дженкс и раньше убивал, чтобы защитить свою семью. Кери была кровожадной и жестокой, несмотря на свое изысканное очарование и красоту — и всегда такой была. Айви была Айви. Я не собиралась делать вид, будто Пирс не способен на убийство кого-нибудь. Но я не могла справиться с мыслью о том, что тоже должна убивать.

— Я не хочу быть такой, — сказала я тихо.

— Мы приняли решение, — отозвался он, осторожный и бесконфликтный.

— Решение кого-нибудь убить, — произнесла я с горечью. — Магией.

Это было единственное, что делало проклятие. Оно не было предназначено для нагревания воды в ванне или для розжига гриля. Оно было способно пробить ауру, сжигая человека заживо — черная магия, как бы вы на это не смотрели.

— Ты спасла Дженкса и его семью, — подсказал он. — Ты же не хотела, чтобы они погибли?

Я отпрянула, мне не нравилось то, что я чувствовала.

— Должен был быть лучший путь, — сказала я сухо, мой взгляд прошел мимо него, к сгоревшему бильярдному столу.

— Возможно, — произнес он медленно. — Я готов поклясться, что сразу убил бы их — ради того, чтобы спасти Дженкса от смерти и обеспечить твою безопасность. Я все еще считаю, что позволить им жить — ошибка. Остается посмотреть, достаточно ли ты сильна, чтобы пережить это. И как.

— Это — не ошибка, — ответила я, оскорбленная, и он вздохнул, опять обратив взгляд на свои руки. Обожженная рука свободно лежала на другой. Хорошо, может, это была ошибка, но я бы совершила ее еще раз в биение сердца. Или нашла бы другой путь, с которого начать. Ответа, который бы мне понравился, не было, и с измученным разумом и телом я сказала:

— Они правы.

Глаза Пирса встретились с моими, и я добавила:

— Вивиан. Брук. Все. Я демон. Я заслуживаю того, что они пытаются сделать со мной.

Я подняла руку и позволила ей упасть, уставившись на нее на своих коленях и гадая, не воняет ли она еще жженым янтарем.

— Я грязная.

Пирс только улыбался, словно я пыталась добиться его симпатии, чем вызывал у меня желание врезать ему.

— Нет, это не так, — сказал он, успокаивая мою злость. — Решение позволить таким злобным людям жить будет само по себе наказанием. Не стоит добавлять к этому что-то еще.

— Я не хочу быть таким человеком, — сказала я, нахмурившись, когда услышала, как Айви вошла и направилась в свою ванную. Наверное, чтобы найти что-то обработать царапину на бицепсе.

— Но это та, кто ты есть.

— Только потому, что люди продолжают кидать в меня это дерьмо! — воскликнула я громко. — Если бы все оставили меня в покое, мне бы не пришлось заниматься такими вещами!

Дверь в ванную Айви снова открылась, и она двинулась в свою комнату.

«Неужели у меня не может быть хоть одного разговора, чтобы его не подслушивали?»