Ричард Глостер, король английский

– Увы, милорд Глостер, я вынужден сообщить вам отрицательный ответ. Королева Екатерина не считает возможным свой брак с вами. Напрасно я убеждал ее дать согласие, говоря, что ваш семейный союз принесет настоящий прочный мир в Англию. Напрасно твердил о ваших высоких моральных качествах, о том, каким прекрасным мужем вы были для королевы Анны, упокой господи ее благородную душу.

– Не беспокойтесь, ваше преосвященство, я был готов к такому ответу, - невозмутимо произнес Ричард, но пальцы его непроизвольно сжались.

– Королева объяснила причину, по которой отказывает герцогу Глостеру?- спросил виконт Лавелл.

– - Да, и, думаю, эту причину сочтут уважительной много людей, - кивнул головой епископ.

– Королева сказала, что вы, ваша светлость, достойный жених для любой невесты, но не для нее. Вас разделяет кровавая вражда ваших семей, и она все больше склоняется к кандидатуре лорда ОКоннела.

– - Действительно, прошлое нельзя изменить, и это ужасно, - пробормотал Ричард, как бы соглашаясь с мнением Екатерины.
– Невозможно воскресить ни короля Генриха с принцем Эдуардом, ни моего отца и брата Эдмунда.

При этом герцог Глостер подумал, что ему все равно придется хлопотать о своей женитьбе, хотя после смерти королевы Анны он поклялся самому себе больше не вступать в брак. Но одиночество Ричард переносил хуже, чем прежде думал, вдовство все больше тяготило его.

Однако стоило Ричарду задуматься о поисках подходящей невесты, как он сразу осознал, что кроме Екатерины Ланкастер ему никто не нужен. Выпущенная на свободу любовь к ней переполняла собою всю натуру Ричарда. Он часто испытывал жгучее желание поведать о своей любви к Екатерине всем, кто только попадался на его пути мужчине, женщине, ребенку, собаке, дереву и далее каменному столбу. Только опасение смутить покой любимой девушки, холодно отнесшейся к идее брака с ним, заставляло его хранить тягостное молчание. В нем все больше росло желание видеть свою королеву, и он придумывал любые поводы и отговорки, чтобы остаться в Лондоне и посещать дворцовые приемы Екатерины. Править подвластным ему севером Англии он послал виконта Лавелла, отличавшегося острым умом и проницательностью.

Когда наступило лето, двор королевы отправился на проживание в Виндзорский замок, расположенный в тридцати километрах к западу от Лондона. Ричард последовал за Екатериной, пользуясь тем, что королева привечает каждого, кто помогал ей восстановить мир между сторонниками Ланкастеров и Йорков. При ней по-прежнему находились юноши и девушки из знатных семей Англии, и некоторые из них уже успели вступить по своей сердечной склонности в брачный союз, способствующей политике умиротворения Англии, задуманной королевой. В Виндзор также поехали старшие племянники герцога Глостера.

Екатерина поняла, почему многие люди ожесточенно борются за королевскую власть. В Виндзоре ее буквально окружало море почитания и восхищения, и королева сполна познала сладость человеческих похвал и ком­плиментов, на которые не скупились окружавшие ее придворные. Особенно отличились поэты и менестрели: они называли Екатерину "самой драгоценной розой Англии", "ангелом-хранителем страны", "королевой прелести". Менестрелю Гауэру ей даже пришлось заметить с улыбкой:

– Право, милый певец, вы слишком усердствуете в описании моей красоты, пора бы вам отдохнуть. Уделите внимание принцессе Елизавете Йоркской, которая гораздо более достойна, чем я, ваших поэтических вздохов, иначе я подумаю, что у вас слабое зрение, и усомнюсь в искренности ваших похвал.

Менестрель тут же с готовностью занялся поклонением старшей дочери Эдуарда Четвертого, и Екатерина получила возможность включиться в веселую игру в отгадывание кольца, затеянную ее ровесниками. Извилистый берег Темзы, на котором был расположен Виндзор, способствовал игре в прятки, и дни королевского двора проходили в беззаботном веселье и забавах.

Все это очень не нравилось посланцу Маргариты Бургундской, Жану де Флавиньи, приехавшему по приказу своей госпожи обговорить с герцогом Глостером совместные действия, и вместо этого вынужденного наблюдать придворную комедию нравов, поскольку Ричард избегал всякого общения с ним. Бургундский советник выговаривал сэру Кэтсби за то, что он не мог повлиять на своего господина в нужную для Флавиньи сторону.

– Династия Йорков унижена и ограблена, а ваш хозяин предпочитает, как ни в чем не бывало наблюдать, как веселится его удачливая соперница. Герцог Глостер когда-нибудь закончит заниматься всей этой чепухой вроде "судов любви", "стран нежности" и "селений сердца", о которых я слышу здесь с утра до ночи? Моей повелительнице очень не понравится все происходящее здесь, уверяю вас.

– Милорд Глостер пытается угодить королеве, его поведение - обычная светская любезность, не более того, - осторожно заметил Уильям Кэтсби.

– Иногда миром можно добиться большего, чем войной.

– Но не полной капитуляцией!
– резко возразил Жан де Флавиньи, и показал рукой.
– Смотрите, ваш король просто глаз не сводит с этой самозванки.

– Тише, мессир, прошу вас, - осторожно прошептал Кэтсби.
– Теперь говорить так считается изменой.

– Измена это то, как ведет себя Ричард Йорк, - возмущенно проговорил бургундец.
– Похоже, он собирается принять участие в очередном диспуте по поводу выбора цветов, а не радеть о возвышении своего рода.

Галантнее молодые люди принялись срывать цветы с кустов роз в честь дам, завладевших их сердцем, и прикалывать их к своей одежде, но и здесь политическая осторожность не покинула их. Были сорваны розовые, желтые, бордовые розы разных оттенков, но никто не осмеливался притронуться к алым и белым розам. Юный граф Уорик замешкался, поскольку роз безопасных окрасок уже не оставалось, а ему хотелось преподнести цветок принцессе Анне Йоркской, третьей дочери Эдуарда Четвертого и Елизаветы Вудвилл, которая в эти дни стела его неизменной спутницей. Королева заметила его затруднение и решила ему помочь.

– По-моему, граф, цвет вашей дамы запечатлен на розе, находящейся возле вашей левой руки. Берите ее и несите принцессе Анне, - как ни в чем не бывало, произнесла Екатерина, и, сорвав белую розу, подала ее Уорику. Юный граф смущенно поблагодарил королеву и поспешил к своей принцессе. Только тогда Екатерина заметила стоящего рядом герцога Глостера, и удивленно произнесла:

– И вы, милорд, пришли за цветком?

– - Разве я так сильно отличаюсь от остальных людей, моя королева, что

не могу испытывать тех же желаний, что и они?
– мягко спросил Ричард.

– - Я не это хотела сказать, я просто не знала, что у вас есть дама сердца, заторопилась сказать Екатерина.
– Можно узнать ее имя?

– - Вы узнаете ее по розе, которую я сорву, - пообещал Ричард, и сор­

вал алую розу.
– Из двух роз я всегда выбирал одну, и никогда не думал, что предпочту ей другую.

– Если дама принадлежит к сторонникам моей семьи, то вам придется

весьма трудно, - сочувственно произнесла Екатерина.
– Дай-то бог, чтобы она верность любви поставила выше верности семейному долгу.