«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы

А н д е р с о н. А если они опять начнут?

Х о п п е. Не начнут. Побоятся.

А н д е р с о н. Вас?

Х о п п е. Да нет, вас. (Протягивает ему пистолет.)

А н д е р с о н. Я ведь могу опять выстрелить. Что тогда?

Х о п п е. Пошлю к вам двух товарищей. Через двадцать минут будут здесь.

А н д е р с о н. Тех, что у машины?

Х о п п е. Да нет там никого. А теперь отсоединим-ка розетку. Чтобы не вышло короткого замыкания, когда опять дадут ток. (Отсоединяет.) Так. Их машина тоже в полном ажуре. Что поделаешь, капитан. Они иностранцы. «Будьте взаимно вежливы!» Есть у них в комнатах чем посветить?

А н д е р с о н. Керосиновые лампы.

Х о п п е. На молитву перед сном вполне хватит. Вам нужен телефон, капитан. И соседи. Или квартирант. Повлияйте на своего папашу, фрейлейн Андерсон. Вы на самом деле стояли в воде, и этот бандит собирался пропустить через вас ток?

К а р о л а. Побудьте здесь. Не можете же вы оставить нас одних с этой шайкой.

Х о п п е. Пока что сидят тихо, как мыши. Показания сочиняют. А нервы у вас что надо. В лес не побежали, крику не подняли. Молодцом. Жуткое дело. Прямо жуть. Если только вы оба не навели мне тут тень на плетень. Вам известно мое мнение. Если они и впрямь проделали с вами эту штуку, их в полиции по головке не погладят. Не обижайтесь, капитан, но и на вас я зуб имею. Как эти люди пронюхали про Янтарную комнату, про золото в ящиках, про штурмана?..

А н д е р с о н. Стечение обстоятельств, Хоппе. Случаются и более невероятные вещи. Я не обижаюсь, что вы мне не очень-то верите. С нынешнего дня собственная дочь мне не верит. Вот что меня больше всего удручает.

Х о п п е. Вашей дочерью впору гордиться.

К а р о л а. Побудьте здесь.

Х о п п е. Заприте эту дверь. И забаррикадируйтесь. Я вас в беде не оставлю.

К а р о л а. Может, вы отвезете нас в деревню?

А н д е р с о н. Это мой дом. И я его не покину.

К а р о л а. Тогда и я остаюсь.

Х о п п е. В деревню я, конечно, мог бы вас подбросить.

А н д е р с о н. Поезжай с ним, Карола.

К а р о л а. Без тебя не поеду.

А н д е р с о н. Я причинил тебе столько горя.

К а р о л а. Это разные вещи.

А н д е р с о н. Не подвергай себя новым опасностям.

К а р о л а. Присылайте своих людей, Хоппе. Мы продержимся.

Х о п п е. Послушайтесь капитана.

К а р о л а. Вы теряете время.

Х о п п е. Но все же забаррикадируйтесь. На всякий случай.

А н д е р с о н. В своей стране. В своем доме.

Электрический свет вспыхивает и вновь гаснет.

Х о п п е. Через двадцать минут вас освободят. (Уходит.)

К а р о л а (запирает за ним дверь). Все эти годы ты молчал. И сказал правду, только когда пришли эти люди, которые нас унизили.

А н д е р с о н. Они не могут нас унизить. Придвинь стол к двери.

К а р о л а. Они влезут в окно.

А н д е р с о н. Я рад, что ты со мной.

К а р о л а. Возможно, я с тобой не останусь. Во всяком случае, так, как было, не будет.

А н д е р с о н. А как же я? Друг без друга мы нуль. Мне нужна ты, а тебе я. Вот в чем загвоздка. Мы обсудим все это спокойно, и никакой вражды не останется между нами. Завтра же и обсудим.

К а р о л а. Вражды? Никакой вражды нет, отец. И недоверия нет. Даже горечи. Я верю каждому твоему слову. Прилльвиц наверняка сделал то, что ты счел своим долгом пресечь. И нам нечего обсуждать. Теперь уже нечего. Просто я хочу жить среди людей.

А н д е р с о н. Среди людей.

К а р о л а. Ты можешь, конечно, считать, что тебя не унизили. Им ты важен, потому что чем-то владеешь. Ты в их глазах человек. А со мной они обращались как с вещью, которая тебе дорога, и мучили меня, чтобы причинить тебе боль. Ты стерпел, когда они велели мне опустить ноги в воду. Ты повторил их приказ слово в слово. И я подчинилась. Безвольно и тупо. Слепо. Они могли бы снять со стены твою любимую карту Питера Гуса и порвать ее в клочья — было бы то же самое. Кто меня унизил, так это ты. Они такие, какие есть. Но ты-то?

А н д е р с о н. Побереги силы до той минуты, когда поймешь, сколько пережито нами обоими в эту ночь. Сейчас ты еще не остыла. Я тоже. В голове никак не укладывается, какую злую шутку пытались с нами сыграть. Давно не приходилось сталкиваться с подлостью. Лично я раскаиваюсь только в том, что целился в руку, а не в сердце.

К а р о л а. А в моей голове очень хорошо уложилось, что ты в течение долгих тридцати лет играл со мной злую шутку.

А н д е р с о н. Я не мог ничего тебе сказать — кроме того, что Прилльвиц погиб.

К а р о л а. Но и это оказалось ложью. У нас не осталось ничего общего. В этом смысле даже те, Что сидят сейчас наверху, в лучшем положении, чем я: они знают часть твоего прошлого.

А н д е р с о н. Мы обсудим все это, и ты не оставишь меня одного.

К а р о л а. Я все равно буду вести твой дом. Но жить я должна среди людей. Хочу приносить пользу.

А н д е р с о н. Мы это обсудим.

К а р о л а. Я все сказала.

А н д е р с о н. Ты хочешь жить, как все.

К а р о л а. Я вообще хочу жить.

Хлопнула входная дверь. Шаги. Стук в дверь гостиной.

А н д е р с о н. Наконец-то.

Ручка двери дергается.

Д о к т о р (из прихожей). Андерсон! Карола!

Карола открывает. Входит д о к т о р.

Дом нараспашку, комната заперта — новая мода? Угадайте, откуда я приехал. Ни за что не отгадаете. От роженицы! Счастливая была ночь, как в доброе старое время. Пока еще справляюсь, Андерсон. Пока еще не вонючий финвал. Спешил сообщить тебе эту новость — можешь использовать в последней главе.

А н д е р с о н. Мило с твоей стороны.

Д о к т о р. Родила бургомистерша из Линденхофа. Заупрямилась — хочет, видите ли, чтобы в графе «место рождения» у мальца стояло: «Линденхоф». Парнишка крепенький, мать вся сияет. А уж папаша — вне себя от счастья. Ручаюсь — нынче же будет доставлен ко мне с алкогольным отравлением.

А н д е р с о н. Ты в своей стихии.

Д о к т о р. Не отрицаю.

А н д е р с о н. Вина?

Д о к т о р. Да я только передохнуть. Под этим мирным кровом.