«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Шрифт:
Л у и з а. Ничто на свете?
К о р и н н а. Ничто! И хватит об этом! Если ты не хочешь быть благоразумной, я поговорю с госпожой советницей.
Л у и з а. Да, поговорите вы с госпожой советницей.
К о р и н н а. Ты хотела бы?..
Л у и з а. Да. Сама я не решаюсь.
К о р и н н а. Не решаешься?
Л у и з а. Сударыня, у меня будет ребенок.
К о р и н н а. У вас будет…
Л у и з а. …ребенок. Молодой барин умеет не только ловить бабочек.
К о р и н н а. Это неправда!
Л у и з а (в сознании материнства на время чувствует
К о р и н н а, Ловко это ты придумала! Соблазнить молодого барина, чтобы самой сделаться барыней!
Л у и з а. Вы думаете, я смогу выйти за него замуж, если все откроется?
К о р и н н а. Госпожа советница вышвырнет тебя из дому.
Л у и з а. Может, вы ошибаетесь.
К о р и н н а. Как так?
Л у и з а. Может, барыня решит иначе, узнав, что со мной. Может, тогда вам придется уйти.
К о р и н н а. Я запрещаю говорить со мной в таком тоне! Ты и я — все-таки есть разница! Вкрасться в дом! Злоупотребить доверием советницы! Под предлогом уборки в комнате повиснуть на шее у молодого барина. Мне за тебя стыдно.
Л у и з а. Вы можете себе это позволить, я — нет. От вас этого никто не требовал.
К о р и н н а. Здесь никто не потребует от тебя ничего такого, что было бы предосудительным, что было бы бессмысленным.
Л у и з а. Спасибо. Теперь я опять спокойна.
К о р и н н а. Что это значит?
Л у и з а. Ведь она задумала для меня что-то особенное. Ведь она мне обещала. Я сама никогда бы так не сделала. Я ведь тоже получила хорошее воспитание…
К о р и н н а. Кто обещал предуготовить для тебя что-то особенное?
Л у и з а. Барыня.
К о р и н н а. Не хочешь ли ты сказать, что моя свекровь приказала тебе, с Леопольдом…
Л у и з а. Не приказала. Она позволила.
К о р и н н а (после некоторой паузы). Ты понимаешь, что ты говоришь?
Л у и з а. Понимаю.
Коринна стоит как одурманенная.
Молодой барин был очень добр ко мне.
К о р и н н а. Она позволила…
Л у и з а. Молодой барин не должен был додуматься до всяких глупостей.
К о р и н н а. И она сказала, что хочет сделать из тебя что-то особенное?
Л у и з а. Я была так счастлива, потому что он всегда мне нравился. Но разве я могла надеяться стать когда-нибудь его женой? И тогда она стала относиться ко мне, как родная мать, даже целовала меня. И она сказала, что я только должна как следует любить молодого барина, что ей на это приятно смотреть, и что мне не будет от этого вреда.
К о р и н н а. А Леопольд, он был…
Л у и з а. Очень добр.
К о р и н н а. Он говорил, что любит тебя?
Л у и з а. Сударыня…
К о р и н н а. Прекрати называть меня так! Между нами это, пожалуй, стало излишним.
Л у и з а. Я его очень люблю.
К о р и н н а. А он?
Л у и з а. В таких случаях всякое говорят…
К о р и н н а. Действительно ли он сказал, что он тебя тоже… любит?
Л у и з а. Да.
К о р и н н а. Леопольд знает о ребенке?
Л у и з а.
Нет.К о р и н н а. Но ведь он должен знать.
Л у и з а. Я все откладывала этот разговор. Боялась, что он отвернется от меня.
К о р и н н а. Ты должна сегодня же ему об этом сказать. Также и ради меня. Ведь теперь все будет по-другому. Она тебе вправду сказала, что предуготовила тебе что-то особенное?
Л у и з а. Конечно. А потом она освободила эту комнату и в нее вселился молодой барии, чтобы было не так далеко и не бросалось в глаза.
К о р и н н а. Луиза, слушай меня внимательно: думай о себе и о ребенке, но не очень надейся, что кто-нибудь сделает из тебя нечто большее, чем ты есть. Когда я вошла в этот дом, то хотела выйти замуж за Леопольда и была счастлива, что мы обручимся. Мы обе обмануты. О тебе и твоем ребенке так или иначе позаботятся. Но я не надеюсь на госпожу Женни Трайбель. Ты можешь меня понять?
Л у и з а. Вы хотите отнять его у меня.
К о р и н н а. Я сведу тебя с ним. В павильоне скажи ему обо всем. Сделай вид, что мы с тобой никогда не встречались, что меня вовсе но существует. Он должен решить сам — женится он на тебе, значит, сам будет о тебе заботиться! Женится на мне, значит, я буду о тебе заботиться. Посмотрим, стал ли он действительно мужчиной. (Уходит налево.)
Ш м о л ь к е (входит справа). Поговорили?
Л у и з а. Да, и фрейлейн сказала, что поможет мне.
Ш м о л ь к е. Вот видишь, мы еще покачаем ребеночка.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Действие происходит в парке особняка Трайбелей, на берегу Шпрее. Куртины, кусты, скамейки. Павильон. Увитая плющом беседка. Фонтан. Разноцветные лампионы роняют на сцену сдержанные блики. Квартет поет: «Как я счастлив в этот вечер». Входят О т т о, Х е л е н е и Х и л ь д е г а р д.
Х е л е н е (все еще сердита). Больше всего мне хотелось бы уйти домой.
Х и л ь д е г а р д. Именно сейчас, когда будет так чудесно.
О т т о. Этого ты не сделаешь. Подумай о людях…
Х и л ь д е г а р д. Я нахожу, что здесь мило. (Машет рукой Леопольду, который проходит с Женни на заднем плане.)
Х е л е н е. Кому ты машешь?
Х и л ь д е г а р д. Мое дело.
О т т о. Если вы увидите Фогельзанга…
Х е л е н е. Эту мишень из берлинского тира?
О т т о. Не умаляй значения таких талантов. Он неотразим.
Х е л е н е. Может быть, для Берлина. В Гамбурге ничего подобного ни в одном порядочном доме не встретишь. Хильдегард, ты останешься со мной!
Уходят. Входят Т р а й б е л ь и Ц и г е н х а л ь с.
Ц и г е н х а л ь с. Какое вам дело до политики? Какое вам дело до консерватизма? Вы промышленник. Каждому положению соответствуют определенные политические принципы. Помещики — аграрии, профессора — либералы, а промышленники — прогрессисты.