«Рим, конечно Рим», или «Итальянское танго»

Ты северная красавица. Тебе необходим рядом пылающий вулкан, чтобы растапливать льды. Как арап Пушкин со своей Натали. — Элмер ободряюще поцеловал её в пупок.

— Я бы не прочь продолжить. Но меня ждут дела. — Он удалился в ванну. — Кофе и все необходимое на кухне. Покопайся в холодильнике. — Крикнул плейбой сквозь шум воды.

…Кристина глубоко вздохнула утренний воздух и вошла в холл своего отеля, сознавая, что выглядит чересчур уставшей и нарядной для столь раннего часа.

— Доброе утро, синьорита, — портье на секунду задержал в руке ключ и, кажется, даже чуть-чуть подмигнул. Ясно, откуда возвращаются утром измотанные синьорины с тенями вокруг сонных глаз.

Вскоре Кристина попала на студию Вествуда, где было отснято большое интервью с русской девушкой, сделавшей блестящую карьеру фотомодели в Риме. Элмер вел себя как ни в чем не было — ни намека на случившееся, ни попытки продолжить роман.

— Не пугайся, из всего отснятого останется сюжет минут на пять. Это, на самом деле, не мало. И ого-го-го сколько звездочек мечтают хотя бы о минуте в моей передаче. — Подмигнул он Кристине.

— Значит я уже достаточно заметная величина, чтобы расписаться в твоей книге?

— В какой? — Удивился Вествуд и вдруг расхохотался.

— Глупышка, ты неисправимая глупышка. Я просто по-шу-тил!

— Жаль, — серьезно заметила Кристина, протягивая руку на прощание. — Я бы написала: «Моему первому любовнику, который не стал единственным возлюбленным».

— Простите, сеньорита Ларина, Элмера срочно просит к телефону шеф подошла к ним, завершив тем самым многозначительный диалог Рита Тичелли. Ее некрасивое смуглое лицо как всегда выражало деловую озабоченность, подчеркивающую неуместность всяческих флиртов и лирических настроений.

Рите Тичелли — помощнице и секретарю Элмера Вествуда исполнилось тридцать четыре. Уже почти два года она была рядом с Элмером, отбив это место в горячей конкурентной борьбе и не собираясь сдавать позиции. Более того — к тридцати пятилетнему юбилею Рита планировала приурочить свадьбу. Она собиралась стать женой Вествуда.

Скромная, демонстративно избегающая попыток приукрасить себя, Рита проявляла недюжинный темперамент и напористость, когда дело касалось её интересов. А все они, какую бы форму ни принимали, на самом деле вращались вокруг Элмера. Взгрустнув при виде новой секретарши, рекомендованной ему шефом по подбору кадров, Элмер скоро убедился, что с появлением сеньорины Тичелли многие рабочие проблемы стали решаться сами собой. Необходимые люди появлялись в нужное время, эфирные часы легко вписывались в график работы студии, экономические вопросы утрясались без волокиты и весьма выгодным образом и так далее и так далее — вплоть до появляющейся в нужный момент чашки кофе. В короткий срок Рита стала незаменима и получила прозвище «шеф Вествуда». Но никому не пришло бы в голову, что Элмер способен влюбиться в Риту.

Она и сама так не думала. Выпускницу Сорбонны, имеющую диплом Финансовой академии и всевозможных курсов по менеджменту, социальной психологии, компьютерному программированию и даже кулинарному мастерству, Риту Тичелли никак нельзя было назвать наивной.

Перед тем, как поступить на работу к Вествуду, она сделала все возможное, что бы исправить недостатки внешности — сбросила вес. укоротила нависающий над губой нос. Килограммы убавились, но катастрофически короткие для развитого торса ноги от этого не стали длиннее, а черты лица, лишившись явной некрасивости, все-таки не манили взгляд ценителя женской красоты. Умные проницательные глаза интеллектуалки смотрели с заурядной физиономии итальянской матроны, имеющей как правило обвисшие щеки и тускло-оливковый цвет кожи. Замечательная густота пышно вьющихся темных волос, прекрасные кисти рук с тонкими изящными пальцами и вкрадчивые, ласкающие модуляции бархатного голоса составляли главный капитал Риты. Стоило синьорине Тичелли произнести несколько слов, как собеседник начинал подмечать в ней приятное обаяние, а через час общения был убежден, что в этой женщине есть некая манящая изюминка.

Рита уже успела побывать замужем. В двадцатипятилетнюю девушку влюбился молодой перспективный химик, рано вступивший на научную стезю. Они поженились и уже были готовы приступить к выполнению пожелания родителей и родственников — нарожать кучу детишек, как Рита вдруг резко прозрела. Она увидела, что у Касмо кривые тонкие ноги, длинная верхняя губа и маленький вдавленный подбородок. К тому же он не был героем в постели, а вечерами с ним можно было помереть от скуки.

Как-то на одном из благотворительных приемов Рита столкнулась с Элмером. Вернее не столкнулась — а лишь увидела издалека небрежного красавца, сыплющего остротами со сцены — он представлял участников благотворительного концерта. Но впечатление было такое, что она врезалась лбом в стену. Все встало на свои места, выявив обидное противоречие жалкую ничтожность мужа и покоряющую значительность Вествуда — мужчины, до которого Рите было не дотянуться. Собственно, почему бы и нет? Последовал срочный развод, три месяца, проведенные в клинике по корректировке фигуры, где врачи — чародеи шприцами высасывали жир из её живота, бедер и ягодиц, ещё месяц хорошего отдыха на Гавайях в компании спортивного тренера — и Рита как военный крейсер врезалась в коллектив телестудии. Она поменяла портниху, врача диетолога и ещё слегка скорректировала свои документы, убрав три начальные буквы фамилии. Рита Гватичелли дель Форто — дочь известного аристократа и богача, стала Ритой Тичелли — секретарем менеджером с возможностями компьютерного программиста.

Знаменитое семейство, проживающее в собственном поместье у подножия Аппенин в окрестностях Андрии тяжело вздохнуло. Вот уже истинно — никому не дается все сразу. Супругам Гватичелли, имевшим все, о чем может мечтать смертный, не повезло с детьми. Первый малыш подавился серебряным кольцом няни и скончался до прибытия врачей.

Рита в годы учебы радовала родителей — тщеславная и способная девочка легко лидировала среди сверстников, получая отличные оценки и аттестации. И брак с подающим надежды ученым можно было признать весьма пристойным.

Но потом её словно сглазили. Сеньора Паола Гватичелли дель Форто зачастила в церковь, одаряя святых отцов крупными пожертвованиями и вымаливая у девы Марии кротости и смирения для своевольной дочери. Паола сама никогда не была красавицей, считая яркую внешность даже чем-то вульгарным, свойственным низкому сословию.

Утонченность, образованность, изящные манеры — вот главные козыри аристократки. С их помощью Паоле — дочери обедневшего Гватичелли удалось заполучить представительного, сильного, породистого и очень богатого мужа Франко дель Форто. Да и прожили они большую жизнь душа в душу.

Не считая проблем с Ритой, Паолу и Франко мучил вопрос Леонардо второго сына, родившегося через пять лет после дочери. Леонардо внешне пошел в отца — высокий, поджарый, с выразительными черными глазами и бурным темпераментом. Уже в школьные годы отцу приходилось вытаскивать его из бесконечных передряг, связанных то с пьянками, то с наркотиками, а в двадцать один год крупно повздорив с родителями, Леонардо ушел из дома, демонстративно разорвав все связи «со своим постыдным прошлым». Он увлекся коммунистическими идеями, а позже Франко удалось разузнать, что сын состоит в одной из террористических организаций. Вдобавок следивший за Леонардо по заданию Франко детектив предъявил неопровержимые доказательства, что парень, замеченный ещё в школе в порочных наклонностях, стал махровым гомосексуалистом, причем весьма разнузданного нрава.

После очередного взрыва, устроенного бандой террористов, к которой принадлежал Леонардо, Франко брезгливо отшвырнул газету с фотографиями жертв и объявил жене:

— Все, Паола, мое терпение лопнуло. У нас больше нет сына. Родительский гнев приобрел весьма конкретные формы: Франко дель Форто лишил сына имени и наследства.

— Что же, что же теперь будет с «голубым принцем»? — решилась задать вопрос Паола.

— После моей смерти «голубой принц» перейдет Рите, а затем её сыну. Я изменю пункт завещания, где говорится, что бриллиант наследуется только по мужской линии. — Франко тяжко вздохнул.

— Но ведь остался ещё сын Федерико, — робко напомнила Паола, покойного Федерико дель Форто.

— Мой младший брат никогда не был достойным продолжателем рода. Он запятнал свою кровь браком с безродной цыганкой… Да, мы живем не в средние века, Паола, но такая вещь, как ответственность перед кровью предков, является непреложным законом. Для тех, кто считает себя корнем и столпом нации. Аристократизм — это не звучная фамилия и хорошие манеры. Это прежде всего ответственность. Сын Федерико не может быть обладателем реликвии древнего рода. — Франко принял скульптурную позу в которой стал очень похож на портрет своего знаменитого прадеда, висевший в галерее замка. В такие мгновения Паола наглядно убеждалась, что подлинный аристократизм — плод долгих селективных усилий нации по выведению особой породы граждан.