Ристалище
Шрифт:
— Придется рисковать, — оглянулся Найл на своих соратников. Другого выхода нет. Они с деловым видом миновали воинов, совершенно не обративших внимания на дикарей в бесформенных балахонах. Стоящий рядом с воинами смертоносец тоже пропустил мимо сознания легкое прикосновение к своей ноге.
Братья по плоти дошли до середины моста, когда Найл вдруг остановился и начал внимательно рассматривать что-то на поверхности реки. Ребята остановились рядом, а Найл скосил глаза в сторону «меченного» паука.
Смертоносец потоптался на месте. Потом подбежал к воинам. Покрутился вокруг своей оси. Промчался от перил к перилам.
Что ж, изредка такое должно случаться. Паук сошел с ума. Братьям по плоти нужно всего два-три часа. Вряд ли воины гарнизона успеют разобраться со «свихнувшимся» пауком за это время.
Последний смертоносец стоял у схода с моста спиной к приближающейся гибели, и вглядывался в серые безжизненные дома. Раньше здесь был квартал рабов, теперь, судя по запаху, квартал смерти. Мало ли какая нечисть может выползти из заброшенных руин?
Смертоносец не чувствовал метальных колебаний от приближающихся людей. Он не знал, что отряд воинов, поставленный Тройлеком к мосту из-за странного предчувствия, веселится, наблюдая за ужимками внезапно онемевшего паука.
Он не видел, как трое людей в серых балахонах прикрыли своими спинами от чужих глаз четвертого, и того, как этот четвертый замахнулся копьем…
— Быстрее! — братья по плоти миновали беспечную охрану, не удостоившись даже презрительного взгляда и устремились в сторону рынка. Быстрее! Пауки уже просыпаются и скоро устремятся в поход. Быстрее!
Один из воинов посмотрел в спины уходящих мужчин и презрительно сплюнул:
— Какие же уроды жили здесь, пока не пришла Цивилизация.
Братья примчались на рынок запыхавшись и, встреченные беспокойными взглядами охраняющих Райю парней, с гордостью закивали.
— Скорее, — напомнил Найл, — солнце садится.
— Что происходит, Найл? — не выдержала надсмотрщица.
— Потом, Райя, я все объясню тебе потом. Люди быстро похватали котомки, быстрым шагом двинулись в обратный путь.
— Может быть, все-таки скажешь? — еще раз попыталась разобраться в происходящем хозяйка солеварни.
— Утром я расскажу все, — пообещал правитель.
На город медленно опускались сумерки. В окнах рядом с навесами начали загораться огоньки, припозднившиеся ремесленники убирали с улицы свой товар. Город готовился ко сну.
«Интересно, воины от моста уйдут в казарму, или останутся на ночь? — подумал Найл, различая впереди светлую щель окна придорожной заставы. Дома у реки нет. Пожалуй, должны уйти.
Братья по плоти добежали до укрепленного домика и остановились, переводя дух. Толстая деревянная дверь оказалась плотно закрыта и почему-то облита снаружи водой. Первой, самой страшной, появилась мысль, что в городе поднята тревога — однако голоса из окон доносились спокойные, не встревоженные.
— Есть идеи? — спросил Найл, оглядывая ребят.
Идей не имелось.
Со стороны садов послышалось тихий шелест. Казалось, дорога ожила и зашевелилась, пытаясь раздвинуть прилегающие поляны. Шелест нарастал, серые спины смертоносцев надвигались мерным широким потоком.
— Если сейчас хоть один из воинов выглянет наружу и поднимет тревогу… — прошептал правитель.
Продолжать не
требовалось. Штурмовать ощетинившуюся копьями фалангу братьям однажды уже пришлось.Пауки потекли мимо, огибая двуногих собратьев. Шелест, казалось, стал оглушительным, а в домике наступила тишина.
— Что вам нужно? — не выдержала напряжения Райя.
— Войти в эту дверь! — прошипел Найл.
— Ай хох?! — требовательно спросили из домика.
— Это я! — ответила надсмотрщица. Домой запоздала. Вы переночевать не пустите?
— О-о, аквяа отан юкли! — с облегчением ответили изнутри. Стукнула щеколда и заветная дверь стала открываться.
Тут же сразу двое парней схватились за край сворки и со всей силы рванули на себя.
Воин, не ожидавший подобного развития, вылетел вперед и мгновенно исчез под движущейся массой смертоносцев, а внутрь домика моментально полетели копья. Все, которые только оставались у братьев по плоти. Потом ребята ввалились внутрь.
В домике оставалось двое. Они стояли по разным углам, держа наготове мечи. У одного струилась кровь по ноге, у другого краснели глубокие ссадины на щеке и предплечье. Значит, зелье досталось обоим.
Еще двое воинов лежали на полу. Один на животе, второй на спине — из глазницы его торчало серое, потертое копье.
— Тмак, когери коме? — спросил, судя по интонации, воин с расцарапанной щекой.
— Камлотак, — кратко ответил другой.
Один из братьев вдруг дернулся вперед, выдернул из глаза мертвеца копье и кинулся на оцарапанного воина. Тот коротко взмахнул мечом и парень рухнул ему под ноги.
— Натани лак? — предложил воин.
Братья, оттеснив правителя в сторону, выставили вперед копья и стали медленно надвигаться на северянина. Тот рассмеялся, вскинул свой меч, звонко поцеловал клинок и принялся быстро и ловко махать им перед собой. Лезвие образовало двойной светящийся круг, справа и слева от воина. Кто-то из братьев попытался пронзить его копьем — но от звонкого удара отсеченный наконечник взвился в потолок, а воин сделал ответный выпад, закончившийся коротким вскриком. Северянин рассмеялся.
— Ты цел? — с тревогой спросил Найл.
— Руку порезал, афид липучий, — с обидой ответил парень. Он отступил назад, нашел на полу целое копье и с подозрением посмотрел на второго воина. Тот с готовностью поднял меч. Тапарани, чекут молори кай, хонего тоши, — пообещал он.
— Что он говорит? — повернулся Найл к Райе.
— Говорит, сейчас придут его друзья и втопчут всех в пыль.
— Не придут, — покачал головой Посланник.
Воины коротко переглянулись.
— Малаки.
— Харами сто видло парки. Мил кой.
— Он сказал, — голос Райи напрягся, — что таких как вы не одну сотню порубал. Сам справится.
Найл оглянулся на дверь. В спокойной звездной ночи серый поток смертоносцев продолжал струиться в сторону города. В тот же миг послышался новый звонкий удар и самодовольный хохот.
Еще один брат зашарил по полу в поисках целого копья. Остальные ребята отступили. Воин тоже опустил меч.
В общем, такое положение дел правителя вполне устраивало: воины надеются на подмогу и не предпринимают активных действий. В городе никто не поднимает тревоги и пауки» мчатся выполнять свою часть работы. Ребята не лезут на рожон — хватит с них одного погибшего.