Ристалище

* * *

Прохладный полумрак. Ряды высоких зеленых деревьев уходят к светлому голубому небу. Со всех сторон доносится жизнерадостный птичий щебет, на деревьях крутят головой и помахивают крыльями маленькие пичужки. Беспробудно дрыхнет на нижней ветке большущий рыжий кот. Замерла, подкрадываясь к одной из птиц, бархатисто-коричневая ласка. И все-таки что-то тут было не то… Слишком большое расстояние между деревьями. Ни единой порхающей птицы и — наконец-то понял Найл — на светлом небе не было Солнца!

— Что скажешь, гость дорогой? — Стииг вышел из-за дерева и нежно погладил спящего кота.

— Неживое тут все, — покачал головой Найл.

— Голограмма, — кивнул старец.

— Нет, изначально неживое.

— Так какие мы сделаем выводы? — пожал плечами старец. Никаких? Хорошо, дам тебе подсказку. На этот раз вопрос рассчитан не на твое знание, а на твою сообразительность.

Послышался утробный, нарастающий гул, который быстро перешел в рев. С правой стороны откуда-то вырвался длинный оранжевый червяк, по толщине равный трем сколопендрам, промчался мимо, сверкая прямоугольниками освещенных окон, и так же быстро куда-то исчез, оставив после себя басовитый, стремительно умирающий вой.

— Это вторая подсказка, — сообщил старик. Посланник в ответ промолчал.

— Сегодня ты меня разочаровываешь, Найл. Хорошо, даю третью и последнюю подсказку.

Стииг втянул в себя бороду, одновременно выпростав из головы длинные прямые волосы, его пиджак расцвел лацканами цвета хаки, пуговицы сложились в одну, опущенную на уровень талии, стрелка на брюках напряглась, словно внутрь вставили пружинку, носочек туфель вытянулся и блеснул коричневым отливом, из пяток выдвинулись каблуки. Получившаяся дама поправила прическу, подошла к Найлу, громко цокая каблуками, и высоким фальцетом спросила:

— Вы не подскажете, как проехать на станцию «Музей Искусств»?

— Метро! — хлопнул себя по лбу правитель.

— Да, — подтвердила дама хриплым мужским голосом. Именно так и выглядела станция «Лесная» в те времена, когда в городе жили люди.

— Они и сейчас живут, — напомнил Найл.

— Сейчас во всем городе живет население одного большого дома, — усмехнулась дама. Раньше только в городской администрации трудилось в сто пятнадцать раз больше людей.

— Ого, — поразился Найл. — Чем же они занимались?

— Этого никто не мог понять даже тогда. Где уж нам разгадать эту тайну.

— Тогда попытайся раскрыть другую, — предложил Посланник. Демон Света начал охотиться на людей.

— Ты говоришь про плазменную винтовку? — Нет, Стииг, я говорю про демона Света, — Найл вздохнул и попросил: — Покажи мне, пожалуйста пищевой синтезатор.

Станция метро мгновенно исчезла. Теперь Найл находился на широком пляже, усыпанном безжизненными телами. Поскольку практически каждое тело лежало на своем коврике, правитель сделал вывод, что они не умерли, а загорают и пошел к навесу с ядовито-зеленой надписью «МОРОЖЕНОЕ», невольно переступая через развалившихся людей. Знал, что голограммы, но поделать с собой ничего не мог.

Под тентом стояли три пищевых синтезатора. Поначалу Найл промахнулся, проведя рукой сквозь один из приборов, но второй оказался настоящим. Посланник из чувства противоречия заказал себе кофе и пирожное, и уселся прямо на пол, по-турецки.

— Кто это там, на улице? — спросил (или спросила?) Стигмастер, и посреди пляжа, прямо в воздухе, появилось аккуратное окно с розовыми тюлевыми занавесочками.

— Это Нефтис, — объяснил Найл. — Моя телохранительница.

— Странно, — пожала плечами дама. Раньше ты навещал меня без охраны. Тебя пытались убить?

— Нет, — покачал головой Найл. — Понимаешь, мы с ней были всегда вместе с того самого момента, как я стал правителем города. Она предана мне душой и телом, а я про нее все время забываю. Когда хочу, вспоминаю, пользуюсь. Занят — забываю напрочь, бросаю одну. Вот я и решил…

— А-а, — кивнула дама. Совесть. Понятие морального сознания, внутренняя убежденность в том, что является добром и злом, сознание нравственной ответственности за свое поведение. Выражение способности личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков.

— Спасибо, — поблагодарил правитель компьютерного собеседника за исчерпывающую энциклопедическую справку. Я знаю.

— Понятно, — дама обошла сидящего Найла вокруг, наклонилась и заглянула в глаза:

— Скажи, а, как она ощущается, эта самая «совесть»?

— Это вроде изжоги.

Найл увидел как по лицу дамы запрыгали крупные цветные прямоугольники и на всякий случай откинулся на спину:

— Стииг! Ты или голосом женским разговаривай, или внешность поменяй. Раздражает!

Послышался громкий щелчок, и правитель оказался в аскетичной, без прикрас, обстановке Белой Башни.

Через пару минут в воздухе нарисовался старец с длинной белой бородой, одетый в обычный лабораторный халат. Извини, Найл. Небольшой системный сбой. Кто-то пытался связаться со мной из дальнего космоса. Не хватило ресурсов.

— Ты понял, о чем я тебе сейчас говорил, Стииг?

— В общих чертах.

— Понимаешь, когда я понял, что мертвого жука с помощью выстрелов перекинули к лазу в метро, я подумал, что плазменной винтовкой пользуются подземные «хищники». Когда после этого нападения на жуков и смертоносцев прекратились, я уверился в этом окончательно. Но со вчерашнего дня демон начал нападать на людей!

— Почему ты упорно называешь этого стрелка «демоном», Найл?

— Понимаешь, Стииг, — Найл поднялся на ноги и заказал-таки в пищевом синтезаторе четыреста грамм фруктового мороженого. Понимаешь, по первой девочке нанесено полтора десятка выстрелов. Не знаю, как на счет промахов, но она не получила ни одного серьезного ожога! При температуре, как ты говорил, миллион триста градусов, выстрелы всего лишь прожгли ей ткань и чуть-чуть коснулись кожи! Сегодня утром с демоном Света столкнулись двое слуг из моего дворца — и опять то же самое! Невозможно постоянно стрелять с такой точностью! Да еще по дергающемуся во все стороны человеку. Должны быть промахи. Мимо — ладно. Но ведь промах на долю сантиметра в сторону тела — и должен образоваться глубокий, тяжелый ожог! Где он? Хоть один?

— У тебя есть какое-то свое объяснение, — утвердительно кивнул старец.

— Конечно. Такое возможно, если кто-то стоит рядом и осторожно касается жертвы руками.

— Подозреваешь в демоне человека?

— Ну, щупальцами касается, клешнями, усами, хелицерами… Чем угодно! Но это — живое существо.

— Этого не может быть, — покачал головою старец. Существование биологического объекта температурой свыше пятидесяти тысяч градусов невозможно.

— А не биологического?

— Шаровая молния? — Стииг опять покачал головой. Они глупы, как амебы. Никак не возможно.