Родина Кэрри

— Это ведь суннитские территории, — осторожно произнесла Кэрри.

Фотограф кивнул.

— Хотите сказать, что Дима и Рана — суннитки? — уточнила Кэрри.

— Я? Я вообще молчу, просто фотографирую женщин. Красивых женщин. C’est tout [15] .

— Они об этом никогда не говорили?

— Только не со мной, — ответил Абу Мурад, доставая пачку «Голуаз блонд» и закуривая.

— Но вы догадывались, что они суннитки. Вы знали, что Дима входила в партию «14 марта»?

15

И все (фр.).

Фотограф пожал плечами.

— Я с моделями о политике не разговариваю. Только о фотографии и… — Он сплюнул табачную крошку. — …enculer [16] .

— Чуть больше месяца назад Дима пропала. Куда она делась?

— Это вы шпион, вот и скажите.

— Даже не догадываетесь?

— La adri, — пожал плечами Абу Мурад. То есть «без понятия». — Спросите у Раны, вдруг она знает.

— Тогда расскажите о ней. Она принадлежит к какой-нибудь из группировок?

16

Анальный секс (фр.).

— Не знаю. А знал бы — не сказал. — Он ухмыльнулся.

— Поверьте, при желании я могу вас разговорить. — Кэрри отобрала у него сигарету и воткнула ее тлеющим кончиком фотографу в щеку.

— Аааааай! — взвыл тот и отпрыгнул. — сука бешеная! — вскрикнул он по-арабски.

Плеснув себе на ладонь минералки, Абу Мурад смочил обожженную щеку.

Вбежала девушка из приемной.

— Скажи ей, пусть убирается, — приказала Кэрри Абу Мураду. — И чтобы без глупостей.

— C’est о’кей, Ясмин, возвращайся на место. Правда, — сказал он девушке.

Помедлив секунду, та вышла.

– Сука! Не смей больше так делать, — сказал фотограф Кэрри, морщась и пальцами ощупывая ожог.

— А ты не вынуждай меня. Ну так что, — повторила Кэрри, — Рана состоит в какой-нибудь группировке?

— Не знаю. Спроси у нее самой, — насупился фотограф.

— С кем она встречается?

— Ты расследуешь гибель Димы? — помедлив, спросил Абу Мурад. — Дело в этом, да?

Кэрри кивнула. Тогда фотограф глянул в окно.

— Не могу поверить, что она умерла. Она мне нравилась.

— И мне тоже.

— La pauvre. — Он нахмурился. «Бедняжка». — Дима завела себе нового хахаля, из Дубая. — Абу Мурад потер большой палец об указательный, мол, клиент был богатенький. — Я его, однако, не видел ни разу. Думал, Дима уехала к нему. Ее и правда все потеряли. Бедная Дима.

— У Раны тоже есть хахаль?

Абу Мурад кивнул.

— Американец. Тоже, наверное, богатый. — Он снова усмехнулся. — Рана — товар не из дешевых.

— Знаешь, кто этот хахаль?

Услышав ответ, Кэрри поняла: бейрутское отделение слили.

— Чего ты меня спрашиваешь? Сама не знаешь? Он из ЦРУ.

Глава 19 Хальба, Ливан

Это было старинное здание на холме, с видом на городок Бебнин и море. Наведавшись в местный salon tagmil (салон красоты), единственное место на Ближнем Востоке, где женщины понимали выгоду того, что они — женщины, поскольку могли узнать все обо всех, — Кэрри узнала, что родители Димы погибли. Правда, у нее остался дядя (со стороны отца). Вскоре Кэрри уже сидела в гостиной с престарелой женщиной по имени Маджида — или тетушка Маджида — и пила охлажденный чай со льдом, розовой водой и кедровыми орехами (по ливанской моде). Они устроились на диване, лицом к балкону. Сквозь открытые застекленные двери в гостиную проникал солнечный свет. Кэрри пришла в джинсах, свитере и хиджабе. Представилась американской подругой Димы. О смерти Димы она не сообщила; все равно ФБР держало имена террористов в тайне от прессы.

— Она не говорила, что ее отец, Хамид Али Хамдан, работал на «Аль-Мурабитун»? — спросила по-арабски тетушка Маджида.

— Говорила, — соврала Кэрри.

Во время гражданской войны «Аль-Мурабитун» был самым сильным суннитским ополчением. Этого в досье Димы не упоминалось, да и сама она никому ничего такого не рассказывала.

— Он бился плечом к плечу с Ибрагимом Кулайлатом. В восемьдесят втором его убили израильтяне, да упокоит Аллах его душу, и да сгниют эти обезьяньи и поросячьи дети в аду. Дима была тогда еще совсем ребенком, ей пришлось нелегко без отца.

— Да, разумеется, — пробормотала Кэрри, оглядываясь.

Просто невероятно! Дима — прожженная тусовщица, которая знала всех и могла быть кем угодно в христианском Северном Бейруте — родилась и выросла в консервативном суннитском городке.

— Денег не было. А потом еще ее мать заболела раком. — Тетя покачала головой.

— Как же она выжила?

— Ей помогали: бабушка, я. Правда, потом Дима сбежала в Бейрут, и больше мы о ней не слышали.

— Почему она оставила Хальбу?

— Знаете эту знаменитую актрису Рану? Ее по телевизору показывают.

— Рана Саади? — переспросила Кэрри, лихорадочно соображая: выходит, тот снимок в альбоме Раны — не просто на память о работе!

— Она самая. Отец Раны и бедный Хамид Али, да упокоит Аллах его душу, вместе служили в ополчении. Рана приехала из Триполи и забрала Диму с собой: девочки хотели стать моделями. Я предупреждала племянницу: мол, останься, в Бейруте полно христиан и неверующих. Много того, что для мусульман — haram [17] . Отговаривала как могла, но Дима сказала:

17

Запрет (араб.).

«У меня, кроме внешности, больше ничего нет, тетушка. Это мой единственный шанс чего-то добиться в жизни. И потом, со мной будет дочь друга моего отца».

— С какой стати Рана приехала за Димой?

— Ikram. Долг чести. На гражданской войне Хамид Али спас жизнь отцу Раны.

— Men fathleki, простите, я понимаю, что ее отец, да упокоит Аллах его душу, был героем, но сама Дима вроде в политике не разбиралась… и не была сильно набожной. Дима не придерживалась мусульманских традиций… ну, вы понимаете, что я имею в виду.

Тетушка Маджида резко посмотрела на Кэрри.

— Она прекрасно знала, кто ее отец и кто она сама, alhamdulillah [18] .

— Да-да, конечно, Allahu akbar, — пробормотала Кэрри.

— Allahu akbar, — строгим тоном повторила тетушка.

* * *

Итак, Дима была сунниткой, которая сильно отдалилась от корней.

Кэрри возвращалась в Бейрут на «пежо» Верджила. Она ехала на юг по прибрежной трассе. Слева тянулись поля и скопления домов, справа — за домами — море.

18

Хвала Аллаху (араб.).