Родина Кэрри

Из-за пламени Кэрри не видела во взорванном «шеви» никого, но в нескольких ярдах от места взрыва на дороге валялась оторванная мужская рука. Внедорожник с Кэрри вот-вот должен был проехать мимо или даже по ней. Кэрри чуть не вывернуло. Она не могла оторвать взгляда от мертвой конечности: та лежала на асфальте, раскрытой ладонью вверх; пальцы совсем не пострадали. Двое наемников тащили забрызганного кровью мужчину к стоявшему посреди дороги внедорожнику.

Кэрри тошнило. Не думала она, что ей так грубо напомнят, каково это, находиться в Ираке. И что сам Ирак — место реальное.

Перепуганная, Кэрри в то же время ощущала себя как никогда живой. Она словно кожей чувствовала витающую в воздухе угрозу. Как при заскоке, она переживала чистейшее безумие, и это ей нравилось.

Когда их колонна начала ускоряться, пулеметчик на крыше «мамбы» и все, кто сидел справа, открыли огонь. Стреляли по крыше дома песочного цвета, примерно в сотне метров от шоссе. Кэрри заметила вспышку. Боже, по ним тоже стреляли!

— Снайперы. Огонь, черт возьми! — кричал Кролик.

Кэрри стреляла бы, но не видела, в кого целиться. Каждый нерв звенел; она в любой миг могла словить пулю. Резкие очереди из карабинов оглушали. Кэрри положила палец на курок и растерянно подождала, пока внедорожник поравняется со зданием.

Завидев на крыше очертания чьей-то фигуры, Кэрри машинально принялась жать на курок. Карабин дергался в руках, выстрелы оглушали. Кэрри на все сто была уверена, что ни в кого не попадет.

Наконец здание осталось позади, и Кэрри сжала бедра, просто чтобы не обмочиться, и поставила карабин на предохранитель.

Минута растянулась, казалось, на целый час. Наконец шоссе закончилось. Головной бронетранспортер сигналил не переставая и толкал в задний бампер машины, чтобы те убрались с дороги. Они приближались к блокпосту у «Зеленой зоны». На улицах было полно народу, машин и мотоциклов. Воняло пылью, выхлопными газами и гниющим мусором.

Блокпост был защищен спиральной колючей проволокой, взрывозащитными стенами, кое-где украшенными граффити, мешками с песком; подъезд к нему усеивали бетонные блоки-барьеры. Ко входу тянулась длинная очередь из машин и людей, проходящих проверку под охраной танка «Абрамс» и отделения американских солдат. Конвой зигзагами объехал барьеры и ненадолго задержался у блокпоста, где дежурил наемник в военной форме с черной нашивкой на рукаве.

Въехав за взрывозащитные стены, они будто высадились на другой планете: широкие проспекты, пальмовые аллеи, виллы и зеленые лужайки, сады, монументальные здания с куполами и шпилями, как в какой-нибудь сказке из «Тысячи и одной ночи». Вдалеке поблескивал в лучах солнца Тигр. Конвой проехал под аркой в виде рук, скрестивших сабли. Рядом стояло нечто наподобие бетонной летающей тарелки с открытым люком. Кэрри помнила этот памятник по прошлому визиту в Ирак, но Кролик, видимо, сочтя ее совсем неопытной, пояснил:

— Памятник Неизвестному солдату.

Проехали дальше по проспекту и наконец свернули налево, миновав правительственные здания на лужайках, потом прямо на улицу Яффы и остановились у подъезда высокого здания с высохшим фонтаном и статуями. Рано или поздно любой иностранец, не занятый на военной службе, узнавал, что это отель «Ар-Рашид».

— Впишемся или пойдем в конференц-центр? — спросил Верджил, когда они выгружали вещи из внедорожника. В конференц-центре располагались кабинеты временного иракского правительства и государственные органы Соединенных Штатов.

— Давай в центр, — ответила Кэрри, возвращая карабин Кролику.

— Вы молодец, — заметил наемник.

— Я до смерти перепугалась.

— Я тоже. — Кролик ухмыльнулся и махнул рукой.

Кэрри с Верджилом покатили свои чемоданы на колесиках по широкому бульвару и предъявили удостоверения морпехам, что дежурили у конференц-центра: за мешками с песком у бетонного забора и за коваными воротами.

Еще раз они предъявили документы военным полицейским, дежурившим у входа. Внутри их тут же окатило струей холодного воздуха из кондиционера. Спросив направление, они почти сразу нашли нужную дверь с табличкой «Агентство международного развития США».

Постучались и вошли.

Кэрри и Верджила проводили в приемную, где они сидели и ждали, пока молодцеватого вида морпех в опрятной рубашечке и галстуке привел штабного капитана.

Капитан был ростом под шесть футов, атлетически сложенный, привлекательный: темные вьющиеся волосы, чуть длиннее военного стандарта, синие глаза и улыбка, как у Тома Круза.

— Я Райан Демпси, а вы, должно быть, Верджил и Кэрри. Добро пожаловать в Песочницу, — сказал он, пожимая церэушникам руки.

Кэрри ощутила покалывание в пальцах, какого давно уже не чувствовала — с тех пор, как порвала со своим профессором Джоном. Это все адреналин, просто адреналин, успокаивала себя Кэрри. Радость от того, что осталась жива. Однако, присмотревшись к капитану Демпси, Кэрри поняла: дело не только в радости.

Ну и влипла она.

Глава 27 «Зеленая зона», Багдад, Ирак

Их привезли на небольшой прием в загородный клуб: белый дом из шлакобетона, с синей отделкой, на берегу реки, один из немногих домов в Багдаде, в котором спиртное лилось чуть не рекой. Сюда сбегали из «Зеленой зоны» те, кто ненавидел зависать в барах при отелях — «Ар-Рашид» или «Палестина», — потому как при шиитах администрация гостиниц не решалась продавать алкоголь в открытую.

Здесь присутствовали военные международной коалиции: британцы, канадцы, австралийцы, поляки, грузины — работники посольства и чиновники временного правительства; контрактники из военных компаний вроде «Блэкуотер», «Динкорп», «КБР-Халлибертон» и сотен других. Война постепенно переходила в ведомство частников; бар и смежные комнаты буквально ломились от их сотрудников, нанятых во всех уголках земного шара за плату, как у брокеров с Уолл-стрит, разговаривающих на десятках языков и кутящих так, будто завтра деньги превратятся в простую бумагу. Даже взлетающий реактивный самолет не смог бы заглушить стоявший тут гул, а официантки, снующие между клиентами, отнюдь не возражали, когда их шлепали по попкам, — за ночь они умудрялись зарабатывать по тысяче долларов.

Кэрри сидела рядом с Верджилом и Демпси, который, к слову, оказался настоящим морпехом в чине капитана, связным между армией и ЦРУ, из Оперативной группы 145. Гуманитарная организация служила ему прикрытием для борьбы с повстанцами.

К Кэрри и ее спутникам присоединился коренной иракец Уарзер Зафир: официально — переводчик при посольстве США, неофициально — член той же Опергруппы 145. Это был мужчина за тридцать: темные волосы, трехдневная щетина, прямой и острый, как лезвие секиры, нос. Привлекательный.

За соседним столом трое австралийцев шумно праздновали победу родной команды по крикету над «хренами моржовыми из Южной Африки».

— Я знаю арабский, — предупредила Кэрри еще в кабинете Демпси. — Переводчик не нужен.

— У Уарзера есть и другие достоинства.

— Например?

— Он из Рамади.

— И что с того?

Теперь же, сидя в загородном клубе и потягивая «Хайнекен», Демпси объяснил:

— Поймите, ребята, с вашего прошлого визита Ирак сильно изменился. За последние две недели только здесь, в Багдаде, было найдено больше трех сотен мертвых тел: сожженных, изувеченных до неузнаваемости. Наши солдаты находят трупы повсюду. Везде снайперы, на каждом шагу бомбы и фугасы. Сразу и не скажешь, кого иракцы ненавидят больше — нас или друг друга. Сунниты ни за что не признают Джаафари премьер-министром.