Роковая ставка

– Выпьем капитан. Если не за нашу победу, в которую вы не верите, то хотя бы за нашу жизнь.

Капитан серьёзно посмотрел на подполковника, взял рюмку и залпом выпил водку. Закусывать он не стал, а вынул портсигар и закурил. Подполковник с любопытством посмотрел на портсигар.

– Дорогой у вас портсигар, господин капитан.

– Подарок князя Юсупова, – коротко ответил капитан.

– Вот как? Вы были знакомы с Феликсом Юсуповым?

– Да, представьте себе.

– Интересно…, – произнёс Могильный. – Господин капитан, вы утверждали, что налёт Пепла на село обусловлен тем, что он выманивал нас в лес. Сейчас мне кажется обратное. Что вы думаете сейчас по этому поводу?

– Я полностью согласен с вами, господин подполковник, – чётко ответил капитан. – Визит банды имел другой смысл. Он не хотел, что бы мы совались в лес и мешали ему обчистить прииск.

– Тем не менее, ему это удалось. А насчёт красных, думаю, что вы преувеличиваете. Тем более, я не могу без приказа покидать позицию.

Глава 8

Егор разыскал Пашку в том самом сарае, где их держали после порки. Пашка лежал на всё той же соломе и крепко спал. Спал сном младенца. Егор сел рядом, с удовольствием потянулся и хлопнул ладонью Пашку по спине. Тот от неожиданности вскочил, покрутил головой и, увидев приятеля, снова рухнул на солому.

– Хватит спать, всё царствие проспишь, – засмеялся Егор.

– Мы его и так проспали, – проворчал Пашка. – Чего припёрся?

– А вы не очень-то вежливы, друг мой. Поднимайся, идём в дом. Я тут на постой напросился к одной старушке. Всё лучше, чем в сарае. Вставай, идём.

Егор встал и протянул руку Пашке. Тот недовольно покосился на Егора, но руку принял. Дом бабки Пелагеи стоял на самом краю села и представлял собой довольно таки жалкое зрелище. Передние венцы сгнили, похоже, ещё в прошлом веке и дом смотрел своими подслеповатыми оконцами прямо в землю. Крыша, покрытая дранкой, выглядела как коровий хребет, открыв местами почти чёрные жерди. Дверь с улицы открывалась прямо в избу. Сенями здесь и не пахло. Бабка сидела у стола и что-то перебирала сухонькими кривыми руками.

– Принимай, бабушка на постой! – гаркнул вошедший Егор.

Бабка вздрогнула и повернулась к двери, стараясь рассмотреть вошедшего.

– Это ты, Егорка? – дребезжащим голосом спросила она.

– Я, бабуля. Мы тут с моим товарищем.

– Проходите. Я одна живу, почти ничего не вижу. Ослепла я, сынок. Давно ослепла. Не припомню теперь, как и давно.

– А сколько тебе лет, бабушка? – проходя в избу, спросил Пашка.

– Сто шестой годик пошёл. Аккурат после масленицы. Зажилась я на этом свете, но господь не берёт к себе. Видать, я тут ему зачем-то понадобилась. Так и живу, – прошамкала старушка.

Егор подошёл к столу и достал из мешка хлеб, варёное мясо, пару луковиц и несколько картофелин.

– Садись, Паша, перекусим, – сказал Егор и поставил на стол бутылку водки.

– Откуда такое богатство? – удивился Пашка.

– Оттуда, – кивнув на школу, ответил Егор. – Наливая, выпьем.

Пашку не надо было приглашать второй раз. Тарас его не накормил, а Пашка постеснялся попросить его, так что оголодал он всерьёз. Выпив по стакану водки, приятели набросились на еду.

– Что там, в лесу нашли? – спросил Пашка с набитым ртом.

– Ничего. Банда разбежалась, Васька Пепел убит. Так что лес теперь пустой, – ответил Егор.

Услышав новость о Ваське, старуха вздрогнула. Она медленно повернула голову к приятелям и посмотрела прямо в глаза Егору. Егор чуть не поперхнулся.

– Ты чего, бабуся? – спросил он.

Бабка только покачала головой и отвернулась. Егор, не сводя глаз с бабки, налил в стаканы остатки водки. Взгляд полуслепых глаз, словно вспышка ослепил его. Это не были выцветшие от старости глаза старухи, это был взгляд молодой женщины. Во всяком случае, так ему показалось. Егор выпил водку и закурил.

– Ведьма какая-то, – невольно подумал он. – До чего взгляд у неё острый, аж сердце заломило. Видно, знала Ваську, что так вспыхнула.

Поужинав, приятели постелили себе на полу за дощатой перегородкой и улеглись спать. Бабка залезла на печку. Наступила тишина. Среди ночи Егор уловил слабый скрип половиц. Кто-то ходил по избе. Егор открыл глаза и поднял голову. У окна в свете луны стояла девушка. Егор не столько узнал, сколько ощутил её. Это была Маруся. Егор тихо встал и подошёл к девушке. Маруся резко обернулась и отпрянула в угол. Егор приложил палец к губам.

– Тихо, – прошептал он. – Не бойся. Ты как здесь?

– К тётке пришла, – ответила девушка. – Мне больше некуда идти.

Девушка заплакала. Егор подошёл к ней и обнял за хрупкие плечи. Маруся доверчиво, как ребёнок, прижалась к нему и затихла. Егор ощутил сквозь тонкое платье девичье тело, запах волос и непривычная нежность наполнила его сознание. Егор стал гладить девушку по голове.

– Не бойся, я не дам тебя в обиду. Не бойся, – повторял он как заклинание.

Вдруг, Маруся словно очнулась. Она подняла голову и отстранилась от Егора. Егор в недоумении продолжал держать её за руку.

– Отпустите, – тихо попросила девушка.

Егор отпустил её. Он всматривался в Марусино лицо, словно искал ответ на своё вопрос.

– Ты Егор, – прошептала Маруся. – Я видела тебя на заимке Тараса. Ты приходил с офицером в шалаш. Ты с ними.

Глаза Маруси блеснули недобрым светом. Она словно отдалилась от Егора, стала холодной.

– Я не с ними. Я сам по себе, – поспешил ответить Егор, но понял, что Маруся не слышит его, он и сам не поверил в то, что говорил. Егор растерялся. – Я пойду, а ты ложись спать. Тебя никто не тронет.

Егор лёг, но сон уже не шёл к нему. Девушка всколыхнула в нём давно позабытые чувства, и это было так приятно, что ни о чём больше не хотелось думать. Задремал Егор только под утро, да и то, казалось, лишь на мгновение. Крик петуха поднял его с постели.

– Откуда здесь петух? – удивился Егор. Он спросонья думал, что спит на заимке. – Орёт, скотина, как зарезанный.

Он открыл глаза и в упор увидел заспанное лицо Пашки. От неожиданности, Егор отпрянул и больно ударился о лавку. Пашка засмеялся.

– Ты чего, как шальной шарахаешься? Черти что ли приснились?

Егор сел, потёр лицо руками и глубоко вздохнул.

– Черти, это ещё так, игрушки. Поверь мне, есть на свете твари похуже чертей, – Егор весело посмотрел на Пашку.

– Скажешь тоже. Кто может быть хуже чертей? Много чертей.

– Дурак ты, Пашка. Человек хуже чертей. Человек, – Егор достал папиросу и закурил.

– Сам ты дурак. Мелешь незнамо чего, – Пашка обозлился. – Выпили вчера, вроде немного, чтобы с похмелья такую чушь нести. Смотрю я не тебя, Егор и не перестаю удивляться. Вроде бы такой же человек. Руки, ноги, голова, а рассуждаешь порой так, что понять ничего нельзя. А знаешь почему? Потому что дворянин, образованный. Я давно заметил, что образованные, они все немного того, с придурью, а многие и вовсе сумасшедшие, особливо, если дворяне. Толи дело мы, простые люди. Говорим то, что есть и всё понятно, а вы все философии разводите. Вот от этого и смуты происходят.