Роковая Вязьма

На южном крыле советско-германского фронта предстояло решить две задачи: нанести поражение немецкой группировке в Донбассе и освободить Крым. Решение первой было возложено на войска Южного и левого крыла Юго-Западного фронтов, а второй — на войска Закавказского фронта и силы Черноморского флота.

Войска Брянского и правого крыла Юго-Западного фронтов должны были развить наступление на орловском и курском направлениях и, сковав силы противника на этом участке фронта, содействовать выполнению задач на западном и юго-западном направлениях.

В принципе, этот замысел был привлекательным, так как предусматривал быстрый разгром врага и освобождение значительной территории страны от оккупантов. Правда, беспокойство вызывало соотношение сил и средств, сложившееся к этому времени. Наиболее выгодным для советской стороны оно было на северо-западном направлении и, наоборот, самое невыгодное — на западном. Такое распределение стратегических резервов никак нельзя считать удачным, так как оно расходилось с замыслом Ставки — нанести главный удар на западном направлении. К тому же ни на одном из этих направлений советские войска не имели решающего превосходства над противником.

Именно по этим причинам командующий войсками Западного фронта генерал Жуков на упомянутом заседании Ставки заявил, что план общего наступления нереален. Самым разумным он полагал усилить фронты одного только западного направления для проведения более мощного наступления. Что касается других направлений, то, по мнению Жукова, наступать там в сложившейся обстановке было просто бессмысленно, ибо советские войска натолкнутся на хорошо подготовленную оборону немцев, прорвать которую без мощных артиллерийских средств они не в состоянии. А таких средств усиления у Ставки не было. Соображения Жукова поддержал заместитель председателя Совнаркома СССР Н. А. Вознесенский, добавив, что в данный момент государство не располагает материальными ресурсами для обеспечения одновременного наступления всех девяти фронтов. Однако переубедить Верховного главнокомандующего им не удалось.

Сталин, Генеральный штаб, другие участники совещания, конечно, видели изъяны плана дальнейших действий. Но они понимали и другое: уже четыре месяца длилась блокада Ленинграда, в течение которых Ставка была не в состоянии оказать необходимую помощь жителям города. Только теперь, после отвода угрозы от столицы, появилась возможность усилить войска на северо-западном направлении и активизировать борьбу по снятию вражеской блокады. Кроме того, и И. В. Сталин, и Генеральный штаб считали, что сложившаяся обстановка благоприятна для освобождения Донбасса и Крыма.

В пользу решения о наступлении на западном направлении склоняли явно завышенные сведения о потерях противника, которые представлялись разведывательным управлением Генерального штаба и командованием Западного фронта. Так, в донесении штаба этого фронта от 12 декабря 1941 года (ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 946, д. 125, лл. 240–243. — Примеч. авт.) указывалось, что его войсками только с 6 по 10-е число текущего месяца (по неполным данным) уничтожено 657 вражеских танков и 617 орудий и минометов, потери противника убитыми составили свыше 85 тыс. солдат и офицеров. Даже если учитывать, что эта дата является одной из самых «горячих» в момент контрнаступления под Москвой, то 15–20 суток подобных потерь привели бы к полному уничтожению группы армий «Центр» и бронетанковых сил вермахта.

Что касалось недостатка сил и средств, то, по мнению Верховного главнокомандующего, его можно было компенсировать умелыми действиями войск, для чего потребовалось «заменить в практике наших армий и фронтов действия отдельными дивизиями, расположенными цепочкой, действиями ударных групп, сосредоточенных в одном направлении… и заменить так называемую артиллерийскую подготовку артиллерийским наступлением». Последнее означало, что артиллерия должна наступать вместе с пехотой, вести огонь в течение всего «наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину», и что «артиллерия должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта…» [78]

78

Там же, лл. 11–17.

Эти принципы излагались в директивном письме Ставки ВГК № 03, которое в ночь на 10 января 1942 г. по прямому проводу было направлено военным советам фронтов и армий [79] .

Директива сыграла положительную роль в развитии принципов массирования сил и средств и боевого применения артиллерии в наступлении. Однако острая нехватка боеприпасов в тот период зачастую сводила на нет все очень правильные теоретические установки Ставки.

Несмотря на возражения Г. К. Жукова, из реплик, брошенных Сталиным по ходу его выступления, стало понятно, что решение уже принято и пересмотрено не будет. Дав закончить Н. А. Вознесенскому, также возражавшему против планов Верховного о всеобщем наступлении, но по экономическим причинам, Сталин сказал:

79

Сборник документов Верховного Главнокомандования за период Великой Отечественной войны. М., 1968, вып. 2, с. 13–16.

— Я говорил с Тимошенко, он за то, чтобы наступать. Надо быстрее перемалывать немцев, чтобы они не смогли наступать весной.

Сталина поддержали Маленков и Берия, сказав, что у Вознесенского всегда находятся непредвиденные трудности, которые можно преодолеть. Верховный главнокомандующий завершил выступление словами:

— На этом, пожалуй, и закончим разговор.

По воспоминаниям Жукова, у него сложилось такое впечатление, что Сталин вызвал в Ставку маршалов и генералов не для обсуждения целесообразности общего наступления, а для того, чтобы «подтолкнуть военных», как любил он иногда выражаться. Когда Г. К. Жуков вместе с Б. М. Шапошниковым вышли из кабинета Верховного, начальник генштаба сказал:

— Вы зря спорили. Этот вопрос был заранее решен Верховным. Директивы всем фронтам уже отданы, и они в ближайшие дни начнут наступление.

— Тогда зачем же спрашивали наше мнение?

— Не знаю, не знаю, голубчик, — тяжело вздохнув, ответил Борис Михайлович.

Было ясно, что Генштаб не являлся инициатором плана всеобщего наступления.

Одна из нескольких директив (для Западного фронта — ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 1048; получена 7 января 1942 года. — Примеч. авт.) приводится в настоящей работе. Вот ее содержание.

«Командующему Западным фронтом.

Командующему Калининским фронтом.

7 января 1942 г. 20 час. 40 мин.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает дальнейшие усилия Западного и Калининского фронтов направить на окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника, для чего:

1. Командующему Калининским фронтом, выделив часть сил для разгрома ржевской группировки противника, ударной группировкой фронта силою двух армий в составе четырнадцати — пятнадцати стрелковых дивизий, кавалерийского корпуса и большей части танков нанести удар в общем направлении на Сычевку, Вязьму с задачей, перехватив железную и шоссейную дороги Гжатск — Смоленск западнее Вязьмы, лишить противника основных его коммуникаций. В дальнейшем совместно с войсками Западного фронта окружить, а затем пленить или уничтожить всю можайско-гжатско-вяземскую группировку противника.

2. Не ожидая подхода кавкорпуса и окончательного сосредоточения всех сил ударной группировки в районе г. Ржева, наличными силами 39-й армии, как основной силы главной группировки, немедленно развить наступление в направлении Сычевка, Вязьма, а остальные силы вести вторым эшелоном за главной группировкой с таким расчетом, чтобы выйти в район Сычевки и занять Сычевку не позднее 12 января 1942 года.

3. Командующему Западным фронтом, разгромив не позднее 11 января юхновско-моссальскую группировку противника, нанести главный удар силами ударной группы Белова и 50-й армии на Вязьму и тем завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника во взаимодействии с войсками ударной группировки Калининского фронта.

4. Одновременно силами 20-й армии прорвать фронт противника и нанести удар в направлении на Шаховская, Гжатск, часть сил этой армии от Шаховской направить в тыл лотошинской группировки противника и совместно с 30-й армией Калининского фронта окружить и уничтожить ее.

5. Получение подтвердить.

Ставка Верховного Главнокомандования. И. Сталин А. Василевский № 151141».

Итак, Ставка ВГК утвердила план общего наступления Красной армии, который не имел достаточного обеспечения силами и средствами. Недостаток их мыслилось возместить путем создания во фронтах и армиях ударных групп и переходом к уже упомянутому артиллерийскому наступлению.

Но командный состав не имел еще такого опыта, а вести артиллерийское наступление не позволял острейший дефицит боеприпасов.

В начале января германское командование предприняло все меры, только бы восстановить боеспособность своих армий на Восточном фронте. Чтобы остановить наступление советских войск, оно продолжало направлять туда свежие дивизии, маршевое пополнение, боеприпасы и другие материальные средства. Контингент призывников 1922 года рождения в количестве 270 тыс. человек должен был поступить в действующую армию из армии резерва с февраля по апрель 1942 года. А в январе на советско-германский фронт перебрасывались соединения и части с других ТВД. В январе 1942 года была отменена директива Гитлера от 14.07.1941 года, согласно которой было почти приостановлено производство вооружения и боеприпасов для сухопутных сил. Германская военная машина вновь разворачивалась во всю мощь. К тому времени немцам удалось стабилизировать положение на своих флангах: группа армий «Север», остановив наступление советских войск, прочно закрепилась на левом берегу р. Волхов; оправилась от поражения под Ростовом и группа армий «Юг». А вот положение группы армий «Центр» вызывало в Берлине некоторую обеспокоенность, ибо под Ржевом сохранялась опасность, что 9-я армия будет отрезана от своих коммуникаций. Кризисная ситуация сложилась в полосе 4-й армии, когда советские войска взяли Боровск и обошли правый фланг 20-го армейского корпуса. В случае дальнейшего их продвижения в северном направлении корпус мог оказаться в котле, а это в свою очередь привело бы к тому, что советские войска нанесут удар непосредственно на Вязьму, который мог привести к «большому окружению всей группы армий „Центр“» [80] . Ликвидировать эту опасность Гитлер поручил командующему 4-й танковой армией генералу Гепнеру, передав в его подчинение 20-й армейский корпус. Гепнер, полагая, что для успешной реализации поставленной перед ним задачи необходимо немедленно отвести корпус к северо-западу от Боровска, 6 января обратился к командующему группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалу фон Клюге, но тот отклонил это предложение.

80

Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Stuttgart, 1990. Bd. 4, s. 621.