Роковая Вязьма

Чтобы фронты не утратили наступательных возможностей, Ставка пополняла их большим количеством личного состава. В течение января-апреля 1942 года только в составе маршевого пополнения три фронта получили 937 767 солдат и сержантов (см. таблицу).

Маршевое пополнение, поступившее во фронты в ходе Ржевско-Вяземской операции (чел.)

Фронты	Январь	Февраль	Март	Апрель	Всего
Калининский	49 408	133 783	52 391	30 254	265 836
Западный	136 524	214 003	134 153	38 693	523 373
Брянский	53 571	47 929	27 435	19 623	148 558
На все фронты	239 503	395 715	213 979	88 570	937 767

Сложной была ситуация и для противника. Группа армий «Центр» в январе получила в качестве пополнения только 19,1 тыс. человек. За этот же период — по свидетельству К. Рейнгарта — она потеряла 144,9 тыс. солдат и офицеров.

В начале февраля вяземский узел немецкой обороны и коммуникации, соединяющие Вязьму со Ржевом, Брянском и Смоленском, оказались в центре внимания советского и германского командований. Такая ситуация была напрямую связана с успехом 33-й армии, которая, рассекая немецкую группировку, 31 января стремительно вышла в район Шанского завода и Доманова, где возникла ничем не заполненная брешь в обороне противника. Оценив обстановку, штаб Жукова принял решение захватить с ходу Вязьму, пока в этот район не подтянуты резервы противника. С падением этого ключевого пункта армии группы «Центр» попали бы в очень тяжелое положение. Исходя из важности поставленных задач, генерал Ефремов лично возглавил действия ударной группы армий: войска под его непосредственным командованием начали быстрое продвижение к городу…

Сложно говорить определенно, но выбор именно 33-й армии и ее командарма для взятия Вязьмы был не лишен элемента случайности. Ведь перед началом «битвы за Вязьму», 28 января 1942 года, Г. К. Жуков написал на командующего 33А нелестную характеристику. В ней, в частности, были следующие определения: «Оперативный кругозор крайне ограничен. Во всех проведенных армией операциях неизменно нуждался в постоянном жестком руководстве со стороны командования фронтом, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии. Приказы выполняются не в срок и не точно. Приходится все время подстегивать, за что имеет выговор в приказе». Общий вывод из характеристики был плачевным: «Должности командующего армией не вполне соответствует. Целесообразно назначить командующим войсками внутреннего округа».

В принципе, если почитать различные записи переговоров, особенно в этот период, Г. К. Жукова со своими командармами, то о них также составится нелестное мнение. Любил Георгий Константинович «завести» человека, нередко унижая своих высокопоставленных подчиненных, играя и на струнах их самолюбия. К тому же, по воспоминаниям шофера Жукова А. Н. Бучина, полководец «страдал» завышенной требовательностью к людям, а «уж если у них на плечах были офицерские погоны — нередко требовал невозможного, не считаясь с обстановкой». А тут высший офицерский состав — генералы!

Автор склоняется к мнению, что генерал-лейтенант М. Г. Ефремов был вполне приемлемым командармом (не всем же быть моделями. — Примеч. авт.), храбрым и мужественным человеком. А что не хватало оперативного кругозора — так это же во многом и от природы! Просчет был в другом. Слабую, не имевшую даже танков армию (пешую группу из нескольких стрелковых дивизий) бросили на важный коммуникационный пункт врага, рассчитывая на то, что немцы, оказавшись в «цейтноте», не успеют подготовиться к обороне города. Командующий Западным фронтом любил руководить всем лично, поэтому и не подчинил Ефремову кавалеристов и десантников, а управлял тремя разнородными соединениями самостоятельно. Жуков часто любил повторять: «На войне расчет с просчетом по соседним тропинкам ходят», так получилось и в этот раз. Гроссмейстером в этой кровавой игре был прежде всего сам Георгий Константинович, а Ефремов, Белов и Казанкин — не более, чем фигуры на шахматной доске жестокой реальности.

1 февраля Ставка ВГК, учитывая общность задач Калининского и Западного фронтов, а также необходимость более тесного их взаимодействия, восстановила должность главнокомандующего Западным стратегическим направлением, обязанности которого возложила по совместительству на командующего войсками Западного фронта генерала Г. К. Жукова. При этом она указала, что «задачей ближайших дней Западного направления наряду с задачей занятия г. Вязьмы считать окружение и пленение ржевско-сычевской группы противника или в случае отказа сдаться — истребление этой группы» [107] .

107

Там же, ф. 132 а, оп. 2642, д. 32, лл. 22–23.

Также в директиве от 1 февраля 1942 года (отправлена в 21.45) были решены многие насущные вопросы об обеспечении воздушного прикрытия 39-й армии и выделении транспортных самолетов для снабжения 29-й и 39-й армии Калининского фронта, о проблемах которых будет сказано ниже. Привожу текст документа (ЦАМО РФ, ф. 3, оп. 11556, д. 6, л. 135–136. — Примеч. авт.).

«Ввиду общности задач Западного и Калининского фронтов и необходимости самого тесного взаимодействия между ними, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Восстановить должность главнокомандующего Западного направления с задачей организации непрерывного взаимодействия Западного и Калининского фронтов.

2. Главкомом Западного направления назначить командующего Западным фронтом генерала армии т. Жукова с оставлением за ним должности командующего Западным фронтом.

3. Заместителем Главкома Западного направления по Западному фронту назначить командующего 10 армией генерал-лейтенанта Голикова с освобождением его от командования армией.

4. Задачей ближайших дней Западного направления, наряду с задачей занятия г. Вязьмы считать — окружение и пленение ржевско-сычевской группы противника или, в случае отказа сдаться, — истребление этой группы.

5. Командующему ВВС КА выделить в распоряжение командующего 39 армии 521 ав. полк Як-1, 61 ав. полк Ил-2, 314 ав. полк Пе-2 и 641 ав. полк У-2. Указанные полки посадить в районе действий 39 армии не позднее 2 февраля.

6. Командующему ПВО территории страны тов. Громадину передать один истребительный полк с лыжами в распоряжение командующего 39 армии. Полк перебазировать в район действий 39 армии не позднее 2 февраля.

7. Начальнику Главного управления Гражданского флота т. Молокову передать в распоряжение командующего ВВС КА для транспортировки боеприпасов и горючего дополнительно 10 транспортных самолетов (ПС-84).

8. Командующему ВВС КА принимаемые от ГВФ 10 транспортных самолетов и переданные ранее Калининскому фронту 5 транспортных самолетов использовать для переброски 29 и 39 армиям боеприпасов и горючего, по указаниям командующего Калининского фронта. Обязать летный состав этих самолетов сдавать груз с обязательной посадкой самолетов в районе действий этих армий.

Обратные рейсы транспортных самолетов обязательно использовать для эвакуации из армий раненых. Летный состав, не выполняющий этих требований, немедленно привлекать к ответственности как за невыполнение боевого приказа.

Ставка Верховного Главнокомандования И. СТАЛИН Б. ШАПОШНИКОВ».

В полночь 2 февраля части генерала Белова атаковали Вязьму с запада. Получив об этом донесение, Жуков тут же отдал приказ генералу Ефремову немедленно «атаковать город с юга и юго-востока». В журнале боевых действий Западного фронта далее зафиксировано: «33-я армия с 11.00 2.02.42 г. начала наступление на г. Вязьма». К исходу дня ее части вели бои «в районе Алексеевское (южная окраина Вязьмы)». 3 февраля она установила связь с группой Белова [108] . Однако достичь поставленных целей советским войскам не удалось, хотя, казалось бы, сил у них было достаточно.

108

Там же, ф. 208, оп. 2511, д. 1429, лл. 21, 32, 38, 48.

Потеря Вязьмы, а также тех питающих артерий, что проходили через город, как уже говорилось, имели бы катастрофические последствия для всей группы армий «Центр». Удержание его стало фактором стратегического значения. Вот почему генерал-фельдмаршал фон Клюге приказал в первую очередь без всякого промедления стягивать войска к Вязьме, а уж только потом заняться ликвидацией бреши севернее и южнее Юхнова.

Выполняя этот приказ, немцы к 1 февраля сосредоточили под Вязьмой до шести дивизий [109] и, отбросив части 11-го кавкорпуса к северу от автострады, восстановили прерванные коммуникации. Группу Белова и войска 33-й армии, начавших атаку Вязьмы, немцы встретили хорошо организованной системой огня всех видов и контратаками пехоты, поддержанной танками и авиацией. К преодолению такой обороны советские войска оказались не готовы. Занять Вязьму с ходу им не удалось, более того, уже на второй день боев они сами попали в трудное положение.

109

Там же, л. 4.

2 февраля немцы нанесли с севера и юга встречные удары, благодаря чему им удалось закрыть бреши под Юхновом. Ситуация осложнялась тем, что 27 и 28 января немцы выбросили юго-западнее Вязьмы два парашютных десанта с тактическими задачами. В результате советские войска, пытавшиеся окружить противника, сами оказались не только отрезанными, но и расчлененными. Половина состава войск 33-й армии и две стрелковые дивизии группы Белова вместе с большей частью дивизионной конной артиллерии и средствами ПВО, а также тылами обоих объединений, остались за линией фронта. Положение углублялось тем, что у отрезанных соединений почти закончились продовольствие и фураж, оставалось всего каких-нибудь по 5–6 выстрелов на орудие и миномет.

Столь крутой поворот событий явился полной неожиданностью для советского командования. Оно явно не рассчитывало на такое сильное и активное противодействие врага. Вот почему генерал Ефремов для закрепления флангов участка прорыва шириной в 12 км выделил всего один стрелковый батальон, который занял оборону у деревни Захарово (23 км севернее Юхнова) [110] . И, конечно, частям 20-й танковой, 17-й и 183-й пехотных дивизий противника не составило особого труда, сломив сопротивление одного батальона, закрыть эту брешь.

110

Там же, л. 8.