Рома, прости! Жестокая история первой любви

— Это почему ты так решил? — возмутилась Рита.

— Да потому, родная, — нежно ответил Макс, — . что я знаю тебя. Нет, ищи другое, это — бесперспективно. И старо.

Рита надулась. Через минуту она сказала:

— У нас никогда ничего не решится. Ты думал, где нам жить? Это пока что неразрешимо!

— Придумаем что-нибудь!

— Вот! — Рита поднялась на локте и торжествующе ткнула пальцем в грудь Максу. — Вот когда сказывается твой младенческий возраст! Чисто подростковое: как-нибудь решится! А никак не решится, Максик! Потому что не может! Это не прыщ, который сам рано или поздно присохнет. Нужны деньги, понимаешь? Очень много денег. Их могут дать на сегодняшний день только твои родители. Это единственная реальность.

— Нет, — твердо сказал Макс. — На нашу с тобой жизнь я у них ничего никогда просить не стану.

— Ну и все! — Рита упала лицом в подушку. — Сам ты заработаешь на это дело лет через десять. В лучшем случае.

— Я придумаю что-нибудь, — упрямо сказал Макс.

Рита тяжело вздохнула:

— Понимаешь, Макс, я не давлю на тебя, но мне очень трудно. Дома совсем уже невозможно…

— Я понимаю, — тихонько произнес Макс.

— Не уверена… Кроме того… — Макс почувствовал, что она вся напряглась, натянулась, как струна.

— Что ещё? — встревожился он.

— У меня что-то не клеится на работе…

— Писчий спазм?

— Пошел ты… Шеф меня игнорирует. Это не в его стиле, он всегда был любезен и приветлив.

— Ну и что?

— Как это — что? — возмутилась Рита. — Он со мной не здоровается, понимаешь? На ровном месте!

— Его жена с любовницей застукала, к примеру. Может, вообще тебе показалось?

— Уже неделю кажется! И другие… Вокруг меня на работе какая-то зона молчания. Может, я схожу с ума, но мне кажется…

— Что ты замолчала? Что тебе кажется?

— Мне кажется, что и здесь Юлька наследила…

— Рита! — Макс сел на кровати и передернулся от холода. — Это уже психоз!

— А что, в таком случае, происходит? — растерянно спросила Рита. — Я не нахожу объяснений.

— Это не повод… И, знаешь, — он потер ладонями виски. — Давай решать проблемы постепенно, последовательно, не гуртом, а то у меня сейчас голова лопнет… Квартира, твоя работа, деньги..

— Это, милый мой, и называется «взрослая жизнь»!

— Ой, уймись, наставница! Дай подумать…

— О чем?

— Например, о том, где мне взять деньги. Тут есть одна идейка… Вот ее и буду думать. Не о Юльке же и твоей работе, куда она, якобы, добралась. Не маразмируй, любимая!

— Хорошо, — кротко согласилась Рита. — Не буду.

Потом они пытались согреться горячим чаем на кухне, матово поблескивающей черной кафельной плиткой. Макс дал Рите мамину теплющую кофту, в которую она завернулась, как в платок. Сам он надел свой самый жаркий колючий зеленый свитер. Замерзшие ладони они грели о Чашки с обжигающим чаем.

— Блокада Ленинграда, год сорок второй, — мрачно изрекла Рита.

— Тебе плохо? — грустно спросил Макс.

— Когда я с тобой, запомни, мне не может быть плохо, — улыбнулась она. — Мне может быть только страшно. За нас. Все так непрочно, хрупко, все может разрушиться.

— Я придумаю что-нибудь, — снова заупрямился Макс. — Ничего не разрушится.

— И про Юльку ты тоже что-нибудь придумаешь?

— Кто про что…

— Так ведь это она объявила мне газават.

Макс склонился над своей чашкой. Лучше бы десять раз решать денежные проблемы, чем один — этот кошмар с сестрой! Хотя смешно, ей-богу, бояться его Юльки, его старшей-маленькой сестренки, которая всегда была другом, советчиком и очень родным человеком. Смешно? А вот Ритке страшно. Рита боится Юли и, наверное, ненавидит. И как прикажете с этим жить? Конечно, из-за идиотизма сестры он от Риты никогда не откажется, но последствия очевидны: ссора с Юлькой, мама будет разрываться между ним и дочерью, в результате — кошмар и ужас. А ведь есть еще и Ванька. Это уже второй эшелон проблем. Или первый?

— Иногда мне думается, что разрешимы все проблемы, кроме Юльки, — как быв унисон его мыслям сказала Рита. — Я бы попыталась с ней поговорить, но после того, что она уже натворила…

— Не понимаю, — задумчиво произнес Макс. — Я думал, что знаю про нее все. Откуда вдруг вылезло в ней это? Чем она заразилась?

— Ой, Макс! — вздохнула Рита. — Мы ничего ни про кого не знаем. Потому что каждый человек — с двойным дном. Хочешь смешную историю? Была у меня одна знакомая, почти подружка, девочка из моего университета, только она училась на философском. Такая вся «философка» — серьезная, в солидных очках, начитанная до неприличия, цитировавшая Сенеку, Цицерона и еще Бог знает кого. И все точно, к месту… Суди сам, ее любимые темы для болтовни: мироздание, социология, и еще поэзия «серебряного века», философские теории… Ох, всего и не упомню! Я часто чувствовала себя полной идиоткой… Но мне было с ней так интересно, я прямо-таки духовно росла от общения с нею. Я несколько раз приглашала ее к себе просто поговорить. И вот однажды она стянула у меня два перстенька.

— Как это? — заулыбался Макс.

— А так: пошла она в ванную перед уходом губы намазать. И мазала их, наверное, полчаса, я прямо удивлялась… А у меня в ванной на полочке шкатулка такая стоит — с колечками, цепочками… Никаких драгоценностей, все, в основном, бижутерия. И было там всего-то два колечка с камушками. После нее их-то я и не досчиталась.

— Не может быть! Ты, наверное, просто их потеряла или положила в другое место. Так бывает…

— Не считай меня такой дурой! Разве ж я бы стала говорить про кого-то такие ужасы, не будучи уверенной на тысячу процентов? Я эти колечки, во-первых, надевала накануне, а вечером положила на место, а во-вторых, перед ее приходом я лазила в шкатулку за цепочкой и даже вертела их в руках, думала, надеть или нет? И еще есть в-третьих: один раз я встретила ее в коридоре университета, она вот так несла книги, — Рита показала, как, — и на пальчике у нее очень ладненько сидело мое колечко. Ну, и что мы можем знать о людях, Макс? По каким признакам судить и делать выводы?

— А после этого, — заинтересовался Макс, — ты с ней объяснилась и порвала отношения?

— Я ничего ей не сказала, не могла найти, придумать нужные слова. И порвать отношения не могла — она очень интересный человек и собеседник. Я общаюсь с ней до сих пор. На чужой территории. А вот в гости больше не зову.

И они оба расхохотались.

Ее ничто не могло теперь остановить. Демон разрушения вселился в Юльку. Но это был сладкоголосый демон, он увещевал: «Грязь кругом, мерзость и пошлость! Останови!» И вся ее энергия, так долго не находившая выхода, все нерастраченные умственные силы ринулись на выполнение святой задачи. Светила путеводная звезда. Обозначилась цель жизни. Существование обрело смысл.

Телефонный звонок Романа с предложением подать документы на развод она восприняла как лишнее тому подтверждение.

— Ну разумеется! Только имей в виду, твои, то есть старцевские, деньги я спустила в унитаз.

— Что? — поразился Ромка. И тут до него дошло другое, главное. — Значит, ты уже в курсе?

— А как же! За вас весь мир радуется. Поздравляю с богатой невестой!

Роман смущенно покашлял.

— Я очень бы хотел… чтоб и у тебя… в жизни все сложилось…

— Ну, спасибо, родной!

— Только, Юль! Насчет денег: не дури! Это не тебе, это — для Аськи.

— Аське — от Алены?

— От меня… Зачем ты так?

— Откуда ж у тебя вдруг такое богатство? Только не рассказывай мне по новую работу, не держи меня за идиотку!

На это Роман благоразумно промолчал. Ненормально все-таки, что Алена кормит их всех! Когда же, наконец, она его устроит на работу?

— У вас еще есть деньги? — озабоченно поинтересовался Роман.

— Не беспокойся, все в порядке, с голоду не умрем, — и она повесила трубку. Конечно, не умрут: вчера мама приходила, баксы привозила. И смотрела такими жалкими, умоляющими глазами, мол, доченька, будь хорошей! И как не понимает, что для Юльки сейчас «быть хорошей» — значит победить Риту. Странно все же, что у мамы нет той же цели — это ведь ее сын!