Россия и русские. Книга 1

И по традиционным аристократическим, и по новым демократическим формам польский политический идеал был абсолютно несовместим с русской политической моделью, всегда предполагавшей сильную единоличную власть. С другой стороны, постоянно увеличивающийся разрыв между шляхтой и остальными слоями общества мешал полякам бросить всеобщий вызов российскому господству. Польша стала источником постоянных проблем для Российской империи, так как была не в состоянии ни сбросить с себя русский гнет, ни мирно подчиниться ему.

Александр I с пониманием относился к польской проблеме. Он находился в дружеских отношениях с известным польским аристократом князем Адамом Чарторыйским и даже назначил его министром иностранных дел. Одно время Александр поощрял предложение Чарторыйского о союзе европейских наций, по которому Польша вновь должна была стать единым независимым государством под российским протекторатом²⁹.

После победы над Наполеоном Александр даровал Конгрессу Царства Польского конституцию, которая гарантировала полякам собственное гражданство, собственное правительство, собственный выборный законодательный орган (сейм) и даже собственную армию, но под эгидой русской короны. Польский язык был официальным государственным языком. Католическая церковь также имела официальный статус в Царстве Польском.

Такое же устройство существовало в то время и в Финляндии, и многие образованные люди России надеялись, что оно станет прототипом будущей российской конституции.

На самом деле польская конституция оказалась недолговечной. Поляки не смогли примириться с русским владычеством даже в такой мягкой форме. В 1830 г. члены патриотического общества пытались убить русского наместника в Польше великого князя Константина. Это им не удалось, но повстанцы захватили центр Варшавы и провозгласили российское господство низвергнутым.

Переворот заставил польскую элиту решать, по какую сторону баррикад они находятся — за или против повстанцев. Даже Чарторыйский с неохотой согласился поддержать восстание и возглавить независимое польское правительство.

В конце концов разногласия внутри польского общества сделали несостоятельной только что завоеванную независимость. Восставшим было необходимо удовлетворить желание своих крестьян обладать землей, для того чтобы заручиться их поддержкой. Шляхта медлила даже в такой не терпящей отлагательства ситуации. Шляхтичи не желали расставаться со своим богатством и социальным положением до тех пор, пока не стало поздно. Польская армия сражалась с достоинством. Многие офицеры вспоминали славные дни противостояния Наполеону, но без поддержки большинства польского населения армия не могла противостоять русским³⁰.

Последствия подавления Польского восстания были сокрушительными. Польский парламент и армия были упразднены, Варшавский университет закрыт, а польские дела переданы в русские министерства в Санкт-Петербурге. Униатская церковь была подчинена Священному синоду, как если бы она была частью Русской православной церкви.

Офицеры, принимавшие участие в восстании, были разжалованы. Земли, принадлежавшие им, экспроприированы, а сами они сосланы в Сибирь. Некоторым из них удалось избежать этой участи, эмигрировав, в основном во Францию.

Князь Чарторыйский приобрел в Париже дом — «отель Ламбер», — став чем-то вроде «короля над водой». Польская эмиграция с ее замечательными поэтами, музыкантами и государственными деятелями завоевала симпатии европейцев, которые теперь с опаской и отвращением посматривали в сторону России³¹.

Евреи также с большим трудом ассимилировались в России, но это были трудности другого рода. Обладая древней религией и культурой, намного более высоким, чем у русских, уровнем грамотности и более развитым чувством общественного единения, они обычно превосходили русских в торговле, кустарном производстве и других сферах деятельности. С другой стороны, подавляющее большинство евреев жили очень бедно, так как они подвергались постоянной дискриминации и жили в Польше в условиях постоянной опасности.

С самого начала российское правительство рассматривало евреев как нежелательных конкурентов русским и не допускало их к делам. В 1791 г. московские купцы написали правительству петицию с просьбой оградить их от конкуренции евреев. В ответ на эту петицию правительство выпустило декрет, запрещавший евреям селиться в столицах, а затем была учреждена черта оседлости, ограничивавшая еврейские поселения Украиной, Новороссией (степными районами к северу от Черного моря) и бывшими территориями Польши.

Однако несправедливо было бы утверждать, что русское правительство не искало путей для интеграции евреев, так же как и других национальностей, в российское общество. Положение о евреях 1804 г. подтверждало права местных еврейских общин, кагалов, на самоуправление. В то же время Положение выделяло из сферы деятельности кагалов религиозную часть и передавало ее раввинам. Евреям разрешалось посещать русские школы и основывать свои собственные школы, заниматься коммерцией и мануфактурным производством, покупать или арендовать землю в черте оседлости. С другой стороны, им было запрещено заниматься продажей и производством винно-водочных изделий, что являлось основным источником их дохода в Польше. Евреи были освобождены от службы в российской армии, вместо чего они должны были платить специальный налог³².

Из-за нищеты и подозрений, с которыми относилось к евреям большинство населения, они не могли использовать всех возможностей, например покупать землю или коммерческую собственность. Кроме того, они страдали от характерной для русской имперской власти болезни: Заявлять о проведении хорошо организованных реформ, но впоследствии не выполнять своих обещаний. Слишком чуждым для еврейских традиций оказалось разделение светских и религиозных функций между кагалом и раввинами. В 1844 г. кагалы были упразднены, хотя на практике они продолжали существовать, так как их замена, предложенная русскими властями, оказалась неэффективной.

Во время правления Николая I ассимиляция рассматривалась не как долгосрочная программа, а как бюрократическая уловка в стиле политики «кнута и пряника». Для реального получения прав, которыми евреи теоретически обладали, они должны были принять православие. В 1827 г. освобождение от службы в армии было отменено, и евреи из некрещеных семей в возрасте двенадцати лет забирались для военной подготовки и потом должны были служить полный срок — двадцать пять лет³³.

Вплоть до середины XIX в. евреи страдали от бедности, людских предубеждений и неспособности царских властей воплотить свои намерения в жизнь. И тем не менее тогда в России не было ни этнической, ни расовой доктрины, направленной против евреев. Это случится позже, когда Российская империя попытается найти свое место в Европе как национальное государство.

Декабристы

Образ мысли, отличавший Николая Новикова и Александра Радищева, широко распространился в последующем поколении среди образованных молодых людей России, завсегдатаев аристократических салонов и студентов Московского университета.

События 1812 г., в которых они принимали участие в качестве офицеров русской армии, расширили и укрепили их взгляды. Опыт защиты отечества пробудил в них дух солидарности с другими классами общества. «Связи, сплетенные на биваках, на поле битвы, при делении одиноких трудов и опасностей, бывают, особенно между молодыми людьми, откровеннее, сильнее и живее», — считал Сергей Трубецкой.