Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования
Шрифт:
Таковы были амбиции – и не только у бедных поселян в 1863 г., когда в тех краях под чужой личиной скитался венгерский востоковед. Поражение Бухары в войне с русскими разрушило наивную веру подданных эмира в его могущество и усилило сепаратистские поползновения вероломных вассалов, взявших сторону мятежного эмирского сына Абдулмалика. В какой-то момент положение владетеля «благородной Бухары», потрясаемой бунтами, стало катастрофическим; и тогда на помощь пришли вчерашние враги. По приказу Кауфмана в дело вмешался начальник Зеравшанского округа генерал Абрамов, который очень быстро «разобрался» с Абдулмаликом и его союзниками – шахрисабзскими беками: разбил их при городе Карши и вернул Каршинский оазис под власть эмира.
С этого времени эмир стал реально зависеть от российских властей, но свою зависимость он осознал не сразу – пытался, как прежде самостоятельно, без ведома туркестанского генерал-губернатора, сноситься с Петербургом, иностранными государствами, интриговал, заключал
Присоединение к Российской империи новых земель и установление договорных отношений с Бухарским и Кокандским ханствами были встречены с энтузиазмом в российском обществе. Откликаясь на события в Средней Азии в 1864–1868 гг., «Русский вестник» писал, что они «возбуждают все больший и больший интерес», что перспективы развития отечественной промышленности и торговли определяются тем, «в какой мере мы сумеем приурочить к себе обширные и многолюдные рынки, непосредственно прилегающие ко вновь завоеванным землям» [202] .
202
Львов И. Завоевание Туркестана // Русский вестник. 1868. № 7. С. 152.
Также одобрительно о земельных приобретениях в Азии отозвался влиятельный либеральный журнал «Вестник Европы»: «Нам предоставляется новое обширное поле для деятельности. громадный рынок для сбыта изделий Восточной России, несмотря на английскую конкуренцию» [203] . Журнал сетовал на недостаточную поддержку правительством русской торговли, которая «должна прокладывать себе путь сама», тогда как торговля британская пользуется широким содействием своего правительства. «Вестник» призывал активно заниматься разработкой местных минеральных ресурсов, развитием промышленности и путей сообщения, не увлекаться одними административными мероприятиями, но придать русской политике в этом регионе «характер экономический, промышленный, торговый» [204] .
203
Вестник Европы. 1869. Т. III. Май. С. 375.
204
Там же. С. 378, 381.
В сущности, это и были главные цели туркестанского генерал-губернатора. Через три года после, как тогда говорили, замирения Бухары Константин Петрович мог констатировать: «В настоящее время русские товары на бухарских рынках преобладают и смело могут конкурировать с немногими английскими произведениями, встречающимися на рынках Бухары» [205] . Свое заключение он сделал на основании доклада специального агента Министерства финансов Н.Ф. Петровского, посланного в Бухару весной 1872 г. для изучения местного рынка. Уже в июле Петровский сообщал генерал-губернатору весьма любопытные сведения: «В настоящее время можно с уверенностью сказать, что торговля русским товаром имеет здесь первостепенное место и тяготение Бухары к Макарию (то есть к Нижегородской ярмарке. – Е. Г.) чувствуется на каждом шагу. Русскими хлопчатобумажными произведениями (кроме кисеи, но с прибавлением тика, которого из Афганистана не привозят) Бухара завалена буквально сверху донизу. На мой взгляд, русского бумажного товара по крайней мере раз в шесть более английского. Я видел на базаре этикетки фабрик Соколова,
205
Цит. по: Халфин Н.А. Указ. соч. С. 296.
Богомазова, Сучкова, Истомина, Муравьева, Корнилова, Шереметьева, Мануилова, Сидорова, Морозова, Урусова, Баранова, Зубкова, Борисова, Миндовского, Фокина и Зизина. Затем идут сукно фабрик Осипова, Ремезова и Туляева, плис, парча и бархат, кожи кунгурская и уфимская, юфть, пряжа (ярославская и Лодера), прутовое, полосатое и листовое железо, чугунные котлы, медь, латунь, олово, свинец, меха, медные и железные изделия, фаянсовая посуда, сахар, леденец (преимущественно Кокина), сахарный песок, квасцы (идут больше Ушковские), купорос (синий), нашатырь,
сандал (идет тертый), фуксин (первый сорт; второй и третий не идут), стеариновые свечи, писчая бумага, ртуть, мишура, бисер, краски, сундуки и всякая мелочь» [206] .206
Там же. С. 297.
Впечатляющий перечень! Такой обширный ассортимент могла предложить Бухаре начавшая бурно развиваться после 1861 г. молодая русская промышленность. А каково было везти товары по бездорожью за тысячи верст? Можно представить, каких трудов стоила доставка в Бухару чугунных котлов, металлов, фаянсовой посуды… Но везли и довозили! Был интерес, большой частный интерес.
К.П. Кауфман мог гордиться достигнутым – высокомерная Бухара все осознала и смирилась. В 1873 г. российско-бухарский договор был пересмотрен: детализирован и расширен. Были включены пункты о свободном доступе российских купцов и их караванов в любую часть Бухарского ханства; об ответственности местных властей за их безопасность и за соблюдение условий торговых сделок; о беспошлинности транзита русских товаров; о взаимном праве владения недвижимостью (бухарцам – в России, российским подданным – в Бухаре); об обмене между Российской империей и Бухарским ханством торговыми и политическими представителями. Особым пунктом в Бухарском ханстве запрещалась работорговля, что, однако, не привело мгновенно к уничтожению этого экзотического промысла, но давало право российской стороне настаивать на его ликвидации.
С полным основанием Кауфман мог заявить: дальнейшее развитие торга зависит от «самих купцов, правительство свое дело сделало» [207] .
Хивинский поход
На очереди была Хива. Небольшое ханство с населением, насчитывавшим 300–400 тысяч душ, удобно расположилось в плодороднейшем Хорезмийском оазисе. Это государственное образование занимало важное стратегическое положение, контролируя низовья судоходной Амударьи. Через Хиву путь лежал в Афганистан и Индию; ее нельзя было обойти, так как это был оазис в центре безводных пустынь. Природой изолированное маленькое государство, правители и жители которого имели самые смутные, причудливые представления об окружающем мире и своем месте в нем, с давних пор занимало заметное место в политико-экономических комбинациях российских властей.
207
Ссылки на источники – см. в конце раздела «Хивинский поход».
Всерьез Хивой занялись при Петре Великом. В 1714 г. царь прознал о золотоносных песках в верховьях Амударьи и о возможности разрушить плотину, которой хивинцы перегородили старое русло Амударьи, направленное в Каспийское море, и повернули реку в Арал. Сделано это было ради повышения безопасности ханства.
Царь понимал, что перед Россией открываются блестящие перспективы: во-первых, богатые золотоносные пески на реке, а во-вторых, организация сквозного пути из Западной Европы в Индию по территории России и контролируемым русскими землям в Средней Азии. Трансъевропейский и трансазиатский водный путь в Индию, которую тогда англичане еще не успели прибрать к рукам – только-только еще заглатывали по кусочку. Хива же была на этом пути азиатским Шлиссельбургом – ключевым городом.
Петр, как обычно, реагировал мгновенно: уже 29 мая 1714 г. пользовавшийся особым доверием Государя кабардинский князь, гвардии капитан-поручик Александр Бекович-Черкасский получил именной Царский указ о снаряжении экспедиции в Хивинское ханство, имея предлогом поздравить новоиспеченного хивинского владетеля Ходжи-Мухаммеда с его вступлением на трон. В инструкции Бековичу было записано: «Надлежит над гаваном (то есть гаванью. – Е. Г.), где бывало устье Амударьи реки, построить крепость человек на 1000, ехать к хану хивинскому послом, а путь иметь подле той реки и осмотреть прилежно течение оной реки, тако же и плотины. Ежели возможно, оную воду паки обратить в старый ток, к тому же протчая устья запереть, которые идут в Аральское море и сколько в той работе потребно людей…» [208]
208
Цит. по: Лобысевич Ф.И. Описание Хивинского похода 1873 года. СПб., 1898. С. 4.
С экспедицией князя Бековича-Черкасского должны были отправиться офицеры-разведчики, одному из которых, поручику Кожину, поручалось идти с торговым караваном под видом купца с грамотой к Великому Моголу, следуя насколько было возможно вверх по Амударье и нанося свой путь на карту.
Отряд Бековича выступил в поход (после долгой подготовки и рекогносцировки) в конце апреля 1717 г., имея численность 3650 человек, из них 2 тысячи – солдаты и казаки. Была артиллерия – семь пушек. Сила немалая.