Рот, полный языков

— Так и быть, — слабым голосом сказал натуралист. — Вы убедили меня в правоте своего дела, и я окажу вам посильную помощь. Но Бога ради, давайте отложим дальнейшее обсуждение до утра. Эдвард…

Увидев, что опасность как будто миновала, Дезор поспешно выступил вперед.

— Прошу вас, отведите мистера Цезаря и его… спутницу-туземку… в комнату для гостей.

— Слушаюсь, профессор.

Вскоре Агассис остался один и некоторое время спустя сумел вернуть себе тень присущей ему решительности.

Так или иначе нужно покончить с этим делом как можно скорее. А когда бур и его человекообразная уедут, он велит сжечь все простыни, полотенца и половики, к которым они прикасались, и, возможно, также несколько предметов обстановки — в зависимости от того, как именно негритянка помечает территорию.

Наутро, после беспокойной полудремы, населенной неуловимыми, но определенно неприятными фантомами, Агассис присоединился к своим помощникам за общим столом. Обладая крепкой конституцией простолюдинки, Джейн проспала ночной переполох у себя в комнате, куда удалилась по совокуплении, и теперь порхала, как воробей (Spizella pusilla), расставляя перед признательными учеными блюда с маисовыми лепешками, яичницей и раками (Orconects limosus). Несколько обескураженная поначалу диким видом готтентотки Джейн быстро освоилась с ее присутствием, заметив, что «за столом она умеет себя вести получше этого дикаря мистера Олкота [88] ".

88

Олкот Амос (1799–1881) — американский педагог и писатель, пропагандировал нравственное самосовершенствование как средство разрешения социальных противоречий.

За завтраком Агассис говорил мало, прикидывая, как отделаться от бура. А Цезарь тем временем потчевал собравшихся пламенными рассказами о своем бурном плавании на «Зи-Коэ» от мыса Доброй Надежды в Бостон, в котором вся его команда состояла из неутомимой готтентотки. К концу завтрака он очаровал всех до единого.

Когда его помощники ушли, чтобы взяться за свои повседневные труды, Агассис остался наедине с кейптаунцем и его черной самкой. Улыбнувшись Агассису, негритянка сказала:

— Вкусный завтрак.

Затем извлекла откуда-то из-под юбки небольшой нож с костяной рукоятью и принялась ковырять в зубах.

У Агассиса к горлу подступила тошнота. Поспешно встав, он удалился к креслу у камина, знаком предложив Цезарю следовать за ним.

— Нам следует обсудить наши планы, — начал Агассис.

— Ja-ja. Но снашала я должен рассказать фам еще про дфух человек, также играющих фажную роль в этом деле. Фчера ночью я не успел этого сделать из-за вашей нешдержанности.

Агассис нетерпеливо пожал плечами.

— Так говорите.

— Фы, наферное, слышали о Тадеуше Костюшко?

— Конечно. Польский патриот, сражавшийся на стороне американцев во время их революции. А при чем он тут?

— Унд вам известно, что у него есть сын? — Нет.

— Яволь, сын у него есть. После провала воштания 1794 года Тадеуш был вынужден покинуть Польшу и в своих скитаниях встречался со многими националистами и революционерами. Он посетил оуэнитов [89] в Шотландии и Америке, карбонариев в Италии, фурьеристов во Франции [90] унд «Филике Герариа» [91] в Греции. Но как дома он чувствовал себя у ирландских патриотов в Дублине унд с дочерью одного из них зачал сына, которого назвали Фергюсом.

89

коммуны последователей английского социалиста-утописта Роберта Оуэна (1771–1858).

90

последователи французского социалиста-утописта Шарля Фурье (1772–1873).

91

Тайное общество, возглавившее национально-освободительную борьбу против турецкого владычества.

— Фергюс Костюшко?

— Ja. Фы уверены, что никогда о нем не слышали? Нет? Сейчас этому сыну тридцать лет, и он подвизается и в Ирландии, и в Польше. Он сражался в польских восстаниях и тысяча восемьсот тридцатого, и прошлого годов, а в последнее время пытался облегчить участь голодающих ирландцев, чей картофель гибнет от белой росы. Яволь, фее это побошные обстоятельства, фажното, что Костюшко-младший — приверженец польского мессианизма.

Агассис неохотно признался в своем полном неведении касательно этого движения.

— Польский мессианизм пропагандировал в основном поэт Адам Мицкевич, а еще философ Анджей Товьянский, живший изгнанником в Париже, пока в 1842 году французский архиепископ не выдворил его как шмутьяна. Они создали организацию под названием «Дер Форк [92] Божий», которая видит в Польше «Христа всех народов», чье предназначение — своими страданиями искупить грехи всего человечества. Дер догмат они подкрепили фсякими оккультными рассуждениями. Немудрено, ведь Товьянский учился у дер мартинист, дер художник Юзеф Олешкевич.

92

Труд (иск. голландск.).

— Не понимаю, какое отношение к вашему украденному фетишу имеет весь этот польский фокус-покус?

— Яволь, фее просто. Костюшко прослышал о дер фетиш унд, догадавшись о его потенциальной силе, решил попытаться добыть его, надеясь использовать для освобождения сфоего народа. Мне сказали, что сейчас он в Массачусетсе.

— Хорошо. Верится с трудом, но, полагаю, вам лучше знать, кто интересуется фетишем. И кто же второе лицо?

— Э-э, это Ганс Бопп!

— Немецкий филолог в Берлинском университете, сотрудничающий с братьями Гримм? Сущая нелепица! Я знаком с этим человеком: это мягкий и учтивый ученый…

— Так то Франц Бопп. А Ганс — его брат и жираф соф-сем другой масти! Ганс — беспощадный глава тайной полиции фашего прусского патрона Фридриха и людей убил больше, чем тиф и желтая лихорадка, фместе фзятые! Более того, он последний тевтонский рыцарь!

— Да будет вам! О них я слышал. И доподлинно знаю, что тевтонских рыцарей больше нет. Их орден прекратил свое существование в одна тысяча пятьсот двадцать пятом, когда Альберт Бранденбургский перешел на сторону Реформации. Хотя, кажется, какая-то ложа с таким названием существовала еще несколько десятилетий назад…

— Фот и фсем так кажется! Абер иштина в том, что не фее рыцари согласились с решением Альберта. Заклеймив его предателем, некоторые остались верны старым обетам, принятым еще во времена крестовых походов, фот они-то и создали тайное ядро нового ордена. Они так и не оставили мысли отфоевать Пруссию, которая когда-то принадлежала им. Смерть унд разочарование унесли фсех, кроме одного — Ганса Боппа. И сейчас ему кажется, что он нашел ключ к тому, как обратить в реальность древние мешты, — и видит его в маринованном сраме Саартье.

Агассис тревожно оглянулся по сторонам, но Джейн в комнате не было.

— Прошу вас, сэр, следите за своими словами! Я понимаю, что ваша так называемая жена — из первобытного племени, но в моем доме есть и другая женщина, пусть она всего лишь прислуга.

Цезарь подмигнул.

— Правду сказать, женщины ф таких делах хуже мужчин. Абер мы отклонились от темы. Бопп сейчас тоже в Америке. Он убедил своего короля, что идет по следу Костюшко… Он действительно ненавидит фсех поляков за поражение, которое они нанесли рыцарям при Данненберге в тысяча четыреста десятом году, но на самом деле вознамерился заполучить дер талишман!