Роза прощальных ветров
Шрифт:
– Лиза, почему ты молчишь? – с беспокойством спросила Рита.
– Мне плохо.
– Брось! Главное, ты сумела вовремя разоблачить этого Куракина...
– Не в Куракине дело! – с досадой воскликнула Лиза. – Я вот думаю – есть ли еще в этой жизни что-то настоящее, особенное, яркое?.. Кругом обыденность, которая пытается корчить из себя нечто особенное! Ладно, Ритуля, я тебе потом позвоню. Иди, смотри свой фильм... Да, кстати, что за фильм?
– «Руслан и Людмила». Старый такой фильм, по сказке Пушкина...
Как ни плохо было в этот момент Лизе, она не выдержала и засмеялась.
– И вы его все вместе смотрите?
– Да...
– Ну ладно Надюшка с Любкой – они еще маленькие... Но чтобы твой Бобров тоже смотрел детские сказки?!
– Мой Бобров очень любит детские сказки! – с гордостью ответила Рита. – А что такого?..
– Ничего, я просто...
Они распрощались, и Лиза положила трубку на рычаг.
Она вдруг представила, как Гена Бобров – огромный, мрачный, страшный мужик (муж у Ритки, как уже упоминалось, был настоящий Квазимодо!) – с увлечением смотрит детское кино. Пожарный, ко всему прочему!
Они все – Рита, ее муж, их дочки – сидят вместе у телевизора...
Раньше Лиза никогда не завидовала дурнушке Рите, а сейчас подумала: «Какая у них, в сущности, милая семья. Они такие дружные! А Генка при всем при том – совсем дитя, оказывается... Почему я жалела все время Ритку?.. Это она должна жалеть меня!»
Лиза стряхнула с себя оцепенение и начала собирать вещи.
Она теперь вспоминала Костю Неволина. Поначалу он показался ей очень интересным человеком – ну как же, создатель истребителей и бомбардировщиков, потом она увидела, что ничего особенного в нем тоже нет, что он обычный инженер, каких много.
«Может быть, попытаться вернуть его? Хотя вряд ли получится, если он действительно любит ту женщину... Куракин – ничтожество. А вот Гена Бобров...»
И Лиза с превеликой нежностью начала мечтать о Гене Боброве. Потом отогнала от себя наваждение: «Нет, чужую семью я разрушать не буду... Пусть лучше Гена познакомит меня с каким-нибудь своим коллегой, тоже пожарным!»
Воображение Лизы тут же нарисовало стену огня – гудящего, страшного, разрушительного. Стихия! И вот из бушующего пламени выходит огромный мужчина в защитном костюме, с маской на лице – он несет на руках ребенка, кашляющего от дыма. Вот такой мужчина – настоящий герой! Исключительная личность... Сильный и нежный.
Шестнадцатилетняя прусская принцесса Фредерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина от рождения называлась «белой розой» – поскольку в Пруссии было принято «посвящать» каждому ребенку царственного рода свой цветок. Белая роза символизировала чистоту в помыслах и жизни, красоту и великолепие. В 1814 году состоялась первая встреча будущего русского императора Николая Павловича и Фредерики, а три года спустя – бракосочетание. Прусская принцесса приняла православие и стала зваться Александрой Федоровной. Она родила мужу семерых детей. Императрица Александра Федоровна до конца жизни занималась благотворительностью – две трети ее личных средств уходили на благие дела, боготворила Пушкина и Лермонтова... Ее первенец, будущий император Александр, стал реформатором – Александром II Освободителем. В Санкт-Петербурге Александру Федоровну чтут и поныне – ежегодно, в день ее рождения, на могилу ее возлагают белые розы...
(Из исторического справочника.)
На экране телефона высветился незнакомый номер. «Интересно, кто это?» – удивился Неволин.
–
Алло! Алло, слушаю вас...– Константин? Извините, я не знаю вашего отчества...
– Георгиевич, – машинально подсказал Неволин. – А вы кто?
– Я – Николай Владиславович Тарасов, муж Розы... – мягко произнес его собеседник. – Вы ведь знакомы с Розой?
– Знаком, – ответил Неволин, и сердце его застучало быстро-быстро. Господи, и что этому Николаю Владиславовичу понадобилось?.. – Откуда у вас мой номер?
– Какая разница... Послушайте, я не собираюсь объявлять вам войну, я нормальный человек, вы не должны меня бояться... – печально начал Розин супруг.
– А я вас и не боюсь! – задиристо перебил того Неволин.
– Константин Георгиевич... Можно, я вас просто буду Костей называть? Так вот, Костя, мне очень нужно с вами поговорить.
– О чем?
– О Розе, разумеется... – собеседник тяжело вздохнул. Неволину вдруг стало совестно – он почувствовал себя почти вором. Увел у человека жену... Этот Николай Владиславович, судя по всему, находился в глубокой печали.
– Хорошо, – сказал Неволин. – Поговорим.
– Только не по телефону... Я, Костя, хотел бы с вами встретиться. Где-нибудь в центре, где вам удобно...
– Через полчаса я выхожу с работы. Давайте через час в районе Пятницкой...
– Прекрасно, – ответил скорбный голос. – Пятницкая меня вполне устроит. Там неподалеку есть неплохой, вполне демократичный ресторан... – Он произнес название. – Знаете?
– Да. Вы хотите встретиться там? Договорились.
– Спасибо... Да, вот еще что! – спохватился Розин муж. – Я прошу вас, Костя, ничего не говорите Розе – ну, о том, что мы с вами встречаемся.
– Почему?
– Ну, как вам сказать... Не стоит ее беспокоить, – умоляюще произнес тот.
– Ладно, согласен. Николай... Пожалуй, я тоже буду обращаться к вам по имени. Значит, через час! Погодите, а как я вас узнаю?
– Господи, действительно – как?.. – растерялся Николай. – На мне будет летний костюм, светло-серый...
– Понятно.
Неволин нажал на кнопку «отбоя». Ему было очень некомфортно.
...В половине восьмого вечера он спустился по деревянной лакированной лестнице в уютный погребок, что находился во дворах неподалеку от Пятницкой улицы.
Огляделся – за одним из столиков сидел чрезвычайно импозантного вида господин в светлом костюме, за другими в основном располагались компании. Неволин направился прямиком к господину.
– Вы – Николай?..
Господин поднял на него темно-зеленые печальные глаза, поспешно вскочил, протянул руку.
– Да. Прошу вас, Костя... Чего-нибудь будете?
Неволин заказал себе томатного сока.
– Я за рулем, – пояснил он.
Перед господином стояла рюмка коньяка, блюдо с отварной рыбой, совершенно нетронутой... Розин муж глядел отрешенно и печально – Неволин снова почувствовал себя чем-то вроде преступника.
– Вы, наверное, знаете, Костя, что мы с Розой прожили вместе почти двадцать лет... – вздохнул Николай, держа в ладонях пузатую рюмку.
– Да, я в курсе.
– Не все у нас было гладко, но тем не менее... – Он говорил с явным трудом. – ...тем не менее совсем уж неудачным наш брак назвать нельзя. Я... очень люблю Розу.
– Я тоже очень люблю Розу, – кивнул Неволин.
– Это хорошо... – господин напротив прикрыл темно-зеленые глаза, словно пытаясь справиться с волнением. – Ее нельзя не любить. Она святая женщина. Поистине святая!