Роза Спиркреста

Я сглатываю, внезапно почувствовав себя немного более взволнованной, чем следовало бы, и качаю головой. — Я просто хочу осмотреться.

— Тогда иди и осмотрись, — говорит он с полуулыбкой.

Улыбка Ноа ему идет. От нее на его правой щеке появляется складка, слишком глубокая, чтобы быть ямочкой, и она освещает осенние серые глаза.

Мальчики из Спиркреста не улыбаются — они ухмыляются, ехидничают и ухмыляются. Все, что они делают, направлено на то, чтобы создать видимость контроля и превосходства над окружающими. Они думают, что улыбка сделает их слабыми.

Но улыбка Ноя не делает его слабым.

Он выглядит так, будто я хочу, чтобы он меня поцеловал.

Он машет рукой. — Точно. Тогда развлекайся, разглядывая мои скучные вещи. Увидимся через секунду.

Он закрывает за собой дверь ванной. Не знаю почему, но есть что-то привлекательное в том, что он, кажется, не стремится сохранить что-то в тайне или скрыть от меня.

Мужчины, с которыми я обычно сплю, стремятся защитить свою личную жизнь и самооценку. Даже случайные свидания имеют свои границы: можно писать, но никогда не звонить, можно выкладывать фотографии, но никогда не отмечать их; можно приходить в их гостиничные номера, но никогда не приходить к ним домой.

Ной держит меня в самом сердце своего дома, и, похоже, его совершенно не волнует его личная жизнь. Я полагаю, что он установил границу, не позволив мне следовать за ним в ванную, но даже тогда он не запретил мне заходить туда. И, судя по всему, он даже не потрудился запереть дверь в ванную.

То, что он, кажется, совсем не защищает свое личное пространство, кажется… я даже не знаю. Сексуальным в каком-то смысле, который я не могу объяснить. Как будто его жизнь — это сундук с сокровищами, который он открыл для меня, а я просто расхищаю эти сокровища по своему усмотрению.

Дрожа от волнения, я возвращаюсь в главную комнату, к небольшому комоду возле его кровати. Он весь заставлен флаконами со средствами для мытья тела, шампунями, дезодорантами и спреями. Рядом с ним — платяной шкаф, на одной дверце которого висит толстовка.

У стены — коврик для йоги с набором тренажеров — гири, скакалки, тренажеры для мышц живота, а также массивная спортивная сумка, набитая помятыми и облупившимися боксерскими перчатками. Значит, про бокс он не врал.

Я открываю его ящики и заглядываю внутрь. Боксеры, носки, белые футболки и майки, шорты, треники. Из угла одного ящика свисает черная бейсболка. Как и во всей квартире, в его ящиках довольно чисто. Я беру его спрей — никакой марки, просто стандартный лосьон после бритья с нейтральным названием "Глубокий лед" — и брызгаю им в воздух.

Он пахнет Ноем.

Я брызгаю на запястье, смешивая его запах со своим фирменным Chanel № 5, и осторожно сажусь на край его кровати. Матрас твердый. Я провожу рукой по смятому одеялу. Оно мягкое и прохладное. Я ложусь обратно на кровать, а потом переворачиваюсь, зарываясь лицом в одеяло. Оно пахнет стиральным порошком и спреем Ноя.

Никогда бы не подумала, что от такого бедного человека, который так много работает, может так хорошо пахнуть.

Зарывшись лицом в одеяло, я закрываю глаза. Каково это — спать в его постели? Я никогда раньше не спала в постели мальчика. Я спала в гостиничных номерах — в некоторых из самых роскошных гостиничных номеров в мире — и однажды ненадолго пробралась в комнату Луки в общежитии.

Но это не кровать в отеле или общежитии. Это настоящая кровать — настоящая кровать настоящего человека. Ной спит в ней каждую ночь. Он видит сны и, возможно, даже прикасается к себе.

Я сжимаю бедра вместе. Эта мысль заводит меня больше, чем следовало бы. Я подумываю о том, чтобы раздеться и голышом лечь на кровать Ноя, чтобы посмотреть, как он поступит. Но я, должно быть, истратила все свое мужество, только приехав сюда. У меня ничего не осталось.

Вздохнув, я встаю и продолжаю рыскать. На прикроватной тумбочке я обнаруживаю несколько старых книг в мягких обложках (загадка, автобиография какого-то бойца ММА), сломанные часы, несколько пачек жевательной резинки и щипцы для десен в маленьком пластиковом футляре.

Несмотря на опасения Камми, что Ной окажется тайным серийным убийцей, совершенно очевидно, что Ною нечего скрывать. Он не лгал о боксе. Улики повсюду: старые боксерские перчатки, свернутые обмотки, тренировочный инвентарь и свернутые скакалки. Он выглядит довольно опрятным, его одежда простая и немаркая. По качеству вещей и размеру его крошечной квартирки легко определить, что денег у него немного, но и в полном убожестве он не живет.

У меня неприятно сжался живот, и я почувствовала внезапное замирание. Я приехала сюда, чтобы соблазнить Ноя, потому что мой отец с ума сойдет, узнав, что я занимаюсь сексом с каким-то безденежным, никчемным парнем. Но Ной не просто разорившийся, дрянной парень. Он просто нормальный человек, который много работает и живет своей жизнью.

Так кем же я тогда становлюсь? Мелкой богатой девчонкой, которая осуждала его и приехала сюда только для того, чтобы использовать его? Избалованной, мелочной принцессой, которая пользуется честным героем-тружеником?

Я всегда думала о себе как о героине истории, но сейчас я совсем не чувствую себя таковой. Сейчас я чувствую себя просто злодейкой.

Глава 8 Грустная история

Когда Ноа выходит из душа, я сижу в его гостиной (если ее можно так назвать) и решаю, что делать.

Часть меня хочет уйти, пока я не сделала ничего такого, о чем потом буду жалеть. Часть меня чувствует себя виноватой за то, что я вообще здесь. Часть меня хочет продолжать реализацию плана, потому что я знаю, что он будет успешным. А часть меня просто хочет остаться из чистого, плотского любопытства.

Ной заходит в гостиную в серых трениках и белой футболке. Футболка мешковата, но не настолько, чтобы скрыть толстые мышцы на руках и груди. Волосы еще влажные, кожа чистая и блестящая, на шее намотано полотенце. На лице — новый синяк, который я не заметила раньше, небольшое пятно ярко-фиолетового цвета возле левого глаза и царапина возле челюсти.

Он выглядит довольно горячим. Что ж, пожалуй, я остаюсь.

Не обращая внимания на то, какое впечатление производит на меня его внешний вид, Ной идет на кухню и обращается ко мне: — Чай или кофе?.

Я встаю с дивана и иду к нему, опираясь локтями на стойку, отделяющую кухню от гостиной. — А вино у тебя есть?

— Нет, — говорит он. — Я вообще-то не пью.

У меня открывается рот. — Не пьешь?

Он качает головой. — Не совсем. Время от времени я пью пиво с друзьями, и я буду пить на свадьбе моей мамы этим летом, но после этого я буду тренироваться, чтобы участвовать в соревнованиях.

— О. — Я никогда не встречала таких молодых людей, которые бы не пили. Даже Софи Саттон пьет, ради всего святого. Я пристально смотрю на него. — Тебе нельзя пить, пока ты тренируешься?

— Это не очень хорошо для меня, — говорит он. — И на вес влияет. Так чай или кофе? Если хочешь, у меня есть апельсиновый сок.

— Апельсиновый сок? — Я поднимаю бровь без удивления. — Я не пятилетний ребенок.

Он издал негромкий смешок. — Хорошо. Никакого апельсинового сока.

Я жестом показываю ему. — Кофе подойдет.