Рождение
Шрифт:
Чуть больше чем через сутки после прибытия в Хуэко Мундо, Хина пришла в себя. Осмотрев комнату, в которой она лежала и Читу, заботящуюся о ней, она сначала ничего не поняла, но когда увидела меня, ее глаза расширились, а потом она сжалась в комок и стала что-то себе нашептывать. Вот тут я реально испугался за ребенка, но к счастью мой слух позволил различить что она себе шептала: "Не плакать" и "Я не слабая". Я решил оставить ее ненадолго одну, а через несколько часов она вышла из комнаты и попросила поесть. За едой я объяснил ей то, что знал о пустых, шинигами, и мироустройстве. Известие о том, что я - бывший пустой Хина восприняла на удивление спокойно. Потом я проинструктировал ее по поводу поведения
Еще через день девочка смогла нормально передвигаться, не задыхаясь. Похоже адаптация шла просто отлично. Еда, о которой я немного беспокоился оказалась для нее пригодна: она уплетала ее за обе щеки и отлично наедалась. Сможет ли она вырасти я не знаю, но это можно будет спросить у Урахары позже. А на четвертый день она попросила начать тренировки, но перед тем как я успел ответить, меня выдернуло во внутренний мир.
– И что теперь, идиот?
– Цундере была явно зла: в последнее время я научился читать ее эмоции.
– Ты о чем?
– Я с опаской на нее смотрел: каждое утро она избивала меня до полусмерти, называя это тренировкой, и я немного опасался так сказать внеплановой практики.
– Собираешься ее учить убивать? Втянешь ребенка в войну против Айзена? Ты хоть представляешь, кем она вырастет?
– Да, Цундере ударила в больное место. Я сам над этим думал но так и не нашел ответа.
– А ты понимаешь, что если я ее выкину, она может стать еще большим монстром, разочаровавшись в людях?
– Ты же знаешь выход из этой ситуации?
– Да, но...
– Меня прервали.
– Рука не поднимается? Слабак! А ну подвинься!
– В глазах потемнело, а потом я снова оказался в реальном мире, но на этот раз я был просто наблюдателем. Нет, я чувствовал, что могу вернуть контроль над своим телом в любой момент, но я не буду этого делать. Да, единственный способ не втягивать ребенка в эту историю, но при этом не нанести душевную травму, это если она сама откажется оставаться со мной и попросит вернуться в мир живых. Как этого добиться? Очень просто: надо превратить ее тренировки в ад, но у меня рука не поднималась так издеваться над ребенком.
– Ладно, Хина если ты все еще хочешь стать сильной, я буду тебя тренировать. Но будет трудно и больно.
– А Цундере хорошо меня играет.
– Я не сдамся, братик.
– Я просил ее называть меня по имени, но Хина упрямо пропускает мои просьбы мимо ушей.
– Тогда пошли.
– Мы вышли из дома и после небольшой прогулки оказались на одном из малых полигонов. Хоть он и назывался малым, но его диаметр был пару километров.
– Сначала надо повысить твою выносливость. Сегодня ты пробежишь десять кругов.
– Цундере обвела полигон рукой, а у Хины округлились глаза.
– И я не собираюсь тратить все свое время, ожидая когда ты доползешь до финиша.
– Занпакто сняла себя в ножнах с пояса и замахнувшись ударила ребенка по спине. Не слабо так: девочка крикнула и упав пропахала носом песок.
– Ты все еще стоишь на месте? БЕГОМ!!!
– Если у Цундере все тренировки такие, я наверное не доживу до вторжения в Каракуру. А вообще план был хорош... Жаль только ни я, ни Цундере не знали насколько Хина упряма...
В первый день Хина большую часть дистанции пропахала своим лицом, нежели пробежала, но так и не заплакала и не попросила закончить тренировку. Она вообще ничего не сказала: сцепив зубы упорно вставала, делала пару шагов, после чего снова получала ножнами по спине и все повторялось заново.
Когда мы пришли домой с тренировки, Чита выдала тако-о-ое лицо... Увидев Хину, в обрывках одежды, огромным синяком вместо спины, бессчетным количеством
ссадин и царапин и прокушенной губой, она тут же ее госпитализировала, а со мной не говорила до тех пор, пока я не объяснил ей зачем все это начал. Согласившись с моими доводами, в последующие дни она лишь с жалостью смотрела на избитого ребенка, после чего немедленно ее лечила.Но причина, по которой я отправлялся к Урахаре объявилась на пятый день тренировок: через пять дней обычного избиения, Хина смогла пробежать целый круг, при этом не получив ни одного удара ножнами. Потом она выдохлась и все прошло по наигранному сценарию, но я серьезно задумался: за пять! дней человек не может ТАК улучшиться, каким бы талантом он не был это просто невозможно! Казалось бы я должен радоваться, но в прошлой жизни я читал довольно много фэнтези, так что мне в голову сразу полезли всякие идеи про использование своей жизненной силы, для усиления и прочее. Так что я решил не рисковать: а вдруг, не дай бог, действительно умрет, от перенапряжения. Оставив Читу и Хину в Лас Ночес я отправился в мир живых.
На счет девочек я не волновался: они отлично сдружились, Хина называет своего лекаря исключительно "сестренка", а та от этого млеет. Кстати ко мне ребенок свое отношение не поменял, несмотря на все эти "тренировки": она продолжает общаться со мной сдержанно и уважительно. Всегда выполняет все, что я ей скажу и вообще ведет себя просто идеально. И при этом не ощущалось никакой фальши: как будто я для нее действительно старший брат, который может и по головке погладить и по попке ударить. Вообще Хина оказалась девочкой рассудительной, спокойной. Много она не разговаривает но и молчуньей ее назвать нельзя. У милашки были волосы цвета мокрого асфальта, зеленые глаза и острая мордочка. Почему "мордочка"? Потому что она ребенок и скорее всего ее лицо еще изменится.
Ладно, хватит воспоминаний, пора получить несколько ответов, а заодно научиться кидо. Открыв портал я оказался в Каракуре. Не у магазина Урахары: перед тем, как отправится к нему я хотел пройтись по магазинам и наметить те вещи, которые надо будет купить в Ямагате. Сейчас я туда возвращаться не хочу, чтобы снова не встретится с Экзекуцией. Обнаружения шинигами я не боялся: за последнюю неделю я научился идеально скрывать свою реатсу: когда Цундере издевалась над Хиной, я тренировался в сокрытии своего присутствия, и у меня это прекрасно получалось: стоило лишь представить, что моя реатсу потоком вытекает из меня, и попадает в ячейки хранения в моем банке, как я лишался реатсу, становясь неотличимым от людей... За исключением дырки в груди и остатков маски. Плюс этого способа был в том, что меня невозможно было засечь: ведь я по сути не скрываю реатсу, а лишаюсь ее. Миснус был в том же. Мне необходима где то секунда, для получения своей реатсу обратно. Сейчас, стоя над Каракурой, моя реатсу была на уровне Чада или Иноуэ.
– Отлично скрываешь реатсу, Киз-сан.
– Как только я услышал голос за спиной, хотел тут же отпрыгнуть, но вовремя понял чей это голос. Еруичи я не ощущал вообще, что впрочем неудивительно, ведь она командовала аналогом ниндзя и просто должна уметь скрываться.
– Добрый день, Еруичи-сан - Я повернулся к ухмыляющейся девушке.
– Вы как всегда отлично выглядите в этих... э... трениках...
– Ну а чего она так одевается?
– Рада, что тебе понравилось. А почему ты тут скрываешься?
– Почему, почему - Проворчал я.
– Если вы не знаете, Еруичи-сан, в этом городе орудует маньяк.
– Да ты что?
– Говорят он любит клубничку - Я окинул фигуру девушки пошлым взглядом - а работает на мясокомбинате, ведь для своих зверств использует исключительно мясницкий тесак.
– Стра-а-ашно. А что за зверства?
– О! Это самое ужасное! Вы никому не говорите, но я слышал - Я понизил голос до шепота - Что он нападает на добропорядочных пустых, выкрикивает "банкай" и заставляет их смотреть на свой косплей.