Рождественские глюки Плам

И самое ужасное, что он был прав. Я уже одной ногой ступила на скользкий как лед склон рождественской депрессии. Пять дней, четыре дня, три дня… и на моих глазах Рождество приходит и уходит без меня. И мне придется ждать еще год, чтобы снова потерпеть неудачу в ленточках и бантиках, леденцах и рождественском гоголе-моголе.

– Рождество – это не ленточки-бантики и подарки, – заявила я Дизелю. – Главное – добрые отношения, верно?

– Неверно. Рождество – именно подарки. И елка. И офисные вечеринки. Черт, да ты что, ничего в этом не смыслишь?

– Ты и впрямь во все это веришь?

– Если отставить в сторону всё это религиозное бла-бла-бла, в которое мы не будем углубляться… Я считаю, что Рождество – то, во что оно тебя превращает. Вот в это я верю. Каждый решает сам, что хочет от праздника. И потом стремится, чтобы это осуществилось.

– Предположим, что каждый год ты спускаешь все в унитаз? Предположим, ты проваливаешь Рождество?

Он обхватил рукой меня за шею.

– Ты проваливаешь Рождество, приятель?

– Кажется, я никак не могу им заняться.

Дизель оглянулся.

– Я заметил. Никаких гирлянд из зеленого дерьма. Ни ангелов, ни игрушечных рождественских деревенек, ни семейных игр или каких финтифлюшек.

– Обычно у меня есть несколько финтифлюшек, но в мою квартиру бросили зажигательную бомбу – и они все превратились в дым.

Дизель помотал головой.

– Вот гадство, когда такое случается. Правда?

Проснулась я в поту. Мне приснился кошмар. Осталось всего два дня до Рождества, а я все еще не купила ни одного подарочка. И тут меня как обухом по голове стукнуло. Это вовсе не кошмар. Это правда. Два дня до Рождества!

Я выскочила из постели и кинулась в ванную. С рекордной скоростью приняла душ и высушила волосы. Черт. Я укротила их гелем, надела привычные джинсы, ботинки, футболку и побежала в кухню.

С чашкой кофе в руке к раковине прислонился Дизель. На стойке лежал белый пакет из булочной, в клетке бодрствующий Рекс неспешно прокладывал путь к самому сердцу пончика с джемом.

– С утречком, солнышко, – поздоровался Дизель.

– Осталось всего два дня до Рождества, – пожаловалась я. – Два денька! И хватит вламываться в мою квартиру!

– Эй, я уже здесь. Ты дала Санте свой список? Ты была послушной девочкой?

С утра трудновато закатывать глаза, но я как-то умудрилась. Налив кофе, я прихватила пончик.

– Мило, что ты принес пончики, – сказала я. – Но Рекс заработает кариес на клыках, если слопает всю эту штуку.

– У нас прогресс, – заметил Дизель. – Ты уже не визжишь, увидев меня здесь. И не проверяешь кофе и пончики на предмет инопланетных ядов.

Я посмотрела на кофе и меня охватила паника.

– Я не подумала.

Полчаса спустя мы торчали в переулке, откуда хорошо был виден дом Бриггса. Сегодня коротышка собирался на работу. А мы собирались проследить за ним. Он приведет нас на игрушечную фабрику. Я отыщу Сэнди Клоуса, защелкну на нем наручники, а потом буду праздновать Рождество.

Точно в восемь пятнадцать с важным видом вышел Рэнди и залез в специально оборудованную для коротышек машину. Завел двигатель и выехал со стоянки, направляясь к Шоссе 1. Мы держались за две машины от него, не теряя из виду.

– Хорошо, – обратилась я к Дизелю. – Ты провалил левитацию и явно не способен сотворить молнию. Так какая у тебя специальность? И что за приспособы у тебя на ремне?

– Я же говорил тебе, что хорошо нахожу людей. У меня усиленное сенсорное восприятие. – Он сощурил на меня глаза. – Спорим, ты не думала, что я знаю такие длинные слова.

– А еще? Можешь летать?

Дизель вздохнул.

– Нет. Летать не могу.

Не проехав и мили по Шоссе 1, Бриггс покинул его, повернул налево и въехал в освещенный промышленный комплекс. Миновал три здания и остановился на парковке, примыкавшей к одноэтажному дому из красного кирпича в пять тысяч квадратных футов. Никакой надписи, объясняющей назначение здания. Единственный ориентир – игрушечный солдатик на двери.

Мы посидели, давая Бриггсу полчаса, чтобы войти внутрь. Потом пересекли стоянку и толкнули двойные стеклянные двери в небольшой холл. Стены были выкрашены в яркие желтый и синий цвета. Вдоль одной из них выстроились в ряд несколько стульев. Половина больших, половина маленьких. Граница приемной была обозначена столом. За ним стояла пара кубов. На одном сидел Бриггс.

Женщина за столом взглянула на Дизеля и улыбнулась:

– Что вам угодно?

– Мы ищем Сэнди Клоуса, – ответил Дизель.

– Мистера Клоуса сегодня нет, – оповестила женщина. – Возможно, я чем-нибудь помогу.

Бриггс вскинул голову, услышав голос Дизеля. Посмотрел на нас, и его лоб прочертили морщины.

– А позже он будет? – вступила в разговор я.

– Трудно сказать. У него свое расписание.

Мы покинули здание, я позвонила и попросила Бриггса.

– Не звони мне сюда, – возмутился тот. – У меня тут отличная работа. Я не хочу ее профукать. И я не собираюсь для тебя шпионить.

И повесил трубку.

– Полагаю, мы можем последить за зданием, – предложила я Дизелю.

Я хотела этого аккурат после протыкания глаза каленой иглой.

Дизель отодвинул назад сиденье и вытянул ноги.

– Я вымотался, – сообщил он. – Отпахал ночную смену. Как насчет того, чтобы первой заступить на пост?

– Ночную смену?

– Шандор с Кругом давненько орудуют в Трентоне. Я прошвырнулся по старым логовищам Круга, когда ушел от тебя, но ничего не откопал.

Он скрестил руки на груди и почти мгновенно уснул. В десять тридцать зазвонил мой сотовый.

– Эй, подружка, – сказала Лула. – Как дела?

Лула ведет делопроизводство в залоговой конторе. В прежней жизни она работала «про», но с тех пор внесла поправки в свое существование. Зато ее гардероб остался на прежнем уровне. Лула – большая женщина, которая любит бросать вызов тем, что покупает одежду меньше на два размера, чем надо.

– Да никак, – ответила я. – А у тебя?

– Думаю прошвырнуться по магазинам. Два дня до Рождества, а у меня пусто. Собираюсь в «Квакербридж-молл». Хочешь проехаться?