Русская армия и флот в XIX веке

До этого времени занятия по саперному делу производились только в тех частях, которые участвовали в обороне Севастополя. Как это ни странно, но вопрос об обучении саперному делу не двигался с места после Крымской войны в течение 15 лет и новым толчком в значительной мере послужила франко-прусская война 1870–1871 гг.

Саперное дело для полевых войск пока было явление новое, и хотя «Наставление» и рекомендовало «соединять упражнения по возможности с маневрированием», но практически это не удавалось делать. В большинстве округов саперному делу не уделялось должного внимания и отводилось мало времени на его усвоение [456] . Лишь в Петербургском, Виленском, Киевском, Одесском, Варшавском округах был накоплен некоторый опыт, что и отметили поверяющие во время инспекторских поверок. Так, генерал Рамзай, инспектировавший войска Варшавского округа, указывал, что «результаты, достигнутые низшими чинами сводных батальонов, не взирая на короткий срок обучения и не вполне ответственный выбор людей в частях некоторых дивизий, дают уверенность в том, что эта часть образования войск, несмотря на недавнее ее применение, находится в отличном состоянии…» [457]

456

ЦГВИА, ф. 400, д. 7, за 1875 г.

457

Там же, отд. 2, стол. 2, д. № 26а, л. 64.

На хорошую постановку обучения саперному делу указывает также генерал Паткуль, поверявший в 1872 г. войска Одесского округа [458] .

В 1876 г. командующий Виленским округом представил в Главный комитет новый проект «Наставления». Комитет потребовал дать справки о саперных работах во время Крымской и франко-прусской войны. Заслушав все данные, он принял решение о том, что вопрос о введении в состав снаряжения легкой шанцевой лопаты «должен быть решен безотлагательно».

458

ЦГВИА, ф. 1/л, оп. 1, д. 30486, лл. 182–183.

В том же году была избрана комиссия, чтобы подготовить необходимые указания и наставления. Комиссия начала работу в 1877 г., но с началом военных действий ее деятельность прекратилась, и войска отправились на войну слабо обученными в инженерном отношении. Таким образом, хотя Главный комитет и признавал, что «стрелковая цепь не только перестала быть придаточной частью сомкнутого порядка, но приобрела в пехотном боевом строе первенствующее значение», однако должных выводов отсюда не сделал.

Вновь к вопросу об обучении стрельбе и необходимости упрощения строев вернулись в начале 90-х годов. От ряда командующих округами поступили сообщения, что с введением нового мелкокалиберного оружия «среди старших начальников замечается стремление изыскивать для пехоты строи, в которых она несла бы наименьшие потери от современного огня» [459] .

В то же время инспектор пехоты докладывал военному министру, что в войсках «боевой стрельбой мало занимаются» и увлекаются более показательной учебной стрельбой [460] .

459

ЦГВИА, ф. 400, оп. 291, д. 4, л. 1; оп. 292, д. 20, лл. 50–79.

460

Там же, оп. 292, д. 24, л. 7; ф. 485, д. 738, лл. 2–3.

Военное министерство собрало мнения командующих округов как по строевому уставу, так и по инструкциям для обучения стрельбе и маневрам, на основе которых были пересмотрены действующие уставы и наставления и после проверки введены в войсках. В частности, были изданы: «Инструкция для маневрирования войск с боевой стрельбой из трех родов оружия» (1886 г.); «Особые указания производства движения и боя ночью» (1886 г.); «Наставление для обучения стрельбе» (переработанная редакция) (1889 г.); «Устав о строевой пехотной службе с инструкцией для действий роты и батальона в бою» (1889 г.); «Положение о саперных командах в пехоте» (и инструкция) (1890 г.).

Перевооружение армии магазинной винтовкой образца 1891 г. и введение бездымного пороха потребовали нового пересмотра уставов. Результатом работы комиссии генерала Сухотина явился «Устав строевой пехотной службы» 1895 г., переизданный в 1897 г. вместе с «Наставлением для действий пехоты в бою». В них сохранялись установки устава 1881 г. по одиночной подготовке. Эта же комиссия разработала «Особые указания для движения и боя ночью» (1892 г.). Однако устав 1895 г. быстро устарел, и потребовалось его снова переработать, что и было сделано комиссией генерала Драгомирова. Новый «Устав строевой пехотной службы» вышел в 1900 г. Он еще более упрощал строи и предоставлял возможность начальникам частей видоизменять уставные строи в процессе боевых действий.

При издании устава 1900 г. «Наставление для действий пехоты в бою» было отделено от строевого устава и опубликовано как самостоятельный документ. В качестве дополнения было издано «Наставление для обучения стрельбе из ружья-пулемета образца 1902 г.».

Таким образом, в течение второй половины XIX в. шел процесс становления и освоения тактики стрелковых цепей. Процесс этот был обусловлен переходом от гладкоствольного к нарезному оружию, которое изменило функции и тактическую организацию пехоты.

Подготовка кавалерии. Чем действеннее становилось стрелковое оружие и артиллерия, тем меньшее значение имела в боевых действиях кавалерия как ударная сила. В то же время поднялась ее роль как средства стратегической разведки, вне поля сражения, на флангах и в тылу противника. Большое значение приобрели глубокие рейды, потребовавшие умения вести самостоятельный бой не только в конном, но и в пешем строю. В связи с этим возникла потребность в унификации конницы и разносторонности ее подготовки.

Военное министерство тщательно изучило опыт североамериканской войны 1863–1865 гг., где конница зарекомендовала себя как род войск, способный к самостоятельным действиям. Оно сделало известный шаг вперед в боевой подготовке кавалерии, поставив задачу отойти от плацпарадной системы и приблизиться к условиям полевой службы.

Изданные в 1869 г. «Воинский устав кавалерийской службы» и в 1870 г. «Наставление для обучения стрельбе в цель пехоты и драгун» носят черты нового.

Одиночная подготовка кавалериста включала гимнастические упражнения, действия в пешем строю, верховую езду и вольтижировку. Совместное обучение предусматривало отработку действий как в развернутом строю, так и в колоннах. Главная задача состояла в подготовке конницы для атаки.

Но уже через год в войска было направлено дополнение к этому уставу — «Устав спешенных драгунских полков», а в 1873 г. — «О спешивании в уланских и гусарских полках». Смысл этих дополнений заключался в том, чтобы научить конницу самостоятельно действовать при защите переправ, при прохождении дефиле, атаках населенных пунктов и дальних рейдах.

В связи с этими задачами на вооружение конницы поступили дальнобойные ружья системы Бердан № 2 и толовые (пироксилиновые) шашки для взрывных работ.

В ряде округов кавалеристов обучали также саперному делу (Варшавский округ) и проводили маневры для тренировки войск в длительных и быстрых пробегах. В Киевском и Виленском округах такие пробеги совершались на маневрах 1876 г. на 170–200 км [461] .

Наряду с этим командиры полков и даже дивизий неохотно шли на оперативно-тактические формы подготовки кавалеристов, предпочитая более простые — манежные, поскольку они обеспечивали сохранение красивого внешнего вида лошадей для смотра.

461

«Описание русско-турецкой войны 1877–1878 гг.», т. I. СПб., 1900, стр. 182–184.